Как и в первую ночь, Ребекка тихо вошла в спальню, прикрыв дверь в туалетную комнату, и остановилась, не зная, как быть дальше. Как и тогда, Дэвид подошел к ней.

– Я собираюсь научить моего сына, как следует вести себя за столом. Он сосет громко и жадно.

– Лишь в самом начале, – возразила она. – Как только он понимает, что никто не собирается отнять у него еду, то успокаивается и начинает гораздо изящнее наслаждаться ею.

– Похоже, он собирается потолстеть.

– Он был толстым, уже когда родился, – улыбнулась она.

Дэвиду нравилась ее улыбка. А теперь жена улыбалась значительно чаще, чем на первых порах. И в данный момент он был рад, что Ребекка улыбнулась. Это означало, что она в какой-то мере расслабилась. Похоже, все идет, как в их первую супружескую ночь. Уже прошел почти год, но они до сих пор занимались любовью лишь три ночи. Он поднял руку и провел тыльной стороной ладони по щеке Ребекки. Ее улыбка поблекла.

Губы Ребекки, мягкие и теплые, были сжаты и неподвижны. Он взял ее лицо в свои ладони и стал нежно целовать веки, щеки, подбородок, затем прикоснулся к ее губам.

Ребекка на это никак не отреагировала. Она была теплой, расслабленной и уступчивой.

«Не ожидай слишком многого, – мысленно сказал себе Дэвид. – Не думай о Джулиане».

– Пойдем в постель, – произнес он, выпуская ее лицо из своих рук и обняв Ребекку за плечи. Она не отпрянула. Она прильнула к нему.

Он хотел увидеть ее обнаженной. Но все-таки прежде, чем лечь рядом с ней в постель, загасил лампу. Дэвид не хотел приводить Ребекку в смущение. В камине не горел огонь, и комната оставалась неосвещенной.

Ребекка лежала, расслабившись, пока он целовал ее. Наконец она, отвечая на движение его языка, раскрыла рот и разрешила ему ввести язык внутрь. Дэвид почувствовал и жар, и влажность, и сладость. Он изнывал от желания возбуждать Ребекку языком. Но заставил себя сдержаться.

Она лежала спокойно, когда Дэвид задрал ее ночную рубашку и легко прошелся по телу жены ладонью вверх, в направлении к ее грудям. Он слегка ласкал их и снова поцеловал Ребекку.

Она и без одежды могла казаться истинной леди. И наоборот – в строгом одеянии быть сексуально притягательной. Дэвид уже сгорал от желания. Но проявил терпение и вынудил себя сначала подготовить Ребекку.

Дэвид не прикасался к ее соскам. Теперь они предназначались лишь для его сына. Он провел рукой по ее телу, легко поглаживая стройную талию, женственную выпуклость бедра, потом прошелся еще ниже по гладкой и теплой коже, прикоснулся к разгоряченной внутренней поверхности бедер и направил руку вверх.

Ребекка продолжала лежать расслабленно, а Дэвид пальцами раздвигал ее плоть, гладил между образующими вход в тело складками и кружил пальцем вокруг них. Тело жены отвечало на ласки, на прикосновение его пальцев. Тело Ребекки было теперь готово к тому, чтобы Дэвид вошел в нее.

Она расслабилась, когда он приподнялся над ней, а потом всем своим весом опустился на нее, широко раздвинул своими ногами ее ноги и расположился так, чтобы соединить их. Когда Дэвид решительно вошел внутрь нее, он почувствовал, как она глубоко дышит. Теперь он ощутил, как напряжено ее тело. Он спокойно лежал, глубоко войдя в нее, а она восстановила самообладание и вновь расслабилась.

Ребекка не прикасалась к нему руками. Они были широко распростерты на постели. Дэвид обнял ее за плечи.

Он захватил ее в тот момент, когда она еще не успела полностью подчинить себя долгу и послушанию. Ее руки напряглись изо всех сил, пальцы вцепились в матрац подобно когтям.

Дэвид не убрал руки, а Ребекка выпрямила свои и расслабилась. Дэвид прислонился лбом к подушке. Ему стало тошно. Оказывается, он занимается любовью с женщиной, для которой его прикосновения отвратительны. С женщиной, которая позволяет ему использовать свое тело только потому, что он ее муж.

Ничто не изменилось, черт возьми. Ни одна мелочь. Изменились только его ожидания. Он поднялся с кровати. В нем угасли и желание, и надежда, и вся его вера в будущее. Он на всю жизнь обрек себя на такое существование. И обрек Ребекку.

Дэвид надолго погрузился в молчание. А потом почувствовал прилив энергии. Ему захотелось немедленно покинуть спальню. Он вернется в ту комнату, где жил какое-то время после свадьбы. Завтра из туалетной комнаты перенесут его вещи. Он сумеет как-то научиться жить в браке, который так и не стал настоящим. Жить с женой как с деловым партнером. Как с матерью своего сына.

– Дэвид?

Он до сих пор не заметил, что Ребекка тоже поднялась с постели и стоит у него за плечами. Ее голос дрожал.

– Что я сделала не так? – спросила Ребекка. Казалось, она вот-вот разрыдается. – Я пыталась… Я так пыталась угодить тебе. Я просто не знаю, что я могу еще сделать. Я не понимаю, чего ты хочешь.

Он оперся на подоконник, закрыл глаза и опустил голову. Он жалел, что не вышел из комнаты сразу же после того, как поднялся с кровати.

– – Чего я хочу? – переспросил он. – Я знаю, Ребекка, чего я не хочу. Я не хочу насиловать тебя. Это ощущение не из приятных.

Наступило короткое молчание.

– Я твоя жена, – прошептала она наконец. По ее голосу он почувствовал, что Ребекка потрясена. – Ты не можешь…

– Я не могу обладать телом, раболепно мне подчиняющимся без всяких чувств. Это похоже на изнасилование, – перебил он. – Я больше не притронусь к тебе, Ребекка. И не надо считать, что ты не смогла выполнить свой долг. Я предпочитаю больше не прикасаться к тебе.

– Я отнюдь не раболепствовала перед тобой. – По голосу Ребекки чувствовалось, что она охвачена ужасом. Он рассмеялся.

– Нет-нет, Ребекка, я не совсем точно выразился, – пояснил Дэвид. – Ты очень старалась, Ребекка. Очень старалась. Ты очень хорошо умеешь владеть собой. В этом, я полагаю, твоя величайшая сила. Но знаешь, меня не обмануть притворной расслабленностью, глубокими вздохами, спокойствием. Ведь твои руки при этом цепко хватались за матрац. Неужели ты думаешь, что я могу получить какое-то удовольствие от изнасилования женщины, которая, занимаясь любовью, вынуждена преодолевать отвращение?

– Но я не чувствовала отвращения, – сказала она. – Этого не было, Дэвид.

Он наконец отвернулся от окна и взглянул на жену. Он попытался овладеть собой.

– Тогда скажи мне, черт побери, что же было? Впрочем, уже поздно. Я хочу немного поспать, и тебе надо встать пораньше, чтобы накормить Чарльза.

– Я не чувствовала отвращения, – повторила Ребекка. – Ты не должен так думать. Мне просто было стыдно. Это не правильно. Предполагается, что женщины не должны… Это вульгарно. И грешно. Я не хотела, чтобы ты знал. Я совсем не испытывала отвращения. Я обещаю тебе, Дэвид, что это больше никогда не случится. Это длилось так долго, и я… – Она глубоко вздохнула. – Я хотела, чтобы тебе было хорошо. Я хотела полностью покориться тебе, но мне это не удалось. Дай мне еще один шанс. Прошу тебя. Не уходи. Это больше никогда не повторится.