– Спасибо, тут и так всего вдоволь! – признал Карон. Он действительно был польщен таким уходом и вниманием. В конце концов, он всего лишь сломал ключицу и получил несколько ушибов. А вокруг него суетится весь отель.

– Хотите, мы свяжемся с вашими родными и пригласим их сюда? – спросила его как-то Северцева и была очень удивлена быстрым и испуганным: «Нет!»

– Я только хотела предложить, подумав, что сами стесняетесь об этом попросить, – поспешила заверить его Наталья Владимировна, – в любом случае, если вдруг вы решите…

– Спасибо, я вас понял. Но я не готов ни с кем встречаться. Мне не помешает отдых. А в «Гранд-Норде» я, кажется, его нашел, – сказал Тед серьезно.

Северцева внимательно пригляделась к американцу. Ей почудилась ирония в его словах? Или действительно там присутствовала?

– Как знаете… Желаю вам быстрее выздороветь. – Она взялась за ручку двери.

– Благодарю, – Тед попытался помахать на прощание. И осторожно проговорил: – Да вот я все хотел спросить…

– Конечно, я слушаю. – Северцева остановилась.

– Даже не знаю, насколько это удобно…

– Говорите, Тед! – воскликнула Северцева. – Мне кажется, мы уже с вами родственники, так что нечего стесняться…

– Тогда подскажите, как мне найти одну женщину. Она из Петербурга, обычно останавливается у вас. Такая с круглым лицом и темными глазами. У нее бежевое пальто… Вы же наверняка понимаете, о ком идет речь. Я бы хотел с ней поговорить. Понимаю, – Тед указал на свой гипс, – красоты в этом мало. Но ведь в определенных случаях это не имеет значения…

– Что вы о ней знаете еще? – спросила Северцева.

– Она работает в нефтяной компании. Она мне сама рассказывала. Часто в командировки ездит.

– Я так с ходу не могу сказать, но постараюсь выяснить что-нибудь для вас. В виде большого гостиничного исключения, – улыбнулась Северцева.

– О, я все понимаю… Конфиденциальность и все такое! – воскликнул Тед. – Но она пропала, понимаете? Мы договорились встретиться, но она пропала.

– Наверное, уехала, – пожала плечами Северцева, – если она работает в такой компании, значит, она человек занятой.

– Конечно, я все понимаю. Но, пожалуйста, постарайтесь…

– Хорошо, обещаю вам, – кивнула Северцева и вышла из номера.

На следующий день, когда Тед спал, к нему в номер постучались.

Сиделка, дежурившая в маленьком холле, открыла дверь и что-то зашептала.

– Пожалуйста, пропустите, это ко мне! – воскликнул Карон и почувствовал, как сердце его застучало.

– Как знаете, – ответила сиделка.

Карон пригладил волосы и попытался принять бравый вид.

– О, вы отлично выглядите! И изумительно устроились! – раздался возглас, и Тед чертыхнулся про себя. К нему в гости пожаловали Донелли и Зимин.

Карон отлично представлял, о чем сейчас пойдет речь – о Северцевой и все тех же планах, которые они так долго вынашивали. Но, глядя на довольные лица своих коллег, Карон вдруг разозлился. «С какой стати я сейчас буду копать под Северцеву! Ничего плохого она мне не сделала. И отель прекрасный. Эти двое пусть поступают как хотят, но я ничего подписывать не буду. И потом, здесь я встретился с Анной. Этого вполне достаточно, чтобы сохранить это место таким, какое оно есть!» – думал Карон, наблюдая за Зиминым и Донелли.

– Как надолго вас тут приковали? – хохотнул Зимин.

– Надолго. – Тед решил не заметить усмешки.

– Это, наверное, хорошо. Вы узнаете многое из того, что ранее было за семью печатями. Эти особы, – Зимин мотнул головой в сторону холла, где замерла сиделка, – весьма болтливы. Им тоже скучно охранять ваш покой. Они сплетни хорошо собирают.

– Понятия не имею о сплетнях. – Карон разозлился. После разговора с Северцевой он ждал Анну. Или хотя бы вестей от нее.

– Давайте договоримся, что мы делаем дальше. – Голос Зимина стал сухим.

– Что тут договариваться? Вы же видите, я в гипсе. Я выбываю из нашей игры.

– Как? Совсем? – уставился на Теда Зимин.

– Да, совсем.

– А как же Ассоциация?

– Я бы пожал плечами, но увы, не могу, – отшутился Карон.

– Понятно, – Донелли, молчавший до сих пор, встал, – я тоже буду думать. Если я сочту нужным, то уведомлю Ассоциацию о недостатках. Желаю вам скорейшего выздоровления.

Итальянец направился к выходу.

– Он стал странным, – когда за Джузеппе закрылась дверь, произнес Зимин. – Помешался на еде и на рецептах. Мне кажется, что он что-то скрывает. И не будет он жаловаться на «Гранд-Норд». Просто скопирует все, что тут увидел.

– Пусть копирует. Этого недостаточно. Столько еще вложить надо, что вряд ли у кого хватит средств. И ума. И вкуса. Здесь есть что-то, что вычислить невозможно. Так что пусть семейство Донелли стремится к невозможному, – усмехнулся Карон.

– К невозможному? Все невозможное заключено в договоре кредитования, разве не так? – удивился Зимин.

Тед внимательно посмотрел на Игоря. «Притворяется он плохо. И отлично понимает, о чем речь. Более того, он согласен со мной. Он понимает, что речь-то идет не о деньгах, а о…» – тут Карон и сам запнулся.

– Да, хотел сказать… – произнес тут Зимин. – Но все не решался. Я ведь тоже не буду больше лоббировать ничьи интересы. Не хочу. Я же разговаривал с Северцевой. Там такая история…

– Вы не будете играть против нее только из-за какой-то истории? – удивился Карон.

Зимин задумался.

– Нет. Не только. Наверное, еще и потому, что она сильна. И всегда будет сильной. А я не хочу иметь такого врага.

– Откровенно, – покачал головой Карон.

– Мы должны быть такими. Нас обязывает наше достаточно неприглядное задание.

– Предлагаю забыть о нем. А отчет в Ассоциацию каждый напишет свой. Но – положительный.

– По рукам, – улыбнулся Зимин. – С Донелли, думаю, проблем не будет.

– ОК! – Тед тоже улыбнулся. Несмотря на боль в плече и гипс, он почувствовал легкость. Если он встретит Анну, ему не надо будет признаваться в истинных целях своего пребывания здесь. Потому что этих целей уже не существует.

«Гранд-Норд» жил своей обычной жизнью. Уезжали и приезжали гости, в холле по-прежнему сидели симпатичные люди и пили кофе, усталые туристы что-то отмечали в картах и по старинке подписывали красочные открытки, бросая их затем в прелестный винтажный почтовый ящик.

– В наш век имейлов, смс-сообщений и скайпа зачем люди пишут открытки? – как-то удивилась Саша Соколова, продавая одной гостье полдюжины «московских видов».

– О, я пишу эти открытки себе, – ответила та, – получу их, скорее всего, когда буду дома. Закончится отпуск, наступят будни. И мне приятно будет читать то, что я написала сейчас. Так я возвращу себе часть этого времени…