она когда-либо могла себе представить. Единственный способ стряхнуть его — разделить с ними бремя… но как она могла, когда отвращение и разочарование в себе были так сильны?

— Я не могу. — Эйра покачала головой.

— Ты должна, — твердо сказала Ноэль.

— Прекрати, — взмолилась Эйра.

— В свое время, но… — Элис колебалась, переводя взгляд с одной на другую. — Я думаю, что Ноэль права. Ты должна рассказать. Держать в себе явно вредно для тебя.

— У нас впереди вся ночь. — Ноэль пожала плечами и откинулась на спинку кресла. — Никто не знает, что мы здесь. Аллан сказал, что приютит нас настолько, насколько тебе понадобится, и, эй, пирожные очень вкусные.

Эйра тихо фыркнула, и это превратилось в икоту. Слезы снова полились, падая тяжелыми каплями на переплетенные пальцы ее и Элис.

— Не торопись, — мягко сказала Элис.

Эйра послушалась. Она уставилась на их сцепленные руки. Это было реально. Ее подруга была настоящей. Элис была рядом, несмотря ни на что. Лучшие и худшие времена она пройдет с ней вместе.

Вера в это придала ей достаточно смелости, чтобы сказать:

— Я променяла ему свою жизнь.

— Кому?

— Ферро… — Слова полились из нее беспорядочным потоком. Они наводнили комнату, как приливы, которые наполняли ее при одной мысли о прикосновении Ферро. Эйра рассказала им все, что утаила из своего первого краткого отчета о своем пребывании у Столпов, не стеснялась в выражениях. Они внимательно слушали, выражения их лиц варьировались по всему спектру эмоций, пока Эйра рассказывала им все. Когда Эйра закончила, глаза Элис были широко раскрыты и сияли. Вокруг сжатых пальцев Ноэль затрещали искры.

— Итак, когда мы убьем ублюдка? — Ноэль, наконец, нарушила молчание.

— Мы пока не можем его убить. — Эйра ненавидела произносить каждое слово в этом предложении. Она ненавидела то, что это было правдой.

— Почему? — Ноэль ковыряла ногти, и вместо грязи полетели искры. То, как воздух вокруг нее наполнился чистой, корчащейся яростью, заставило Эйру задуматься, убивала ли Ноэль кого-нибудь. В отличие от предыдущего случайного убийства Эйры, Ноэль вела себя так, словно у нее уже был опыт в сокрытии тела. Факт, еще более подчеркнутый, когда Ноэль добавила: — Никому не нужно знать. Даже кости превращаются в пепел, если их обжечь достаточно сильно.

— Ты пугающая, и мне это нравится, — сказала Элис с благоговением.

— Ферро слишком хорошо охраняется и слишком важен для Столпов. — Эйра заставила себя думать как Тень. Сосредоточиться на том, чтобы делать то, чего Денея хотела бы от нее, а не действовать инстинктивно. Она строила план с тех пор, как работала со Столпами, и бал был не за горами. Она могла продержаться до тех пор. — Если мы выступим против него сейчас, мы в лучшем случае рискуем получить ответный удар со стороны Столпов.

— Как это «в лучшем»? — Элис выгнула брови.

— Потому что, если они нанесут ответный удар, мы узнаем, где они находятся. В худшем случае они еще глубже уйдут в подполье. Пока Ферро заинтересован в том, чтобы сделать меня своей, — Эйра поперхнулась на этом слове, — игрушкой, у нас есть доступ и понимание Столпов. Чем дольше я ему подыгрываю, и чем больше он мне доверяет, тем легче будет заманить не только его, но и всю эту чертову шайку в ловушку в ночь бала.

— Кого волнуют эти Столпы? — Ноэль наклонилась вперед. — Это проблема Меру. На случай, если ты забыла, мы из Соляриса. У нас там нет Столпов.

— Но они пришли на наши земли и убили наших товарищей, — резко сказала Эйра, свирепо глядя на подругу. — Опасность для Меру — это опасность и для Соляриса. В этом и был весь смысл договора, не так ли? Чтобы показать, как каждое государство будет сильнее вместе, чем прятаться по своим углам, растаскиваемые стервятниками, такими как Адела и Столпы… или надвигающейся империей Карсовией к северо-западу от Меру. Объединенные, они станут силой, с которой придется считаться.

Ноэль усмехнулась.

— Ты позволяешь своей любви к Меру встать у тебя на пути. Этот человек не просто убивал каких-то там людей, он убил твоего брата.

— Ты думаешь, я этого не помню? — Эйра закипела. Она балансировала на грани того, чтобы раскраснеться. Каждый дюйм ее тела казался таким же обнаженным и оголенным, как и синяки, которые Ферро оставил на ней во время нахождения у Столпов. Каждое слово, сказанное Ноэль, было кинжалом, который с жестокой остротой скользил по обнаженной плоти. — Сегодня меня слишком часто раздирали на части, я не позволю и тебе содрать с меня кожу.

— Тогда сделай что-нибудь! Не позволяй, чтобы это все сошло ему с рук!

— Я что-то делаю!

— Хватит, вы обе. — Элис попыталась показать, что здравый смысл преобладает… и потерпела неудачу.

— Ты позволяешь ему издеваться над собой.

— Все, что я делала, было по моей собственной воле. — Эйра встретилась взглядом с Ноэль, но почему-то казалось, что слова были сказаны больше для себя, чем для Несущей Огонь. Они были отголоском того, что она твердила себе ранее — чтобы напомнить себе, что у нее был выбор во всей ситуации. — Я знаю, что я сделала. Это было мое решение.

Выражение лица Ноэль потемнело, как свет за окном.

— Я собираюсь остановить тебя прямо здесь. То, что ты сделала, не было выбором.

— Я манипулирую им, — защищаясь, сказала Эйра. Ей не хотелось, чтобы Ноэль указывала на ее слабые места. Казалось, что под ней рушится земля. Коробка, которую она тщательно выстроила за время, проведенное со Столпами… с искаженными чудовищными стенами, в которые она пыталась мысленно заманить свое восприятие Ферро… трещали по швам с каждой секундой.

— Ты выживаешь.

— Я выбрала…

Ноэль вскочила со стула. Через секунду она уже отталкивала Элис с дороги и крепко сжимала плечи Эйры. Ноэль встряхнула ее мягко, но твердо, словно знала о стенах и хотела, чтобы они рухнули. Хотела увидеть, как Эйра развалится на части. Это только заставило Эйру цепляться за идею воспринимаемой силы с еще большим рвением.

— Если твой выбор — смерть или что-то сделать, то это вообще не выбор, — твердо сказала Ноэль. — Эйра, я не виню тебя. Я не позорю тебя. Но то, что ты делаешь, заставляет тебя чувствовать себя виноватой… считать, что ты контролируешь ситуацию, которую ты не контролируешь, и это все возлагает на тебя вину, что несправедливо. То, что он сделал… делает с твоим телом и разумом, это не то, что тебе или кому-либо еще когда-либо надо терпеть. Меня не волнует «манипулирование им». Он причиняет тебе боль, и это нормально признать. То, что ты достаточно