Перед ними простиралась каменная стена, обвитая сверху ветвями фруктовых деревьев. Идеальное место для засады, но выбора не оставалось. С боевым криком Каду пригнулась в прыжке, ее лошадь перелетела через преграду. Затем перескочили Хмиши и Льинг. Льешо дал коню полную волю, и тот взял барьер и по инерции поскакал меж деревьев. Лишь остановившись, юноша заметил, что окружен сотней подступающих к нему солдат.

Все внутри у него сжалось, как будто чей-то кулак проник внутрь и надавил. Он потянулся за луком, но кто-то поймал его за руку: мастер Якс. Юноша вздрогнул от удивления: если б опытный наемный убийца захотел, он был бы уже мертв. Об этом гласили шесть татуировок вокруг руки Якса, но Льешо до сих пор не хотел верить, что его учитель подло подкрадывается и убивает людей за деньга. Когда-нибудь он заставит его рассказать свои истории, но не сейчас. Сейчас он благодарен этому человеку за его мастерство.

— Как вы нашли нас? — задал Льешо глупый вопрос.

Каду на расстоянии нескольких футов от него утопала в объятиях своего отца. Маленький Братец радостно верещал с ветки над головой.

— Как вы обнаружили мост?

— Крохотная птичка сообщила нам, — хитро улыбнулся Якс.

Льешо кивнул. Мара послала стрижа разыскать их. Юноша хотел поблагодарить ее, но целительницы не было видно среди друзей и пришедших встретить их солдат.

— Где она?

Мастер Якс обернулся на реку.

— Она там одна? Марко убьет ее! — повернул коня Льешо. Якс схватил уздечку. — Я не могу допустить, чтобы она попалась мастеру Марко.

— Если уж Хабиба не волнуется за нее, значит, она, несомненно, сможет позаботиться о себе сама, — спокойно рассудил Якс.

— Может быть.

Льешо не был уверен, что Хабиба не пожертвует целительницей. Колдун ведь не обязан ей жизнью. Вырвав узды из рук учителя, юноша поскакал обратно, пригнувшись поближе к шее коня, чтобы смягчить удар при приземлении по другую сторону стены.

В середине прыжка голову Льешо пронзила боль, словно предостерегая его. Она прошла так же быстро, как и появилась, но достаточно рассредоточила его внимание. Неуверенность всадника передалась коню. Он встал па дыбы и рухнул, Льешо упал и ударился о землю, как мешок риса. Солдаты мастера Марко не заметили, что преследуемый ими юноша беспомощно распластался на другом берегу. У них были свои проблемы. А Мара действительно не нуждалась в помощи.

Во главе с мастером Марко на огромном боевом коне войско направилось на мост. Когда они достигли самой вершины дуги, из тени резного глаза вышла Мара. Она взобралась на широкую ноздрю и закричала что-то, но Льешо не мог расслышать, что именно. Огромное веко поднялось, обнажив изумруд размером с саму целительницу. Дракон заморгал, затем стал извиваться. Целительница Мара стояла на макушке золотой головы. Ее взгляд встретился с глазами колдуна. Шея дракона подняла старушку высоко над рекой, выше, чем изгиб его червеобразного тела. Туловище скрутилось петлей и погрузилась в воду, опрокинув в быстрый речной поток перепуганных солдат и лошадей. Постепенно вопли умирающих людей смолкли. Мара подняла прямую руку и указала пальцем на мастера Марко.

— За тобой долг, маг, но время расплаты еще не пришло. Считай, что тебе повезло: мне нужно заняться этим червем, иначе мы прямо сейчас померялись бы силами.

— Моя госпожа, — с усмешкой поклонился мастер Марко и развернул своего коня. Перед тем как уехать, он обернулся и добавил: — Забота — это слабость, моя госпожа. Каждая задержка обременяет вас еще больше предыдущей, а я крепну.

Мара ничего не ответила, а он засмеялся и ударил коня каблуками. Когда маг превратился в точку на горизонте, Мара приказала дракону перенести ее на другой берег.

Льешо все еще лежал на траве у реки. Он находился достаточно близко, чтобы видеть происходящее. Мара же с драконом, как ему казалось, были слишком поглощены своими делами, чтобы заметить маленького фибина в грязи. В этом юноша ошибался: он не учел тонкое чутье дракона.

Покровитель золотой реки приоткрыл пасть: длинный змеевидный язык выскользнул наружу.

— Давно я не получал в награду девственную кровь. — Из ноздрей дракона исходил дымок, когда он говорил. Язык пытался нащупать в воздухе учуянный вкус. Льешо покраснел до кончиков ушей, когда тот добавил: — Я, знаешь ли, предпочитаю девственниц, но они последнее время встречаются реже, чем драконы. Ума не приложу, откуда берутся непорочные юноши.

— Они взрослеют чуть медленней, — ответила Мара с той же иронией в голосе. — Но они все же вырастают. Что касается этого, то он мне нужен. Льешо, встань и поклонись своему благодетелю. Драконы всегда требуют хороших манер.

Льешо поднялся и низко поклонился дракону, изучавшему его изумрудным глазом.

— Он знает? — спросил дракон.

Величественный червь обратился к целительнице, проигнорировав Льешо. На этот раз юноша не возмутился: у него дрожали колени, и вряд ли он смог бы произнести и слово, даже если бы и понял вопрос.

— Это тебя не касается, — резко ответила Мара. — Продолжим?

— Хорошо. Ты не хочешь отплатить мне в будущем чем-нибудь менее личным?

— Долг жизни должен быть выплачен, пока она не закончилась, — сказала она и распростерла объятия перед пастью дракона.

— НЕТ! — закричал Льешо, когда червь схватил целительницу зубами.

Страх на мгновение сковал его, но отвращение преодолело оцепенение, и он бросился вперед с мечом в руке. Слишком поздно. Золотой дракон пронзил ее сердце ядовитым клыком. Мара упала замертво. Льешо метнулся к ней и стал на колени перед окровавленным телом. С крайней осторожностью дракон отпихнул его, и юноша откатился по траве. Даже такой легкий толчок был сравним с ударом свалившегося дерева. Затем дракон широко раскрыл пасть и проглотил целительницу целиком.

Юноше хотелось орать, но голос застрял в горле. Он не мог дышать, ничего не видел: словно тьма опустилась на землю. Льешо лишь опустился на колени и закачался от боли, обхватив себя руками. Меч валялся в стороне.

— Не-е-ет! — наконец вырвался крик. — Нет, нет, нет, нет! — кричал, зажав глаза кулаками, Льешо. — Нет, нет, нет!

— Ты это о чем, мальчик? — все еще облизываясь, навис над ним дракон.

Льешо хотел убить проклятую тварь, но не мог пошевелиться. Ему стало плохо от мысли, что он видит кровь целительницы.

— Я любил ее, — простонал Льешо, все еще качаясь, как неуемная колыбель.

Он совсем не то хотел сказать. Юноша имел в виду любовь к матери или к бабушке. Она напоминала ему Кван-ти и немного Адара, брата. Он потерял их всех.

Заявление Льешо удивило золотого дракона куда меньше, чем его самого. Он устал смотреть на затянувшуюся скорбь юноши. Великий червь фыркнул, и Льешо почувствовал жар и запах пепла.