* * *

Одли поднимается на борт. Его встречает сам Бруно, который совсем не похож на злобного и опасного психопата, хотя, как я понимаю, тем они и опасны, злобные, невменяемые психопаты. И он совсем не похож на крутого морского волка. Он мне напомнил одного моего знакомого хормейстера, ужасно нудного дядьку, который каждые полтора года объявлял о приходе Мессии. У него седые кудрявые волосы, и пуловер на нем – кошмарный.

– А где Томмо? – спрашивает он, сияя улыбкой.

– Кто?

– Ну, он поехал тебя забрать.

– А-а, этот товарищ. Он сказал, что он всё – домой.

Бруно багровеет. Словно какая-то экзотическая ящерица в процессе ухаживания в брачный сезон. От улыбки до злости – за две секунды. Я в жизни такого не видела: чтобы лицо у человека стало по-настоящему багровым. Малоприятное зрелище.

– Найди его, – кричит он, обращаясь к кому-то из матросов-малайцев. – Найди его и скажи, что он уволен. Скажи ему, что я уволил его вчера. Нет, скажи, что он вообще у меня не работал. – Малаец прыгает в катер, с каким-то даже подозрительным воодушевлением – я это вижу, даже при таком низком качестве картинки.

– У вас один катер? – интересуется Одли.

– Нет. У меня их четыре. Соберешься погружаться, выбирай любой. – Лицо у Бруно резко бледнеет и только на скулах остаются два красных пятна.

– Отлично.

– И если тебе вдруг захочется поиграть в теннис, у нас есть корт. Единственный теннисный корт на тысячу миль вокруг. И единственный боулинг – на две тысячи миль.

«Универсальный», насколько я вижу, пребывает в полном упадке. Все очень запущено. Матросы прячутся по углам, где тенек, и горестно смотрят на Одли, как бы в безмолвной мольбе, чтобы их пристрелили. Повсюду – какие-то ящики и коробки.

– Наверное, все это великолепие обошлось тебе очень недешево, – замечает Одли.

– У меня были средства.

– Я слышал, тебе его мама купила.

Да уж, дипломат из Одли – никакой.

– Не хочешь чего-нибудь выпить? – Бруно открывает банку кока-колы, переливает ее содержимое в стакан и отдает стакан Одли.

– А другого чего-нибудь нет? – спрашивает Одли.

– Нет. Чипсы будешь?

– С ароматом жареного страуса? Я таких еще не пробовал.

– Их уже не выпускают. Сняли с производства четыре года назад. У меня есть еще несколько ящиков. Но это уже последние.

Одли резко прекращает жевать.

– Слушай, Бруно, а как ты вообще додумался до этой затеи с авианосцем?

– Я работал в бюро ритуальных услуг. Мне удалось скопить денег, и я подумал, а не купить ли мне авианосец. Когда живешь на корабле, в этом есть свои плюсы. Например, можно годами не сходить на сушу.

– А почему ты не хочешь на сушу?

– Хочу посмотреть, на что это похоже, когда сходишь с ума.

– И как ощущения?

– Неприятные. По-настоящему неприятные.

– Тогда зачем ты все это затеял?

– Потому что мне так захотелось. Я знал одного человека, который хотел, чтобы его публично казнили. Неужели тебе никогда не хотелось сделать что-то такое, что все остальные сочтут полным идиотизмом?

Одли отпивает колы.

– И что еще хорошо в море: можно делать, что хочешь.

Одли отпивает колы.

– Кстати, ты не сказал мне спасибо за колу. Смертным следует быть осторожнее. Знаешь историю про Вечного Человека?

– Нет.

– Это местная легенда. Большой Вождь умер и отправился на Небеса, повидаться с Тем, Кто Сидит Наверху. «Тебе повезло, – объявил он сразу, как только пришел. – Я самый лучший из всех людей, кто когда-либо поднимался на небо». «Ты прав, – сказал Тот, Кто Сидит Наверху. – Ты самый лучший из всех, кто тут был, есть и будет. Так что ты нужен нам весь. Иди забери свое тело и возвращайся обратно к нам». Большой Вождь вернулся на землю, забрал свое тело и поднялся обратно на небо. И вот он стучится в небесную дверь. «Я пришел, – говорит. – Открывайте». «Нет, нет, – говорит Тот, Кто Сидит Наверху. – Мы тебя впустим, когда ты придешь целиком». «Но я уже целиком», – говорит Большой Вождь. «Нет, ты должен собрать каждый свой волосок, каждый обрезанный ноготь, каждую чешуйку кожи, каждую капельку слюны». «Но на это уйдет целая вечность», – говорит Большой Вождь. «Вот и не теряй драгоценное время», – говорит Тот, Кто Сидит Наверху. Так что Вечному Человеку пришлось возвратиться на землю, чтобы собрать всю свою перхоть, и понятно, что он разозлился. Ему по-прежнему хочется на небеса, так что он вымещает злость только на нехороших людях. Он испытывает людей, и если они не проходят этого испытания, он их наказывает. Как правило, убивает на месте.

– Спасибо за колу. А ужин будет? – спрашивает Одли.

– Еще чипсов хочешь?

– А рыбы у тебя нет?

– Я рыбу не ем.

– Почему?

– Цигуатоксин. Паразиты. Я тебе расскажу про паразитов. А если не паразиты, тогда загрязнение воды. Ты не поверишь. Я даже в правительство написал. Ну, насчет загрязнения. Сейчас я тебе покажу письмо. – Бруно исчезает минут на пять. Я никак не пойму, то ли Одли доволен, что Бруно ушел, то ли нет. Бруно возвращается с целой пачкой листов.

– Ага, понятно, – говорит Одли, бегло просмотрев письма.

– Ты же ничего не прочел.

– Общий смысл я уловил.

– Нет, ты прочти их внимательно. – Бруно опять багровеет.

Пару минут Одли делает вид, что читает. Мы уже поняли, что Бруно лучше не злить.

– Да, вот это я называю хорошей прозой, – говорит Одли, – Кстати, я как раз и хотел поговорить о письме.

– И какое из этих писем тебе больше всего понравилось? – спрашивает Бруно.

– Э… первое.

– Одли, ты не обидчивый человек?

– Нет, не обидчивый.

– Ну, тогда я скажу, что ты просто тупой идиот. В первом письме все совершенно не так, как надо.

– Да, пожалуй, ты прав. Так вот, про письмо…

– Прочитай их внимательно, – говорит Бруно и достает пистолет.

– Ну вот, – обреченно вздыхает Одли. – Этого я и боялся.

Писем у Бруно немало. Жалобы в авиакомпании, что они не привлекают на Чуук нормальных дайверов, а если и привлекают, то крайне мало. Жалобы в управление порта – на мелкие рыболовецкие суденышки, которые постоянно бьются об «Универсального». Жалобы в дирекцию компаний – производителей картофельных чипсов, что они перестали производить некоторые сорта с его любимыми ароматами. Жалобы в правительства разных стран, что их неумелая политика плохо влияет на развитие туризма в Тихом океане. Жалобы в почтовые управления тех же стран, что его письма с жалобами явно не доходят до адресатов, потому что ответов он не получает.