Настроение Рут было примерно таким же траурным. Похоже, она опять ошиблась с выбором, предпочтя работу Кэму. Она постоянно выбирала работу, хотя всего один сладкий час с Кэмом помог бы освежиться и сфокусироваться.

Ей не хотелось умереть в одиночестве.

В облачном небе, испещренном инверсионными следами самолетов, медленно опускалось солнце. Где-то на севере трещали вертолеты. Рут невольно задумалась о том, что будет делать, если война придет прямо сюда.

«Убегу вниз», — решила она.

Убегу к нему, и дальше мы побежим вместе.

С Кэмом было больше дюжины других людей, но Рут узнала его по походке, хотя молодой человек тащил на себе гору снаряжения. На плечо он взгромоздил стопку проволочных клеток и рюкзак, за пояс заткнул толстые кожаные перчатки. На сердце у Рут чуть полегчало — здесь он был явно на своем месте…

Кэм перешучивался с молодой женщиной. Рут нахмурилась. Она прождала почти час, сжимая в руке заветный камень, вдавливая его шершавую поверхность в мягкую, нежную кожу ладони. Можно было спуститься за Кэмом вниз, вместо того чтобы стоять тут и витать в облаках, однако Рут была уверена, что ее друг поступил бы так же. Потерпел бы. Не стал бы подвергать себя риску инфекции.

Рут засунула камень в карман штанов и, взъерошив пальцами крутые локоны, пошла навстречу Кэму. Ветер трепал ее куртку и курчавую шевелюру. Ей нужен был парикмахер. Когда волосы слишком отрастали, они вставали дыбом и делали Рут похожей на Джими Хендрикса, что не слишком ей шло. Просто чрезмерное внимание к своей внешности было не в ее стиле.

— Кэм! — позвала она.

Никакой реакции. Ветер относил ее слова назад, а юноша шагал в самом центре этой потрепанной группы — потрепанной, но вполне здоровой на вид. В их голосах звенело удовлетворение от хорошо выполненной работы, однако Кэм обращался лишь к одной из них. К Эллисон Баррет.

— В следующий раз просто брось клетку.

— Этот маленький негодяй никогда бы не решился на такое поблизости от меня, и тебе это известно, — ответила Эллисон, и Кэм снова рассмеялся.

Девушка выглядела на двадцать с небольшим. У нее был широкий рот и великолепные зубы, которые она не стеснялась показывать в уверенной, беспардонной улыбке. Скверная кожа. По большей части просто солнечные ожоги, но кое-где виднелись следы оставленных чумой шрамов, особенно на левой щеке. Ее светлые волосы выгорели на солнце до почти абсолютной белизны.

Рут знала ее только потому, что Эллисон была одной из выборных старост в лагерях беженцев. После второй встречи Рут с губернатором Эллисон и трое других окружили ее сопровождающих, настойчиво требуя информации. Шог тоже совсем не спешил избавиться от них — напротив, он нашел время, чтобы представить Рут и ответить на вопросы. Беженцев было так много, что им нужны были какие-то вожаки. К тому же Рут подозревала, что «старосты» сыграли немалую роль в выживании Гранд-Лейк. Например, проект по отлову и выпуску животных был абсолютно гениален. Он показывал, что эти люди способны заглянуть в будущее, не позволяя многочисленным текущим проблемам затмить все остальное.

Эллисон была стойкой и предприимчивой, совсем как Кэм.

«Как крысы», — подумала Рут, но это была недобрая мысль.

Когда рабочая группа с Эллисон и Кэмом в центре приблизилась, ученая заставила себя улыбнуться. Молодые люди все еще смотрели друг на друга. Эллисон первой ее заметила.

— Привет, — сказала Рут.

Кэм замешкался. Пока он говорил с Эллисон, держался открыто и свободно, однако глаза выдавали тревогу. Все было сложней, чем казалось на первый взгляд, и Рут не упустила ни одной детали.

— Рут, что ты тут делаешь? — спросил он.

— Удели мне минутку.

— Хорошо.

Кэм опустил на землю свои клетки и перчатки и пошел за ней без лишних вопросов. Это успокоило женщину. Они все еще могли положиться друг на друга, что бы ни случилось.

Рут взяла юношу за руку и отвела в сторону. При этом она оглянулась на Эллисон, проверяя, не идет ли та следом. Глупо. Если у них с Кэмом был физический контакт — если они занимались сексом, — то надо будет проверить и Эллисон на наличие «призрака». В то же время Рут инстинктивно стремилась защитить Кэма, а это означало, что следует хранить информацию об инфекции в секрете как можно дольше.

Рут выпустила его рукав. Близость Кэма вызывала слишком много непрошенных чувств, так что женщина с облегчением подставила лицо ветру.

«Я ревную», — слишком поздно поняла она.

Рут использовала для исследований свои пробы и пробы Кэма, потому что они были первыми носителями вакцины. Сейчас вакцина широко распространилась среди населения лагеря, но тут речь шла о добросовестном научном подходе и хорошем предлоге увидеться с ним.

— Что-то не так с твоей работой, — сказал Кэм, глядя на нее.

Интуиция безошибочно подсказала ему ответ, и Рут внезапно похолодела при мысли о том, что еще он может прочесть по ее лицу.

— Где ты был? — напряженно спросила она, чувствуя себя загнанной в угол.

— Мы отнесли в город несколько крыс, — ответил Кэм. — Все еще есть шанс…

— Где ты был, Кэм?

Рут сжала его запястье, чтобы полностью завладеть вниманием, и пристально всмотрелась в карие глаза. Теперь его ответный взгляд стал немного испуганным.

— Ты куда-нибудь заходил в лаборатории в Сакраменто? Что-то открывал?

— О чем ты говоришь?

— В твоей крови есть кое-что еще. Новый вид наночастиц. Возможно, оружие. Что-то другое, кроме вакцины, и я не знаю, что это.

— Я… Господи Боже!

Кэм, пошатнувшись, отступил от нее. Рут быстро шагнула следом, но Кэм предостерегающе выставил руки. При этом он так смотрел на свои ладони, словно мог разглядеть кишевшие там субатомарные механизмы.

— Ты знаешь, я сделаю все, что смогу, — сказала Рут, разделявшая его страх.

Это было нелепо, но именно сейчас она наконец-то ощутила ту самую желанную близость между ними. На каком-то базовом уровне ученая привыкла ассоциировать Кэма с болью и напряжением, и теперь эти чувства связали их вновь.

Отчаянно сопереживая Кэму, Рут наблюдала за выражением его лица. Она помнила и о его товарищах, оставшихся позади. Она была рада их голосам и перестуку подошв. Стоя в стороне от них, она лишь острей переживала свое воссоединение с Кэмом.

— Что ты помнишь о Сакраменто? — спросила она.

— Не помню, чтобы я заходил туда, куда не заходили остальные, — сказал он.

И затем повторил, уже более горячо:

— Никуда я не заходил. Клянусь.

Рут ответила так же негромко:

— Мы разберемся с этим.

Но тут вмешалась Эллисон. Двигаясь как кошка, она проскользнула мимо Рут. Девушка пригнулась, но при этом высоко задрала плечи и выставила вперед руки, готовая хватать или драться. «Должно быть, научилась этой стойке в лагере», — подумала Рут. Девчонка была легконогой и спортивной.