– Я так и не уехала отсюда, потому что иначе мне бы казалось, как будто я бросила Уитни, если бы она вернулась сюда. Знаю, что это глупо. Сливки? – Она подняла маленький пакет.

– Нет, спасибо. – Ребекка кивнула в сторону окна и дома на другой стороне улицы. – Там жили Тора и Джейк Баттерсби?

– Да. – Джанет взяла кружку и повертела ее в руках. Темные круги под глазами казались провалами в пустоту, а ее кожа была тонкой и морщинистой. Она выглядела как женщина, которая слишком долго страдала и слишком мало спала. Даже ее голос истончился. Она казалась призраком былой Джанет Ганьон.

– Супруги Баттерсби были добрыми соседями. Я всегда могла рассчитывать на помощь Джейка, когда ломалась посудомоечная или стиральная машина или когда возникали проблемы с водопроводом. Настоящий мастеровитый мужик, и он всегда улыбался.

– Выходит, он часто бывал здесь?

Она ответила блеклой улыбкой.

– Да, когда ломались разные вещи. Но, пожалуй, мое старье чаще ломалось, чем работало. – Джанет покашляла и отпила кофе. – Значит, вы официально открываете дело об исчезновении моей дочери? После стольких лет? И вы пришли сказать мне об этом?

Ребекка кивнула:

– Группа по расследованию тяжких преступлений берет расследование в свои руки. Они посылают сюда своих сотрудников.

– Но почему? Почему сейчас?

Ребекка задумалась о том, как лучше сформулировать ответ, и решила, что Джанет заслуживает откровенности.

– Возможно, смерть моего отца не была самоубийством.

Джанет распахнула глаза.

– Это… убийство?

– У нас возникли вопросы. Перед смертью он снова занялся делом Уитни, потому что раздобыл кое-какую новую информацию. Есть вероятность, что его смерть связана с тем, что ему удалось узнать об Уитни и Треворе в ходе расследования.

Джанет резко поставила чашку на стол.

– Что за новая информация?

– Свидетельница, которая якобы видела, как Тревор и Уитни садятся в белый фургон, солгала.

– Что?

– Никто не видел, как они уехали из города.

Джанет глубоко задумалась.

– Вы хотите сказать… Уна Феррис… она их не видела?

– Нет.

– Почему она солгала?

– Это часть расследования. Я так понимаю, Уитни была знакома с Уной. Насколько они были близки друг с другом?

– Я… я не знаю. Она познакомилась с Уной в баре в Девилс-Батт.

– В баре «Девилс-Батт»?[8]

– Да. То же название, что и у города. Уна работала там. Ее ухажер был там управляющим, когда объявили об исчезновении Уитни.

У Ребекки зачастило сердце.

– Вы помните его имя?

Джанет покачала головой.

– Увы. – Она подняла свою кружку и помедлила. – Но почему бы не спросить Уну?

– Уна погибла в автомобильной аварии прямо перед смертью моего отца.

Джанет уставилась на нее и медленно опустила кружку.

– Это как-то связано?

– Это тоже часть расследования.

Джанет замолчала. Ее глаза наполнились слезами.

– С Уитни случилось что-то страшное? Я знала, что так и есть.

– Мы еще не знаем, Джанет, – мягко сказала Ребекка. – И будет полезно, если вы ни с кем не будете говорить об этом. Знаю, вам будет непросто, но это очень маленький город. Все связаны друг с другом, и, если сведения просочатся наружу, расследование будет затруднено.

– Я понимаю.

– Ариэль Макадам все еще в городе? – Ребекка имела в виду лучшую подругу Уитни.

– Несколько лет назад она переехала в Камлупс, – печально ответила Джанет. – Если бы не Ариэль, то я, наверное, не обратилась бы за помощью к твоему отцу тогда, в декабре. Я так беспокоилась, когда не пришло никаких известий, особенно перед Рождеством. Но я думала… что дочь просто ненавидит меня. Я… я подвела ее и понимала это. Как мать-одиночка, работавшая в двух местах без всякой поддержки от ее никчемного отца, я старалась пережить каждый день, да еще всякие назидательные беседы с дочерью. – Она утерла слезинку. – Уитни была трудным ребенком. В некотором смысле ее выходки и сексуальные похождения были призывом к моему вниманию, но я слишком поздно услышала. А потом она исчезла. Я… я старалась, Ребекка. Старалась, как только могла.

– Знаю. – Ребекка накрыла ладонью ее жилистую руку. – Если что-то еще можно найти, я приложу все силы, чтобы сделать это. Обещаю. – Ребекка помедлила. – Отец Уитни еще жив?

Джанет покачала головой.

– Рак легких. Он был заядлым курильщиком и пьяницей. Умер больше десяти лет назад.

Джанет встала и сняла маленькую деревянную шкатулку с полки в гостиной. Усевшись, она откинула крышку и достала фотографию младенца на коленях у молодой женщины.

– Это я и Уитни. – Джанет шмыгнула носом и грустно улыбнулась.

Ребекка изучила фотографию. Джанет выглядела как настоящая красавица – юная, с планами на будущее и любимым ребенком в руках. Девочка смеялась и протягивала ручки к фотографу.

– Кто сделал фотографию?

– Ее отец. До того как все пошло под откос. И у меня до сих пор хранится вот это. – Джанет открыла крошечную серебряную коробочку и развернула хлопчатобумажную обертку. – Один из ее младенческих зубов. – У Джанет задрожал подбородок, и она плотно сжала губы. – Такой… крохотный. – Она показала зуб Ребекке.

ДНК, подумала Ребекка, глядя на младенческий зуб. Они смогут извлечь ДНК для сравнения, если будут найдены человеческие останки.

– И это. – Джанет развернула кусочек ткани и показала золотистый локон, перевязанный красной ниткой. – После ее первой стрижки в парикмахерской.

Ребекка кивнула, испытывая стеснение от силы ее эмоций и глядя на маленькую святыню в коробочке, превращавшую Уитни в реальное человеческое существо. В старших классах Ребекка испытывала острую неприязнь к Уитни Ганьон, распутной однокласснице, которая трахнулась с ее ухажером в амбаре. Но мать сохранила воспоминания о прекрасной златовласой крошке, о первом выпавшем зубе, о первой стрижке и безумной работе в стремлении поддержать дочь, одинокую и позабытую дома. Ребекка подумала о словах Эша о том, что Уитни была неплохой девушкой. И ей вдруг показалось, что Эш был гораздо лучшим человеком, чем она сама, несмотря на все свои секреты. Его ошибка с Уитни разрушила его жизнь, как и намерения Ребекки, но он все же нашел в себе силы для сочувствия. Чувство вины только укрепило ее решимость. Она отдаст должное матери Уитни. Она найдет ее дочь. Она сделает это ради своего отца.

– Какое у вас было мнение о Треворе, Джанет? – мягко спросила Ребекка. – Он любил Уитни? Он хорошо относился к ней?