– Хочу заверить вас, – продолжал виконт, не принимая в расчет тот факт, что и герцог хотел бы вставить слово-другое, – что эти мерзкие негодяи пойманы и будут отправлены на сахарные плантации моего отца на островах в Карибском море. Вы никогда их больше не увидите.

– Они пойманы! – Радость Оливии вызвала улыбки у всех.

– Да, – подтвердил Дэвид.

Казалось, для Оливии этого достаточно. Хорошо, расслабляясь в кресле, подумал Майкл. Он не знал, как она отнесется к спектаклю на боксерском ринге. Она может сравнить это с римским цирком или захочет увидеть поединок. Лучше бы ей не предоставлять выбора.

– Я женюсь на вас миледи, – начал виконт, – независимо от того, поставлена ваша репутация под удар или нет. Только подумайте, мы могли бы построить для нашей семьи кукольный дом, а когда кто-нибудь будет приезжать к нам с визитом, пусть они чувствуют себя так же некомфортно за нашим столом, как мы за их столами.

– Мы не карлики, лорд Уильям. – Похоже, Оливия не нашла в его предложении ничего смешного. – Довольно, благодарю вас. Я должна отклонить это предложение, ибо мое сердце отдано другому. – Должно быть, она научилась обращаться с виконтом во время сезона в Лондоне, ибо практически без передышки, едва улыбнувшись, заговорила снова: – Почему у нас нет чаю? Вы помните те булочки с корицей, которые вам так нравились? У меня есть несколько свежеиспеченных.

– Потрясающе! – Виконт захлопал в ладоши, очевидно, полностью оправившись от ее отказа. И вышел вслед за ней из комнаты.

Лорд Дэвид тут же удалился через внутреннюю дверь в свой кабинет, оставив Майкла наедине с герцогом. Майкл посмотрел ему в глаза:

– Когда я предстал перед вами, вы упомянули о землях, но ни разу ничего не сказали о насильственной женитьбе.

– Эти подробности не следует знать до того, пока вы не согласились стать членом семьи.

Майкл едва не перебил его. Он ведь до сих пор не сделал предложения Оливии. Но придержал язык. Хватит на сегодня поединков на боксерском ринге.

– Дед виконта приходил около трех месяцев назад, предлагая заключить союз.

– Я думал, что подобного рода браки по расчету больше не в ходу.

– Да, не в ходу, но для особ в возрасте старого Бендасбрука дети существуют для того, чтобы осуществлять их родительские планы. В особенности девушки. Виконт рассказал мне, что он лишил наследства одну из дочерей, когда та сказала слово «нет» в ответ на его просьбу сыграть на фортепиано.

– Не могу представить существование Оливии в таком мире.

Герцог кивнул.

– Я знал о попытках виконта ухаживать за Оливией в Лондоне. Тогда она выразила свои чувства еще резче, чем сегодня.

– Это возможно?

– Возможно, – сказал герцог, но не стал развивать тему. – Я проводил деда виконта, отказав ему как можно мягче. Я даже ничего не сказал об этом предложении Оливии. Никто не мог подумать, что старый герцог будет столь безрассуден и прибегнет к похищению, чтобы запятнать ее репутацию. – Готов допустить, что он отчаянно хотел женить внука. Оливия была идеальной невестой, и ее желания не учитывались. – Герцог провел ладонью по лицу. Интересно, когда он последний раз нормально высыпался?

– Ваша светлость… – начал Майкл. Герцог остановил его:

– Погодите, Гаррет. Дайте мне возможность отделаться от одного претендента на руку, прежде чем я займусь другим.

– Я не об этом, ваша светлость.

Герцог кивнул.

– У вас есть план возмездия?

– Дуэли сейчас вне закона, Майкл. – Герцог еле заметно улыбнулся. – Но у меня есть одна или две карты, которыми я могу сыграть. Парламент. Именно там он увидит, что угрозы Пеннистанам никому не сойдут с рук.

Если бы это сказал кто-нибудь другой, Майкл подумал бы, что это всего лишь патетический жест, но жесткость в голосе Мериона и в его взгляде убедила Майкла, что плата будет такой, какую старый герцог никогда не забудет.

В дверь постучали, и через минуту кабинет снова заполнился людьми. Лорд Дэвид, мажордом Уйнтроп, Лестер и Пэтси. Лица троих мужчин были непроницаемы и холодны, словно греческие статуи. Зато Пэтси с лихвой компенсировала их холодность, рыдая и что-то бормоча в фартук.

– Откуда я могла знать? – бесконечно восклицала она в подтверждение своей невиновности.

– Успокойся, Пэтси, – строго сказал Лестер. Этот тон он, должно быть, перенял у герцога, пока охранял дверь его кабинета.

Она хлюпнула носом и опустила фартук.

– Пожалуйста, ваша светлость, – начала она.

– Пусть все расскажет лорд Дэвид, – снова распорядился Лестер.

Дэвид кивнул Уинтропу, который шагнул к письменному столу герцога.

– Ваша светлость, я узнал, что Пэтси была одной из тех, кто помогал тем людям, которые принесли столько неприятностей леди Оливии.

– Я не помогала им. Я думала, что помогаю ухаживанию.

– Вздор, – сказал Уинтроп. – Какая это помощь ухаживанию, если снабжаешь их корзинами и доставляешь одежду леди Оливии – и все это за деньги?

Пэтси перестала изображать рыдания.

– Мы все знаем, что мисс Лолли не хочет замуж. Она может думать только о кухне. Я думала, что будет очень романтично, если она вынуждена будет выйти замуж, вместо того чтобы думать только о том, как лучше приготовить блюда.

– Ты думала? – сурово сказал лорд Дэвид. – Это кто же дал тебе такое право делать выбор за нее и ее семью?

– Я женщина, и я знаю лучше других в этой комнате, что чувствует любая женщина.

– Пэтси, – вмешался Лестер, и в его тоне послышалось огромное разочарование. – Ты делала это за деньги. По крайней мере, расскажи правду, как тебя поймали.

– А это все ты виноват, Лестер. Ты не женишься до тех пор, пока у нас не будет достаточно денег. Ты все время говоришь об этом с того момента, когда мы стали встречаться в старом замке.

В бельевой. Майкл посмотрел на Дэвида, который кивнул, очевидно, подумав то же самое.

– Прошло уже два года. Мы бы никогда не поженились, если бы я ждала, когда ты заработаешь. – Она выпрямилась, стараясь не выглядеть виноватой. – Вот я и сделала это.

Лестер шагнул вперед.

– Ваша светлость, я не нахожу слов, чтобы принести извинения. Мы просим у вас расчета.

Пэтси ошеломленно всхлипнула. Герцог кивнул.

– Чтобы уменьшить сплетни, я принял предложения для нас в гостинице «Гейтуэй инн». Я буду управлять таверной, а Пэтси будет работать горничной, как она работала здесь.

Пэтси была страшно рассержена этим заявлением.

– Мы также отказываемся от обычной одногодичной выплаты, которая выдается служащим, Пэтси должна почувствовать, что это награда за такое предательское поведение.