Очень трудно повернуться спиной к сыну, пусть даже я слышу позади себя шаги. Хочу обернуться, вернуться, каким-то чудом перевести часы на полчаса назад, к миру, безопасности и любви…

Я хочу защитить Коннора – и не могу. Я не могу. Мне кажется, что это неисполненное желание убьет меня на месте, но каким-то образом я продолжаю идти через гостиную, в дверь дома, по тротуару.

Сэм и Ланни сидят рядом на бордюре возле полицейской машины, Сэм одной рукой обнимает Ланни за плечи. Увидев меня, оба встают, и я вижу, что они смотрят мимо меня, на Коннора.

– Нет, черт побери, уберите руки от моего брата! – вскрикивает Ланни и кидается вперед. Сэм ловит ее за шиворот, а я заступаю ей путь. Она врезается в меня, и я обхватываю ее руками, в то время как Сэм делает то же самое с другой стороны. Ланни сопротивляется изо всех сил. – Отпустите! Отпустите меня, вы не можете им позволить…

– Мы не позволим, – отвечаю я ей с ледяным спокойствием. – Ланни, никому не будет лучше, если ты устроишь драку и тебя арестуют. Ты это знаешь. Успокойся и сядь. Немедленно.

Я никогда прежде не использовала такой тон, обращаясь к ней, и это срабатывает. Ланни замирает. Сэм не отпускает ее, я тоже, пока мы не чувствуем, что ее мышцы расслабились.

– Тебе лучше уладить все это, – говорит она. Я слышу в ее голосе ярость от предательства.

Разжимаю руки. Сэм отводит нашу дочь обратно к тому месту, где они сидели, однако он внимательно смотрит на меня, пока копы проводят Коннора мимо нас. Я протягиваю руку и на краткий миг прикладываю ладонь к щеке сына.

Он говорит:

– Я в порядке, мам. Все хорошо.

Пустые слова, и я никогда прежде не чувствовала их пустоту так отчетливо, как сейчас. Коннор старается храбриться, но он напуган, и я это знаю. Я в ужасе.

Смотрю, как моего сына усаживают на заднее сиденье полицейской машины, и заставляю себя сесть рядом с Сэмом. Дрожащими руками достаю свой телефон и спрашиваю:

– Ланни, на каких форумах Коннор размещал посты?

– Он… он не размещал…

– Не обманывай меня. Не сейчас.

Несколько секунд она молчит, повернув голову в сторону полицейской машины, где сидит Коннор. Потом произносит:

– Иногда на форумах о преступлениях, но не под своим именем. Иногда он пишет на форуме, который создали несколько ребят из нашей школы. Он называется «Лузервилл»[10].

Я ищу этот форум в Сети и быстро нахожу его. Потом бегло просматриваю содержание: в основном жалобы на школу, шуточки об учителях, местами травля и кошмарные оскорбление – и на душе у меня становится горько. Я не знаю, зачем мой сын вообще пишет здесь. Это выгребная яма, куда сливаются самые гнусные устремления парней-подростков. Целый тред посвящен девушкам, которые учатся в этой школе. Я даже не заглядываю туда, боясь обнаружить то, что пишут о моей собственной дочери.

Меня подташнивает, ладони становятся липкими от пота. Я моргаю, чтобы сосредоточиться на строке поиска, и спрашиваю Ланни, под каким именем сидит на этом форуме ее брат.

Она не хочет говорить – это сразу понятно. Наконец шепчет:

– Я говорила ему, чтобы он не делал этого. Правда, мам.

– Какой у него там ник?

Ланни плачет. Безмолвные слезы текут по ее щекам. Злость на себя, разочарование в брате… не знаю. Потом она выдавливает:

– «Потрошитель».

Несколько секунд я не могу пошевелиться. Мои мышцы просто не слушаются. Это имя просто падает в мой разум и… тонет. Я закрываю глаза и чувствую, как от места его падения в моей душе расходится жуткая тошнотворная рябь. Потом делаю вдох и вбиваю этот псевдоним в строку поиска. Я хочу спросить Ланни, почему Коннор выбрал такую ужасную кличку. Но не спрашиваю. Мне кажется, он, как и я, решил стоять прямо и сражаться, и это… это часть выбранной им тактики.

Он пишет на форуме не так уж много, и основная часть этого даже не стоит внимания. Несколько шуток относительно учителей, перебранка с двумя-тремя другими участниками, но, слава богу, он не присоединился к открытой травле, которую так любят вести школьные «стаи».

Но он говорит о своем отце. О Мэлвине Ройяле. Отвечает на вопросы. Описывает преступления. Он знает больше, намного больше, чем я думала. «Ему всего пятнадцать лет. Он не должен знать таких вещей».

Но наконец мне попадается сообщение, датированное сегодняшним днем, которое полностью приковывает к себе мое внимание. Я делаю его скриншот, и только тогда фокусируюсь на словах, застывших на экране.

Замираю, когда мой взгляд падает на IP-адрес, с которого было размещено это сообщение. Потому что это наш IP-адрес.

Этот пост был размещен из нашего дома. Но этого не могло быть. Я знаю, что Коннор этого не делал.

В моей онемевшей ладони вибрирует телефон. Вызов с заблокированного номера. Я сглатываю, чувствуя во рту привкус пепла, и говорю:

– Мне нужно принять его.

– Сейчас? – раздраженно спрашивает Сэм. – Что, правда?

Я не отвечаю. Просто встаю и отхожу прочь, к углу нашего дома. Там все еще ощущается запах свежей краски, которой мы замазывали «творение» вандалов. Я провожу пальцем по экрану, чтобы принять звонок, и подношу телефон к уху.

– Что ты сделал? – спрашиваю я с неподдельной яростью. Если б я могла дотянуться до него через телефонную связь и ухватиться хотя бы за ухо, то с радостью оторвала бы ему это ухо. – Что ты сделал с моим сыном?

– Я ничего не делал, – отвечает мужской голос – ровный, спокойный. А я вот совершенно не спокойна. – Просто передал его логин и пароль одному своему другу. Мой друг очень хорошо умеет подделывать IP-данные. Это причинит твоему сыну беспокойство, но ему не грозит никакая опасность. Пока что.

– Не грозит опасность? Он арестован!

– Он несовершеннолетний. Вопрос будет решен в его пользу, и в конце концов выяснится, что он не размещал это сообщение. Но речь не о нем, Джина Ройял. Речь о тебе. И я уверен, что к этому моменту ты уже это поняла.

– Ах ты, сукин…

– Пора начинать делать выбор. Либо завтра утром, ровно в восемь часов, ты выходишь из дома, садишься в машину и едешь… или остаешься дома, ведешь заранее проигранную битву за то, чтобы защитить свою семью, и теряешь все. Все, что для тебя важно. И кроме того… я думаю, что ты хочешь найти меня. Не так ли?

– Естественно, – шиплю я и слышу яд в собственном голосе. – Ты напал на Кец.

– Я этого не делал. Она гналась за мной. Я просто хотел ее остановить. И остановил.