Зато спать больше не хотелось совершенно. Вместо этого Плюх испытывал сейчас дикую злость. И не столько к напавшему на него сталкеру, сколько к самому себе. Он и раньше совершал ошибки, неприемлемые для космического разведчика третьего класса, но данный случай перевесил их все многократно. Это же надо настолько расслабиться, забыть об окружающих опасностях, попереться полусонному вперед, чтобы «развеяться», совершенно не думая при этом, что рискует не только собой, но и товарищами: другом, любимой, неопытными в Зоне учеными!.. Если напавший знает о них – а знает почти наверняка, ведь, скорее всего, именно этот сталкер их и выслеживал, – то сейчас, укрывшись за ближайшим деревом, дождется, когда появится группа, и легко снимет всех одной очередью – уж Блямса с учеными точно. Кстати, как долго он находился в отключке? Даже если не очень, все равно ничего не подозревающие друзья будут здесь вот-вот, а он не имеет ни малейшей возможности их предупредить!

Плюху очень захотелось увидеть противника – узнать, как тот вооружен, – но стоило ему приподнять голову, как ее прижал к земле все тот же злополучный сапог.

– Лежать! – прозвучал сверху показавшийся очень знакомый шепот. – Побереги силы, они тебе еще пригодятся. Мне очень хочется увидеть, как много у тебя останется той самой чести, которой ты похвалялся, когда я приставлю ствол к виску твоей шлюшки. Как ты будешь лизать мои сапоги, выпрашивая для нее… нет, не жизни даже, а чтобы я поскорее нажал на спусковой крючок. Чтобы она умерла легко и быстро.

Разведчик замычал, пытаясь вытолкнуть языком кляп. «Это же Герасимовский! – взорвался тошнотворной ненавистью мозг. – Как умудрилась выжить эта сволочь?!»

А штабс-капитан продолжал, шипя по-гадючьи:

– Правда, я еще не решил, что сделаю со всеми ними. Кузнечика с умниками пристрелю в любом случае, а вот шлюшка… Может, и ее сразу прикончить?.. Нет, так будет неинтересно. Тебе – уж точно. Но и тащить ее к папеньке я не собираюсь. Боюсь, не сдюжу, помял меня червячок изрядно. Да и что он мне даст в благодарность? Медаль из консервной банки? Или расщедрится на полную банку тушенки? Все равно все мы скоро подохнем, так что дуростью я заниматься не стану. Развлекусь напоследок. И себя, и шлюшку твою, и тебя заодно потешу. Опять же, честь твоя… Как ты тогда пузо-то выпятил: «Честь имею!» Вот и поимеешь ты у меня теперь свою честь – во всех позах, пока я буду твою шлюшку иметь. Она ведь ради тебя согласится выполнить мои скромные прихоти? Пардон, не скромные. Отнюдь. Весьма и весьма нескромные. Ей понравится. Тебе, надеюсь, тоже. Или, может, не убивать сразу кузнечика, и попросить его мне помочь? Интересная идейка!..

«Не ходите сюда! Не ходите!!! – мысленно завопил Плюх. – Игроки, арги, кто-нибудь, кто сейчас меня слышит! Умоляю, сделайте так, чтобы сдох этот подонок, чтобы никто не пострадал! Возьмите мою жизнь за это! Можете резать меня на кусочки, чтобы я умирал медленно и мучительно, можете вытворять со мной все, что угодно, только оставьте живыми и невредимыми моих друзей и любимую!»

Разведчик по-прежнему не мог поднять прижатую сапогом штабс-капитана голову, но ему было видно то место, откуда должны были появиться друзья. И хотя мысли Плюха были сейчас заняты другим, он все же отметил краем сознания, что прошло уже слишком много времени – его спутники должны уже быть здесь.

«Неужели меня услышали?!..» – невольно затаил дыхание косморазведчик. Однако он оставался реалистом и понимал, что вероятность этого ничтожно мала. И, если это все же так, и он после всего останется жив и вернется на свою Землю (вероятность чего была не многим больше), впору будет возродить религиозные культы и возглавить вновь созданную церковь.

Похоже, Герасимовский тоже начинал нервничать. Он снял ногу с головы Плюха и пнул по ней носком сапога:

– Они что, привал устроили?

Голова разведчика взорвалась болью, в глазах потемнело. А когда зрение к нему вернулось, Плюх с ужасом увидел, как из-за деревьев выпрыгнул Блямс. «Богомол» наверняка сразу же заметил их с Герасимовским, поскольку на пару мгновений замер, а потом заскакал, замахал лапами и заверещал:

– Блямс-блямс-блямс-блямс!!!

– Ага, – раздался сверху голос штабс-капитана, – первый есть. Сейчас мы тебя…

Плюх не мог видеть, что делает Герасимовский, но для того, чтобы это понять, смотреть было и необязательно; «имперец» явно собирался стрелять.

Разведчик собрался и дернул головой – вверх и в сторону. Нога штабс-капитана сорвалась с нее одновременно с грянувшим выстрелом. Герасимовский выругался и снова пнул голову Плюха. Тот на сей раз не обратил внимания на боль – взгляд его был устремлен к зеленому другу. Однако Блямса разведчик не увидел, и его связанное тело сковало еще и ужасом. Неужели штабс все же попал? Что, если друг смертельно ранен, а помощь теперь подоспеет нескоро; остальные, услышав выстрел, вряд ли бездумно полезут под пули! С одной стороны, это было и хорошо, но Блямс, как же Блямс?!..

И тут, словно услышав его мысленные стенания, «богомол» снова вынырнул из-за деревьев. Блямс был жив! И даже, насколько сумел рассмотреть Плюх, не ранен. Только зачем же он снова вышел из-под укрытия?!

– Блямс-блямс-блямс! – вновь замахал лапами друг.

У косморазведчика возникло ощущение, что обращается Блямс непосредственно к нему. Но зеленое полукольцо-переводчик слетело с головы, и что именно тот хочет ему сказать, Плюх понять не мог, как не мог и крикнуть, чтобы друг бежал назад и уводил подальше других.

– Вот же глупая тварь! – хохотнул Герасимовский. – Обиделся, что я промахнулся? Не горюй, второй раз я…

Короткая очередь прервала речь штабс-капитана. Разведчик замычал, в отчаянье уставившись на Блямса. Он был уверен, что на сей раз Герасимовский не промахнулся. Однако зеленый друг и не думал валиться на землю. Наоборот, он помчался прямо к нему! «Что же он делает?! – завертелся Плюх, безнадежно пытаясь освободиться от пут. – Ведь теперь его точно…»

Грузная тяжесть, свалившаяся на него, помешала закончить рвущийся из сознания вопль. В нос шибануло запахом пота и давно немытого тела. То, что это штабс-капитан, сомнений у косморазведчика не было. Но чего этой скотине взбрело в голову? Он что, от нападения Блямса его решил спасти, своим телом прикрыть?..

И тут он услышал голос Илоны:

– Блямсик, помоги убрать эту падаль с Егора.

Вскоре Плюх с перевязанной головой сидел в кругу всех четырех друзей и слушал историю своего спасения. Все оказалось очень просто, ведь в тот раз он не прибежал назад, что заставило его спутников заволноваться. Блямс порывался тут же мчаться на выручку, но Забияка его не пустила, велев вместе с учеными залечь в кустах, а сама, соблюдая меры предосторожности, пошла вперед. Увидев Герасимовского над поверженным косморазведчиком, девушка поначалу хотела снять штабс-капитана выстрелом из «Никеля», но, с учетом расстояния до цели, засомневалась, что стопроцентно не промахнется, а потому решила поступить по-другому. Илона вернулась к спутникам, обрисовала ситуацию и сказала, чтобы они тихо сидели и ничего не предпринимали, пока она обойдет засаду и пристрелит штабса с той стороны, откуда он никого не ждет.