наградной вилкой и пищала от восторга.

— На месте стой! Раз-два! — скомандовал я, — это ещё что такое?

— Мы в рыцарей играем.

Дитя Тьмы состроила умильную мордашку.

— От Клэр сбежала?

— Она в библиотеке, мне книжку ищет.

— Зачем орка от дел отвлекаешь? Может, ему в карауле надо стоять.

— А дяденька сказал, что он мой охранник. Если мой, пусть играет.

Орк виновато потупился.

— Ладно, играйте. Только вилкой не размахивай, а то «дяденьке» глазик выколешь.

— А можно?

— Кыш!

Я вздохнул. Так и знал, что личную охрану припашут для каких-то дел. Дитя хоть просто играет, а вот бабушка пристроила своих телохранителей на кухне. Бедняги чистят картошку, месят тесто и моют посуду. Надо будет выписать им премию за непрофильную работу.

— Владыка!

От ворот бежал Йорик.

— Владыка, танцуйте, вам письмо! От светлых!

Устраивать пляски я отказался. Обойдутся. А вот Уру-Бука отобрал у скелета конверт, не позволив мне даже прикоснуться. Сам разорвал бумагу, вытащил письмо, понюхал и только тогда отдал мне.

— Думаешь, могли отравить?

Генерал развёл руками.

— От шветлых вшего можно ожидать.

Я развернул листок. Каллиграфическим почерком светлый рыцарь Барбосса, вассал короля Галадона, сообщал, что выкуп собран и почти доставлен. Мне предлагалось дождаться посредника и произвести обмен золота на пленных.

— Чудненько.

Пришлось пересказать письмо Уру-Буке.

— Мне привешти шветлых ш лешоповала?

— Пусть работают. Дождёмся этого таинственного посредника и решим по обстановке.

Уру-Бука согласился. Он каждый день ездил и наблюдал, как светлые рубят деревья. Зрелище доставляло ему неописуемое наслаждение. Даже больше, чем выигранное сражение.

Глава 40

Вот так выйдешь утром из дворца, ничего не подозревая, а там революция. Трудовой народ пришёл свергать тирана. Объявят о создании республики, национализируют замок, организуют Чрезвычайную Комиссию по тёмным делам.

Именно это я и подумал, когда на ступеньках дворца меня встретила толпа скелетов. В руках костяные «товарищи» держали транспаранты и таблички с лозунгами: «Даёшь выходные», «Требуем достойной жизни после смерти», «Каждому скелету — зарплату вовремя», «Мир, труд, смерть», «Посмертие не повод для эксплуатации», «Нет принудительному упокоению», «Даёшь равенство мёртвых и живых».

— Что здесь происходит?

Скелеты дружно заскрипели зубами. Понятнее мне от этого не стало, а вот по спине пробежал холодок. Ну, точно революция!

— Владыка, — вперёд выбрался Йорик, единственный умеющий говорить, — я сейчас всё объясню. Мы решили организовать профсоюз для защиты прав мёртвых. И вышли на небольшую демонстрацию, чтобы привлечь ваше внимание.

— Ну, привлекли. Что дальше?

Йорик запнулся.

— Мы это, требования подготовили.

— Требования? Владыке?

— Ой, то есть просьбы. Конечно, просьбы. Случайно оговорился.

Я взял паузу, не торопясь отвечать. И что мне с ними теперь делать? Массово упокоить? Выслушать требования? Или сначала послушать, а потом упокаивать?

— Что за беспорядок? — рядом со мной появился мумий, — по какому поводу собрание?

— Вот, деда, скелеты профсоюз организовали. Говорят, будут защищать права мёртвых.

Мумий обвёл тяжёлым взглядом скелетов. Отчего те сразу попятились — помнят, кто их оживлял.

— Профсоюз, значит.

Скелеты дружно отступили ещё на шаг.

— Для мёртвых.

Голос мумия был так холоден, что мог упокоить какого-нибудь впечатлительного скелета прямо на месте.

— Так, значит?

— Мы, — хотел что-то сказать в оправдание Йорик, но мумий не дал ему договорить.

— А почему меня в него не позвали? Я что, по-вашему, живой? А?!

— Магистр…

— Я живой? Мои права охранять не надо? Скотины неблагодарные. Оживляешь их, ночей не спишь, сталью их покрываешь, а тебя даже в профсоюз не зовут.

— Зовём! — пискнул Йорик.

Скелеты дружно заскрипели зубами.

— Зовём и предлагаем должность первого секретаря.

Мумий довольно подбоченился.

— Так-то лучше, — старик повернулся ко мне, — ты завтракай пока, а я должен уточнить с товарищами требования по защите наших прав.

И вся толпа, под предводительством мумия, удалилась в сторону магической лаборатории. Вот тебе на! Родной дед перешёл на сторону бунтовщиков. Ну, если так, пойду и пожалуюсь бабушке, для равновесия.

* * *

Делегация от профсоюза явилась ко мне в башню после обеда. Йорик, Мумий и пара бессловесных скелетов.

— Владыка, — Йорик, потупился, — у нас есть просьбы.

— Предложения, — толкнул его локтем мумий.

— Да, предложения по защите прав мёртвых.

Я сложил руки на груди. Значит, предложения? Больше похоже на требования.

— Слушаю.

— Во-первых, мы хотим выходные.

— Зачем?

— У нас тоже есть личные дела. Чистка, полировка, ну и просто, отдохнуть.

— Вы же не устаёте.

— А морально? Так тяжело наблюдать за живыми.

— Хм…

— Во-вторых, нам нужна медицинская страховка.

— Что?!

— Страховка. Ну, чтобы бесплатные врачи, включая стоматологию.

— Но зачем? Вы же мёртвые. Или это месть, чтобы врачей до нервного срыва доводить?

Йорик замялся.

— Ну, мёртвые, да. Но это не значит, что за здоровьем не надо следить. А вдруг и у нас есть болезни? Кто даст гарантию?

— Некромант вам нужен, а не врач.

— И стоматолог!

— Тоже для гарантии? Или у вас зубы внезапно болеть начали?

Скелет насупился.

— Некрасиво, когда зубов не хватает. Мы тоже хотим идеально выглядеть.

Я закатил глаза к потолку.

— Ещё нам место надо, под могилки.

— Э-э-э…

— То есть, чтобы личное пространство. Прийти, посидеть, подумать. Дом, в общем.

— И провести, — подал голос мумий, — конкурс красоты. Скелеты-девочки очень просят.

Воображение мне живо нарисовало будущую «мисс Калькуара». Тёмные боги, и зачем я согласился поднимать мёртвых?

— А самое главное, — мумий хлопнул себя по лбу, — скелетам надо платить зарплату.

— Деда, ты вообще за кого? Я тебе что, не внук?

Старик смутился.

— Мёртвые, они мне тоже, в некотором роде, близкие. Не могу их бросить.

— Так-так…

За спиной парламентёров раздался вкрадчивый голос. Йорик и мумий обернулись. В дверях стояла бабушка и прищурившись разглядывала обоих.

— Близкие, говоришь.

Баба Мотя прошла мимо них, отчего мумий отшатнулся, и села рядом со мной.

— Пришли, требуют, хамят. Зарплату требуют. При моей жизни такого безобразия не было.

Мумий потупился, а Йорик попытался за него спрятаться.

— Пожалуй, — бабушка улыбнулась, так что скелеты побледнели, — я тоже вступлю в ваш профсоюз.

— Э-э-э…

— Есть возражения?

Скелеты во главе с Йориком замахали руками.

— Нет-нет, что вы! Мы сами хотели предложить. Только стеснялись!

— Вот и чудно.

Выражение лица старушки обещало профсоюзу самороспуск, рукоприкладство и ещё много всего интересного. Мумий поднял взгляд, посмотрел на бабушку и вздохнул.

Проблема, кажется, решилась. Но что-то мне в этой ситуации не нравилось, как и выход из неё.

— Не будем торопиться.

Я улыбнулся парламентёрам, без всякой задней мысли.

— Некоторые, кхм, просьбы, кажутся мне вполне разумными. С некоторой доработкой, естественно.

Бабушка недоверчиво хмыкнула и исподтишка показала мумию кулак.

Несколько минут я молчал, раздумывая о скелетах. А ведь