– Супер! – прокомментировала Шери Холлидей.

– Боже праведный, как же мы в нем ошибались! – вздохнула Мероу. – В другой раз буду умнее. Нельзя верить тому, что говорят о себе люди.

– Однако он говорил так убедительно, – заметила я. И так оно и было.

– Поучительная история, достойная Ювенала! – воскликнул профессор Монк. – А вы, Коринна, признаться, меня удивили! Скажите, как же вы его вычислили?

– Встретимся на крыше в шесть часов, – предложила я. – А сейчас, – я взяла Дэниела за руку – я иду спать.

Мы провалились в сон, а проснувшись, не спеша занялись любовью. Потом заснули снова. Когда я окончательно пробудилась, все мое тело пело. В окно светило солнце. Я зажмурилась, а потом открыла глаза. Дэниел тоже зажмурился. Неужели это он? И у меня в постели? Да, так и есть. Это мой красавчик Дэниел Коуэн. Он прочел мои мысли.

– Все еще недоумеваешь, почему я люблю тебя, а не худых девчонок? – спросил он.

Покраснев, я кивнула.

– Ну что, мой любимый бухгалтер, давай посмотрим на это дело вот под каким углом. Я предпочитаю долгосрочные вклады. Когда всем этим тощим девицам стукнет пятьдесят, кожа у них завянет и сморщится – словом, от былой красоты не останется и следа. А ты по-прежнему будешь пухленькой и цветущей, без единой морщинки на лице. И любой другой части тела, – добавил он, по-хозяйски скользя рукой по моим плечу, груди, животу…

– Вот оно в чем дело! – сказала я и снова его поцеловала. – Зачем ты это сделал? – спросила я, погладив следы от плетки на его спине.

– Я же знал, что ты меня сильно не ударишь и отметин не будет. А что, мы уже встаем? Зачем?

– Нужно провести финал в духе Агаты Кристи. Отправляйся в душ, раб. Ты весь в муке и хне. А я буду смотреть.

Дэниел смыл пыль, грим и губную помаду, но хна никак не отмывалась. Он сказал, что это моя отметина. Я понимаю, в этом мире нет постоянства, и женщина, с которой Дэниел когда-то был близок, прожила с ним всего три месяца. И потом, если откровенно, я еще не готова жить с ним. Во всяком случае пока. Жизнь моя размеренна и подчинена тесту и кошкам, и я не хочу ее менять. Пока. А может, никогда уже не захочу.

Но от демонического любовника, который приходит по ночам ко мне на балкон и заставляет меня кричать от наслаждения, я не откажусь. Разве этого мало? Более чем достаточно. Куда больше, чем я заслуживаю. Похоже, стоило мне облачиться в красное платье Повелительницы, как во мне что-то изменилось. Когда Дэниел вышел из душа и оделся, я взяла Горацио и приказала:

– Прихвати шампанского.

– Да, госпожа, – ответил он и посмотрел на меня так, что у меня возникло желание забыть обо всем и снова вернуться в постель.

Однако все обитатели «Инсулы» уже собрались в саду на крыше. Когда мы поднялись, профессор, как оказалось, успел налить всем по первому бокалу шампанского. Джейсон тоже пригубил вина. Надеюсь, он в ближайшее время не пристрастится к алкоголю. Труди пила джин: «шипучку» она не признает. Отец и дочь Холлидеи сидели на плетеном кресле вместе с Топтыжкой. Мишке шампанского не поднесли. Сегодня нас почтили присутствием даже Одинокие Стрелки в полном составе: вся троица устроилась на пляжном коврике в обществе полдюжины бутылок «Арктической смерти».

Госпожа Дред, одетая по-домашнему, сидела рядом с ними и рассуждала о достоинствах какой-то видеоигры, и наши нерды, как ни странно, поддерживали с ней светскую беседу.

Горацио снова скрылся в зарослях кустов. Что у него там еще за дела? Старший констебль Уайт пила джин вместе с Труди. В гражданской одежде она выглядела совсем по-другому – стройнее и моложе. Кайли сидела рядом с Мероу, а та, выпив бокал шампанского, еще и закурила! Я тут же подошла к ней и одолжила сигаретку. «Житэн»? Ничего себе! Я с наслаждением затянулась. Восторг! На крыше собрались все, кто мне дорог. Дэниел открыл новую бутылку. Джейсон угостил всех маффинами. Взяв кекс, я откусила кусочек.

– Опять новые? Прелесть! И с чем же на этот раз?

– С абрикосами. Вернее, с сушеными абрикосами, поэтому они такие ароматные, – объяснил он. – Когда мы с Госс закрыли булочную, я немного поэкспериментировал. Подсушил абрикосы в микроволновке, а перед этим сбрызнул их смесью коньяка и воды. А теперь вот этот попробуйте.

Попробовала. Эти несколько отличались от обычных маффинов – рассыпчатые и очень нежные. Я воздала им должное:

– Ням-ням. А эти с чем?

– С корицей, а тесто как для кекса к чаю, – сияя улыбкой, объяснил Джейсон. – Я так думаю, они хорошо пойдут. Только успевай выпекать.

– «Луи, возможно, это начало прекрасной дружбы», – процитировал Дэниел.

– Тебе тоже нравится «Касабланка»? – поинтересовалась я.

– Очень! – ответил Дэниел. – А еще мне нравится «Бегущий по лезвию бритвы».

– Вы просто созданы друг для друга, – постановил профессор.

Он сновал туда-сюда, наполняя стаканы. Потом остановился, присел рядом с Топтыжкой и рассеянно погладил его по голове.

– Коринна, расскажите нам все! – потребовал он. – И пока вы нас не просветите, больше никто не получит ни глоточка, ни кусочка.

– С чего же мне начать? – вздохнула я. – С наркоманов или с мистера Пемберти, отравителя собственной жены?

– Обо всем по порядку, – строго сказал профессор. – Хотя, пожалуй, начните с наркоманов. Ну давайте же, не томите нас!

И я начала со Сьюз, Дэниела, Джейсона, пекарни, «Супов рекой» и готистов.

– Лестат был два дня в клубе, а на третий отдыхал. В этот день он ездил навещать свою мать в дом престарелых. У нее болезнь Альцгеймера, – сказала я. – Поэтому жертвы появлялись с такой периодичностью. Их находили в разных местах, потому что, получив от Лестата героин, каждый из них шел или ехал кто куда. Он выдавал им по полному шприцу. И его ничуть не смущало, что они мрут как мухи. Ведь этот псих на полном серьезе считал, что дарит смерть. Он давал им чистейший героин, который Вик стащил из машины наркоторговца. Какой ужас! Конечно же, если бы мой друг Джейсон, который работал в клубе, был поразговорчивее, мы бы разобрались с этим делом раньше, но поскольку он печет потрясающие маффины, мы его прощаем. В любом случае, как только смог, он все рассказал Дэниелу.

Джейсон покраснел. Госс сидела рядом с ним, поэтому я продолжила:

– А еще он помог задержать Лестата. И вообще держался молодцом.

Госс улыбнулась Джейсону. Он взял ее за руку Она нахмурилась и вырвалась. Ну ладно. Я сделала, что могла.

– Я не сразу поняла, – продолжала я свой рассказ, – откуда у Лестата деньги на содержание такого огромного помещения, если входная плата столь мала. Оказывается, он занимался грязным шантажом. Записывал на видео все, что происходит в секретной комнате, а потом вымогал у людей деньги. И немалые. Госпожа Дред?