По-моему, клан Золотых драконов здесь невзлюбили еще больше, но двум представителям золотого клана на это было откровенно плевать, а третьему дракону, клана неопределенного, немного грустно, но тоже плевать. Видимо, чувствуя это и не желая попасть под наши плевки, к нам почти никто не рисковал приближаться, и дракончиков сразу по пещерам разогнали, несмотря на их громкие протесты.

Да уж, та еще церемония…

– Ну, что, – спросил Аодх, когда я зевнула, – теперь не жалеешь, что у нас не было помолвки?

Я отрицательно покачала головой, а папа поразился:

– Чего?

Но я-то думала: он поразился, что у меня вообще мелькали мысли о помолвке, когда обряд такая нудятина, но папа был сражен абсолютно другим.

– Не понял, – одна плеть помахала перед лицом Аодха и отогнала Керопа, который как раз хотел обменяться впечатлениями после церемонии. – Ты что же, соединился с моей дочерью… – драконий непереводимый, – а жемчуга зажал?!!?!?

И дальше следовал драконий непереводимый вслух и, видимо, демонический непередаваемый мысленно, потому что Аодх в цвете, конечно, не изменился, но в растерянности пребывал большой. А мне почему-то стало стыдно, что я вот так, даже без жемчуга… хотя, в общем-то, я уже дракон и у нас другие обычаи, но…

– Твоя мать не поймет! – отрезал отец пуповину моих оправданий.

Он отошел, покрутился, размахивая плетьми и едва не задев Блэма и Харди, подошедших к Керопу, что-то сказал им не лучезарное на драконьем, от чего они скривились, но ничего не ответили и не ушли, а наоборот, сделали пару шагов к нам.

– Без жемчуга!!! – бушевал отец, сверля Аодха взглядом. – Без жемчуга!!! Ну, хотя бы белого жемчуга!!! У меня подскочило давление! Я не вынесу этой новости, а уж твоя мать, Доди… твоя мать…

– Папа, – я взяла Аодха за руку, а то он совсем расстроился, – не уверена, что мама воспримет это так близко, как ты. Я, правда, не думала, что и ты так расстроишься…

– Да что я? – отец сменил демоническую сущность на человеческую, и зная, как ему это не нравится, я поняла, что его состоянию больше подошло бы определение не «расстроился», а «в шоке». – Я еще себя сдерживаю, Доди, а вот твоя мама… Как я скажу ей это? Как?!

– А если никак? – предложила я.

– Не выйдет, она ведь меня чувствует, – он вздохнул. – Эх… что за день? Моя дочь соединилась с драконом-демоном-колдуном, и все это один и тот же, а не трое… хм, трое… тьфу не хватало… так вот… жемчуг… что делать с жемчугом?

Отец сел на выступ скалы, свесил ноги и устремил взгляд вдаль, а у меня едва не разовралось сердце от его скорби и моей беспечности. Да, я теперь дракон, но моя мама – корри, и воспитывала она меня согласно своим обычаям…

– Ты можешь мне объяснить, что для вас означает жемчуг? – Аодх заставил посмотреть ему в глаза. Переживает, и тоже из-за меня… – Доди, пожалуйста…

Его приятели подошли еще ближе, папа никак на них не отреагировал, и они совсем осмелели. Когда я тихо начала рассказывать Аодху о жемчуге, у меня складывалось ощущение, что я шепчу это в уши его друзьям.

– Понимаешь, – пришлось даже отмахнуться, как от насекомых, – для нас жемчуг значит довольно много. Белый жемчуг, к примеру, означает связь. Если его дарит мужчина женщине, это помолвка и намек на связь… ну… сам понимаешь какую. Если его дарит отец дочери, это духовная связь. В любом случае жемчуг передает часть души дарителя, незаметную для него, и все же… Понимаешь?

– Неа, – ответил Кероп, хотя спрашивала я точно не его. – Путаная ерундень какая-то! Между вами и так установилась очень прочная связь. Я вообще не знаю, что может связать сильнее. По законам драконов вы уже муж и жена. Какая помолвка? Зачем? Как по мне, это афера, придуманная продавцами жемчуга.

– Если мужчина дарит женщине черный жемчуг, только тогда она замужем, понимаешь? – продолжила я, игнорируя Керопа и глядя в черные глаза, которые очень внимательно наблюдали за мной.

– Странно все это… – опять начал Кероп, но Аодх его оборвал.

– Понимаю, – сказал он, и его большой палец ласково прошелся по моей ладони. – Я с удовольствием подарю тебе и белый жемчуг, и черный, Доди. И… какой еще бывает? Хочешь розовый? Я подарю тебе розовый. Обещаю, Доди. Мы все сделаем и по вашим правилам тоже.

– Спасибо, – я вздохнула, радуясь, что маленькая проблема так скоро решилась.

– А я вот не вижу, за что здесь благодарить! – папа поднялся, оставив красоты пейзажей, подошел к нам. – И ее мать тоже не найдет повода рассыпаться в благодарностях, уж будь уверен. Более того, расстроится. А я не позволю расстраивать свою саинтэ! Доди не может прилететь на встречу с матерью без жемчуга, а ты когда еще найдешь его?

– Искать? – пожал плечами Аодх. – И не собирался. Я его наколдую.

– Урра! – я повисла на шее Аодха, но меня тут же бесцеремонно дернули обратно.

– Ты уже наколдовал, – ядовито напомнил папа. – Красные майки.

– Но теперь я могу колдовать в полную силу.

– Пока ты меня в полную силу расстраиваешь! – возмутился папа. – Так, что же делать? Что же делать? Да ладно, так и быть, папа умный, папа нашел выход.

– И какой же? – насторожился Аодх.

– В общем, так, – отец сложил на груди руки, смерил дракона снисходительным взглядом и махнул обреченно рукой. – Чисто по-родственному… как для тебя…

– Понимаю, – кивнул авантюриновый, предлагая продолжить.

– Есть у меня… как знал, с собой захватил… есть у меня белое ожерелье и набор из черного жемчуга… серьги там и колье… Но ты ведь понимаешь, что проштрафился и сам виноват, что я в печали, а мать Доди будет безутешна, если ее дочь прилетит без жемчуга?

– Конечно.

– Ну, тогда обмен моего жемчуга на большой драконий сундук с драгоценностями вполне равноценный, правда?

Кероп крякнул, и, видимо, неосторожно прикусил себе язык, Блэм и Харди даже не пытались поймать свои челюсти, а я с трудом заставила онемевшие языки шевелиться:

– Два ожерелья и серьги из жемчуга на большой сундук с драгоценностями?!

– Он ведь говорил, что вполне обеспечен, – удивился папа моему возмущению.

– Пусть так, но я считаю…

– Доди, хоть ты не расстраивай папу, потому что я всяко считаю лучше тебя. Итак, дракон, нести ожерелья или так на глаза теще появишься? Со всеми вытекающими. Напоминаю: я расстроюсь, а когда я расстраиваюсь, пленных не беру, моя саинтэ изначально будет видеть в тебе только соблазнителя-извращенца, и ты можешь даже не надеяться, что я унесу ее из вашей пещеры раньше, чем она отомстит тебе за мои нервы.

– Я согласен на сделку, – сказал Аодх.

Я застонала, поражаясь такой беспечности, папа улыбнулся так, что шарахнулся не только Кероп, а и братья Аодха, а сам авантюриновый как только папа взлетел в небо, спеша за драгоценностями, закружил меня, преисполненный счастья.