Решили самостоятельно продвинуться группой в шесть человек до следующей высотки, метров на 900. Прошли по тропинке по гребню, слева был частный сектор Грозного. Дошли до посадок – что-то вроде парка: деревья очень редко и ровно посажены. Идем по парку, вдруг автоматная очередь сбоку и сверху, мы присели – не поймем, откуда стреляли, явно по нам и очень близко. И тут по нам начали долбить уже серьезно. Впереди и слева в 25 метрах от нас был холмик, и на нем видны были окопы, из которых по нам били в упор. Мы залегли и начали отстреливаться. Прямо впереди, метрах в ста, стояли здания, оттуда по нам били из крупнокалиберного пулемета. Вдобавок нас начали накрывать из АГС, непонятно – то ли свои, то ли «чехи».

Мы стали отходить по двое, остальные прикрывали. Добежали до окраины парка, а дальше – чистое пространство, метров 70 надо до леса бежать. Пока я стрелял из ПК, все собрались и так же по двое начали перебегать к лесу. Как только я и Стасик с рацией побежали, нас сильно прижали огнем, мы упали, оказалось, что сбоку, с соседней высоты, работают снайпер и пулеметчик, опять долбили разрывными. Голову реально было не поднять. У меня в разгрузке сзади лежало два кило тротила, всегда с собой носил – что-нибудь взорвать, и если в него попадет разрывная, замочит не только меня, но и всех, кто рядом.

Стасик кричит мне: «Можно, я рацию брошу?» – «Бросай, но только «Историк» сними!» Но под таким огнем это было нереально. Мы добежали все до леса, а там пробежали уже до своей пехоты. Сели у них, только закурили, и тут по нам «саушки» сработали. Самый близкий разрыв был метрах в семи. Все – врассыпную. В общем, нам удачно бой обошелся: ни раненых, ни убитых.

Ночью по «чехам» работала артиллерия, а с утра пошли опять на эту высоту. За нашей группой метрах в 400-х шла пехота. Саперы тоже шли сзади нас, хотя должны идти впереди: боялись. Зашли в парк спокойно, рядом со мной шел взводник Саня, и тут я срываю растяжку, в метре слева щелчок – и вылетает здоровая колба, зависает на высоте примерно метр и падает. Блин, мы чуть не поседели! Потом уже саперы осмотрели мину. Это была ОЗМ – страшнейшая штука. Ставили «чехи» в темноте и перепутали, не той стороной запал поставили – в общем, повезло! Позже за нами, где мы прошли, взорвалась БМП на фугасе.

Зашли в окопы, «чехов» не было, нашли их вещи, в крови. Потом зачистили здания впереди, откуда по нам из пулемета долбили. После зашли на высоту, откуда по нам били слева, обосновались в «чеховских» окопах.

Сразу внизу был район Грозного – Катаяма. Крайней к нам была большая школа, где позже «чехи» вешали зеленый флаг. Позже, как-то ночью, мы сопровождали к школе отряд спецназа ГРУ, полностью состоящий из чеченцев, они явно хорошо ориентировались там ночью. К школе ушла группа, полностью затаренная боеприпасами, завязали там ночной бой в течение 20 минут, позже поднялись к нам пустые, без БК и без «двухсотых» и «трехсотых».

«Нестандартное решение приносило результат…»

Александр Фролов, зам. командира полка, гвардии подполковник:

– Наступаем с обратной стороны Старых Промыслов, время дня – светлое. Задачу дня выполнили. Духи нас не ждали, и мы проходим еще километра два. В эфире у духов паника: «Русские уже в Грозном!» Тогда мы уперлись в самую окраину Грозного.

Часто духи четко знали, какие задачи мы выполняем, насколько мы должны продвигаться в сутки. Если мы начинали действовать строго по Боевому уставу, то обязательно наживали себе проблемы. Они всегда знали, что у нас задача дня – продвижение на 1–1,5 км, поэтому встают на расстоянии 4,5–5 километров, мы до них не доходим, но становимся под их огонь. И сразу же, пока мы артиллерию заводим, переходят на такое же удаление, садятся на машины и уезжают. Масхадов научил их воевать, надо отдать должное, тактика была продуманной. Очень умело использовали местность, грамотно строили оборону. Поэтому каждый раз только наше нестандартное, но продуманное решение приносило результат.

Из Журнала боевых действий:

24 декабря. 1-й мсб продолжал занимать господствующие высоты на северо-западной окраине Грозного. 3-я рота имела задачу к 14.00 овладеть высотами с отметками 249,8 и 220,3. В 10.00 началась 8-минутная подготовка атаки. В 10.08 началась огневая поддержка атаки. Танки открыли огонь прямой наводкой. В 10.20 разведгруппа выдвинулась в направлении отметки 284. В 10.25 2-й и 3-й мсв 3-й мср начали наступление в направлении отметки 284. Началось огневое сопровождение наступающих подразделений. С 10.30 до 10.54 артиллерия полка и 267-й мсп вели огонь по плановым целям. Разведгруппа вышла в указанную точку, 3-я рота продолжала вести наступление в указанном направлении. 2-й взвод 3-й роты продолжал закрепляться на занятой высоте. В 11.00 3-й взвод 3-й роты занял указанную высоту и выполнил поставленную задачу. Разведгруппа приготовилась выдвинуться на разведку в направлении высоты. В 12.00 3-я рота полностью закрепилась на указанной высоте. Артиллерия полка вела огонь по плановым целям. В интересах выполнения задания полком работала артиллерия группировки.

В 12.10 с северо-западной окраины Грозного по НП полка открыл огонь АГС-17. В ответ на обстрел минометный взвод открыл огонь по предполагаемому месту. В 12.30 через боевые порядки 3-й роты вышла 1-я рота 276-го мотострелкового полка для захвата высоты с отметкой 284. Однако атака соседа не удалась. Противник хорошо подготовил опорный многоярусной обороной. Подразделения соседей вынуждены были выйти из боя, потеряв троих ранеными и одного убитого. Артиллерия полка и группировки работала в интересах соседа. 3-я рота закрепилась на занятых высотах, организовывала систему огня. Подразделения 1-й роты 276-го полка закрепились на выгодном рубеже.

Андрей Фомин, наводчик ПК 3-й мотострелковой роты, гвардии сержант:

– В конце декабря наш взвод занял позицию перед Старыми Промыслами. Третье отделение находилось на перекрестке дорог перед частным сектором. Перед нашими позициями были расположены нефтяные вышки. Одну из них подожгли. Она освещала поле перед частными домами. Справа было что-то типа завода. На его территории стоял башенный кран. За заводом находился профилакторий.

Наше «жилье» состояло из половины палатки (пару раз она горела) и натянутых веревок, поверх которых накидывали плащ-палатки. Печка была, слава богу, трофейная – грела. Обстановка была относительно спокойной. Обустраивали быт. Окопы вырыли для стрельбы с колена – потом об этом пожалели.

«С водкой и едой проблем не было…»

Александр Швидков, старший офицер самоходной артиллерийской батареи (СОБ), старший лейтенант:

– Ближе к Новому году стали перемещаться реже. На одном месте стояли даже месяц. Все офицеры жили в вагончике, брошенном духами. На обоях стен были надписи «Аллах акбар» и «Маленькая Чечня е… большую Россию».

В среднем по сто снарядов в день я отстреливал. Был хорошо поставлен сбыт стреляных латунных гильз. Поэтому с водкой и едой проблем не было. Мой зам. сержант-вычислитель был обучен тому, чтобы командовать батареей на случай моего «временного выбытия из строя от воздействия алкоголя», поэтому батарея была боеготова круглосуточно. Спали вместе с автоматом, патрон в патроннике, только на предохранителе, чтобы случайно не выстрелить.