– Пыткыванну надо охранять. Да и тебя, Армагиргын, тоже.

– Будут нас охранять. Всё. Спи.

Михаил остался отдыхать в закрытом тёмном пологе, заботливо укрытый тёплыми лисьими одеялами.

* * *

Пыткыванна и Армагиргын пришли в шаманский полог вместе. Туда же пришёл Кулил и привёл двух женщин, которые быстро разожгли костёр в чоттагине, поправили жирники и принесли еду. К оленьему мясу и аръапаны[32] для гостя подали соль. Когда все насытились, женщины убрали в яранге и ушли, Армагиргын сказал:

– Садитесь все, будем говорить.

Гостю дали большой китовый позвонок для сиденья.

– Гера, здесь сейчас все самые близкие члены моей семьи. Говори откровенно, зачем на самом деле ты приехал. Что тебе от нас надо?

– Я хочу забрать свою дочь.

– Ты сказал ей, что ты её отец? Вчера ты не хотел, чтоб она это знала.

– Я случайно проговорился. Она очень похожа на свою мать. Только цвет глаз другой. Мне казалось, что это Туар. Я назвал её Туар. Она догадалась.

– Да, Пыткыванна у нас умная. А ты её спросил, хочет ли она, чтобы ты её забрал?

– Она не понимает своей пользы. Разве у вас здесь можно жить?

Армагиргын закрыл глаза и сидел некоторое время молча.

– Гера, тебе действительно нужна Пыткыванна? Я ещё раз говорю, что она взрослая, у неё есть муж и дети. И учти, она ничего из того, что тебе надо, не знает. Пока ты спал, я кое-что успел. Ты хочешь узнать у меня или у Пыткыванны, где находится наша гора. Тебе нужны золото и алмазы. Чтобы узнать это, ты готов бить, жечь, загонять мне иголки под ногти и всячески мучить меня или Пыткыванну. Ты хочешь забрать её с собой и заставить показать тебе дорогу.

– Старый дурак, ты сумел проникнуть ко мне, спящему?

Бекер был взбешён. Он подскочил к Армагиргыну и стал его трясти. Но тут Кулил ударил его по скуле. И когда он отлетел к стенке яранги, Кулил схватил его за тёплую клетчатую рубаху и сказал раздельно, как бы чеканя каждое слово:

– Только посмей тронуть атэ, будешь иметь дело со мной. А сейчас ты наш гость, поэтому больше пока я тебя не трону.

Кулил отличался огромной силой. Он сгрёб гостя в охапку и посадил снова на его место.

Армагиргын уже спокойно сидел в прежней позе. И как только Бекер оказался на своём импровизированном стуле, он продолжил свою речь.

– Так вот, Гера, или как тебя там кличут, я хочу тебе сказать, что я ещё пока жив. Своим родственникам я должен открыть это место перед тем, как соберусь уйти за облака. Мне сто шестьдесят два года. Душа просится в верхний мир. Но кругом столько таньги, и русские, и вот вы, немцы, что я вообще никому ничего не передам. Это знание не даст покоя и счастья моим потомкам. Только боль и смерть. Если ты надумал меня пытать, то мне не страшно. Я уже не почувствую боли. И я ничего тебе не скажу. Сейчас иди с Кулилом, тебе дадут оленью упряжку, отвезут, куда ты попросишь. Я тебя не сдаю русским пограничникам только потому, что не хочу обижать свою дочь Туар. Вдруг она смотрит на нас сквозь облака.

Шаман отвернулся.

Бекер молча оделся и вышел вслед за Кулилом. Пыткыванна подошла к Армагиргыну.

Армагиргын уходит за облака

– Пойдём, атэ, сегодня к нам должно прийти солнце.

– Это хорошо, Пыткыванна. Я хочу ещё раз увидеть солнце, тундру и море. Сегодня я начну заканчивать свои земные дела. И как только вернётся Кулил, я уйду за облака. Пыткыванна, ты подготовь всё, что для этого надо. А я тоже подготовлюсь.

– Атэ, я беспокоюсь за Кулила. Мне не понравился Гера. Он не знает и не любит меня. Ты был моим отцом, ты меня вырастил, ты дал мне мужа. Ты устал и хочешь пойти на отдых. Но тебя здесь никто не может заменить. Надо нам не отделяться от своего народа. Как-то надо жить в дружбе со всеми.

– Я думал об этом, Пыткыванна. И вот что я придумал. Надо поделить стадо оленей. Пока я жив, я должен не забыть каждого и выделить ему долю, чтобы потом не было драки при дележе. Надо назначить старшего, справедливого и сильного. Вместо шамана пока будет Михаил. Он, конечно, не может быть настоящим шаманом, но он умеет лечить людей. Он так же, как я, умеет залезать в голову и читать мысли. Я это проверил и его научил. У него есть такие способности. Только он сам не знал об этом. И он вас не может бросить сейчас. Он обладает такими способностями, которые выделяют его из других таньги. Поэтому мы не должны отпускать его. Он заключённый и несправедливо осуждён. Если его найдут русские коммунисты, то убьют. Михаил знает наше место, наш священный шаманский зал. Они с Лёвой его случайно нашли. У Лёвы я стёр из памяти это знание. Но у Михаила не смог. В нём силён внутренний дух, и он много жизней прожил. Иди в свою ярангу. Присылай сюда Михаила.

Армагиргын остался один. Он закрыл глаза и замер, только губы иногда шевелились. Испещрённое морщинами лицо было неподвижной маской. Старый шаман действительно смертельно устал и был готов без сожаления покинуть этот мир.

Он не хотел прощаться с миром, пока солнце бродит за линией горизонта, не смея высунуть лицо на мороз. За зиму он нагляделся на северное сияние. И теперь ждал, когда медленно угаснут звёзды и на два-три часа появится солнце. Пыткыванна сказала, что сегодня оно покажет своё лицо.

«Как бы ни был ты удачлив, сколько бы ни прожил, всё тебе мало, – подумал Армагиргын. – Однако надо надеть белые камусовые штаны».

Медленно, в большой задумчивости, он нашёл их и натянул на себя. Штаны были белоснежные, тщательно подобранные, искусно сшитые Пыткыванной. Они плотно облегали ноги и казались естественным покрытием. Надеть белые штаны означало быть готовым по первому зову пуститься в путь сквозь облака. Отныне все его мысли о том, чтобы не оставить на земле зла, чтобы доброта простёрлась до безоблачного неба, чтобы достойно отойти в тот мир и уходящая душа не отклонилась бы от предназначенного пути. Он оставлял своих людей, своих потомков. И теперь все его мысли были о том, чтобы после его смерти они не забыли заветы своих предков, не враждовали, а помогали друг другу.

Подошёл Михаил. Его прислала Пыткыванна.

– Садись, Михаил.

Армагиргын указал на большой китовый позвонок. Михаил сел и вытянул свои длинные ноги.

– Я слушаю тебя, атэ.

– Михаил, будет важный разговор. Ты знаешь, как много мне лет. Пришло время, я ухожу за облака. Перед этим я должен сделать все важные распоряжения. Когда я уйду, ты будешь шаманом. Это не значит, что ты будешь распоряжаться здесь всем. Это значит, что ты будешь лечить всех людей моего племени, будешь решать важные спорные вопросы, давать им советы и служить им, как я им служил. Эрмэчином будет Кулил. Тебе я оставляю эту свою ярангу и двадцать оленей. Лёве тоже двадцать оленей. Половина из них быки и половина важенки, чтобы был приплод, а вы не голодали и ни от кого не зависели. Ты будешь решать все вопросы, которые в стойбище решает шаман. Велика чукотская земля. Есть такие места, где можно укрыться на долгие годы. В случае опасности помни об этом.