на подготовку к полевому выезду были проведены в скрупулёзном сборе в багажник всего, что может пригодиться на пикнике. Девушки были даже слегка шокированы таким подходом. По их мнению, пикник — это перекус с выпивоном под березкой на берегу реки на расстеленной на траве газете.

Герасимов тоже так считал, пока не попал в следующее тысячелетие. Если в своём времени его учили любить Родину, то в двадцать первом веке народ старательно любил себя, и делал он это с размахом и находчивостью. Видимо, какие-то микробы гедонизма попали и Колин организм. Потому в конечной точке маршрута из багажника были выгружены канистра с питьевой водой, посуда, надувной матрас, крышка от столика, сошедшая за дастархан, дрова. Дрова!

- Маринка, смотри! Он привез с собой даже заранее напиленные и наколотые дрова для костра! Типа, тут не найдем что ли?

- А зачем искать, пилить, ломать? Зачем на это всё терять наше с вами драгоценное время? Тем более, это яблоневые полешки, на них шашлык получается особенно вкусный.

- Не бывает невкусного шашлыка. Чего там вообще мудрить? В уксусе замочил, нанизал с салом и луком вперемешку, над огнём подержал, и вся любовь.

- Ох, Надя, тогда не пробовала ты настоящего, сготовленного для себя и от души. Будем этот пробел исправлять.

В облегченной версии мангал выглядит как две проволоки, согнутые в виде буквы «П» и вбитые в землю. Понятное дело, что потери тепла от углей выше, но у них дров запасено порядочно, хватит и еще останется.

- Коль, я чисто спросить: вдруг у тебя еще и мыло с собой есть?

- И полотенце имеется. Вы купальные полотенца взяли?

- Ой, нет! А мы что, купаться на самом деле будем, Марин?

- А я взяла на всякий случай. Поделюсь, если что.

- У меня и купальника нет. Не высох.

- Девушки, купальники не понадобятся, ночью положено купаться без этого всего. Голяком.

- Точно! Надька, он прав, мне такое рассказывали девчонки.

- Я так не могу, я еще трезвая.

- Так еще и не вечер. А речь про ночь идёт.

- Всё верно, дорогие дамы. Давайте уже разведем костёр, предадимся греху чревоугодия и винопития.

- А что у тебя есть? Сухарик для разгону и портвешок на посошок. Водку мне нельзя, я за рулём. В смысле, завтра буду за рулём, когда домой поедем.

- Ага! Так мы только завтра домой? А ведь не говорил, что с ночёвкой.

- Насильно удерживать не буду. Если решим, что тут мерзко и скучно, эвакуируемся в Донецк и по хатам.

- Ты в частном секторе что ли живешь?

- А Лариска не говорила?

- Что?

- Что я брат её жениха. Димка который.

- О как, мир тесен. Не говорила.

Где как, а в их городе обычно все разговоры начинаются с темы, кто где учился, кого знает, куда ходит. Общие знакомые были вычислены еще в первую встречу, только связка Лариса-Дима не была раскрыта. Сейчас всё встало на свои места. А уже потом пошли анекдоты, коих Николай знал просто огромное количество. Правда, многие пришлось слегка переиначивать, чтобы они заходили жителям двадцатого века. Это несложно: меняй нового русского на директора магазина, и всё засияет понятными ситуациями. От просто анекдотов перешли к анекдотам с интимным подтекстом, причём девушки тоже охотно делились пикантными рассказами. А там и шашлык готов, а под шашлык полилось в стаканы вино. Причём оказалось, что сидеть на матрасе гораздо удобнее, чем на траве, а столик – вообще вещь.

До воды добрались уже в полной темноте, причем в самой что ни на есть правильной экипировке, то есть в костюмах Адама и Евы. Двух Ев, что примечательно. Грех чревоугодия стал неактуален, грешить начали по-взрослому. Как-то без патетики и оханий все трое оказались вовлечены в то самое действо, которое предполагали с самого начала, но молчали. Девушек очень воодушевило то, что их кавалер, рыцарь и галантный мужчина позаботился о средствах предохранения от всего ненужного. Причем резиновые изделия были насквозь импортные, никогда ранее девушками не виденные. Они бы еще сильнее впечатлились, если бы заметили, что срок годности у них заканчивается аж в две тысячи двадцать пятом году. Но девушкам было не до того – Николай посвящал их в премудрости, освоенные им на просторах интернета. Так сказать, проводил половой ликбез. И да, канистры чистой воды потом хватило на все гигиенические процедуры. После всего того, чего было много той ночью, они сочли смешным смущаться и отходить куда-то в сторону от своего кавалера. А еще лёгкости добавляло то, что все трое знали – сегодня Николай здесь, а завтра только родители будут вспоминать о его приезде. Случайные знакомства, они такие необязывающие, порой такие лёгкие, что остаётся только диву даваться. И делать это лучше всего без ложной скромности.

- Накатался, котяра!

- Мам, чего сразу котяра?

- Лицо своё видел? Как кот, сметаны ворованной объевшийся, честное слово. Так бы и оттаскала за вихры.

- Между прочим, я взрослый мужчина.

- Взрослый он. Иди спать, всю ночь прошлындал кобель.

- Чего ты взъелась, мать. Дело мужское молодое, в подоле не принесет поди. – Поддержал отец, у которого был выходной.

- Да уже бы и принес что ли. Вона сколько лет уже. Ведь двадцать шестой год, а он скачет.

- И пускай. Один раз уже поспешил, всех насмешил. Обжёгся на молоке, пусть на воду дует. Не боись Колька, мы тебя девкам в обиду не дадим! А если деньги на это дело кончатся, то добавим.

- Бать, с деньгами всё в прядке – Николай и впрямь понимал, что с его нежеланием фарцевать в межвременном континиуме деньги так и останутся не потрачены. – Ты вот чего скажи, у вас там черную икру продают?

- Продавать-продают, да не особо покупают. Не идет она у нас. А что, тебе надо? У вас не продают что ли?

- Вообще нет в продаже. А у меня хороший человек просил. Можешь купить для меня пару банок? Почём она у вас?

- Да хоть три! По сорок рублей за банку.

- Вот и купи три, я сейчас деньги дам. Только посмотри, чтоб не старая, а то мне её везти далеко.

- Ты что, у сына деньги брать будешь?

- Цыц, когда мужчины о деле говорят! У него дела свои там, а если ему нужны будут деньги, то попросит,