Хелит сразу почувствовала себя Гердой, попавшей к доброй тетушке в пряничный домик, застывший в вечном лете. Время в Галан Май и в самом деле остановилось, невзирая на то, что все окрестные холмы уже давно полыхали алой окалиной осени. Нет, не из гордости, тем паче не из желания насолить брату, Мэй наотрез отказался даже одним глазком посмотреть на это царство любви и покоя. Верно, боялся, что сердце разорвется на части. Галан Май, точно хитрый ночной тать, брал в плен, навеки похищая душу, и не требовал выкупа. Только безумец мог по доброй воле покинуть эти дивные залитые солнцем долины, где даже поздней осенью тепло и уютно. Оставалось лишь гадать, благодаря какому природному феномену здесь на этой исполненной величественным покоем земле из века в век рождались дерзкие мужчины-воины.

Привезя сюда Хелит, Рыжий искренне желал ей только добра, безопасности и душевного равновесия, и, как всегда бывает с благими пожеланиями, они увели прямиком в ад.

Пятнадцатилетний сын Сэнхана Аллфин больше всего походил на огнегривого пугливого жеребенка, недоверчиво косил зеленым с золотистыми крапинками глазом на пришелицу и до крика напоминал Хелит Игоря в таком же возрасте. Не цветом волос или глаз и даже не подростковой хрупкостью, а пронзительной незавершенностью черт, замершей на пороге превращения из ребенка во взрослого. Сложно уловить миг волшебной метаморфозы, когда сегодня еще мальчишка, а завтра уже мужчина.

– Он у нас весь в деда, – усмехнулся Сэнхан.

– В дядю Мэя, – упрямо заявил отрок, тряхнув гривой медных локонов, небрежно подвязанных черным шнурком.

Сказано было специально, чтобы позлить мать. Такая знакомая скандальная интонация. Дежавю.

Леди Илар все время и заботы посвящала годовалому Видьену, а парень отчаянно ревновал к малышу. Каждое его слово предназначалось для напоминания о себе. Не то чтобы Илар так уж не любила Мэя, скорее она его побаивалась, как вечную угрозу спокойствию и благополучию ее семьи. О Рыжем вообще старались упоминать как можно реже. А следовательно, Аллфин только и делал, что расспрашивал Хелит о житье-бытье в Приграничье, особо подчеркивая свое желание присоединиться к дружине дядюшки, как только таковая возможность представится.

– Почему ты не позвал его в гости? Короля испугался? – набросился Аллфин на отца, сразу догадавшись, с кем встречался Сэнхан.

Тот промолчал. Видимо, уже все говорено-переговорено.

– Вы ждете от Мэя ребенка, леди Хелит? – Он тут же переключился на гостью.

– Аллфин! – прикрикнула леди Илар, призывая сына к порядку.

– А что я такого спросил?! – воскликнул запальчиво мальчишка. – Зачем он ее тогда сюда привез? Тут все время кто-то из женщин Джэрэт’лиг рожает! Ты, тетка Ирдисс…

– Нет, лорд Аллфин, я не жду ребенка, – спокойно молвила Хелит и успокаивающе улыбнулась леди Илар. Дескать, ничего страшного, все понято правильно. – Даже если и так, то пока я еще не знаю об этом.

При такой продолжительности жизни рождаемость у униэн была невысока, дети рождались относительно редко, и по поводу незапланированной беременности Хелит не волновалась совершенно. Как говорится, не с нашим счастьем. Вряд ли Сэнхан или Илар, а тем более сам Мэй были бы против, но внебрачные дети вообще появлялись очень редко. Почему – непонятно.

Невзирая на бестактность и нарочитую грубость, проявляемую в самый ненужный момент, Хелит была очарована Аллфином. Поначалу она буквально ходила следом, завороженная его схожестью с собственным сыном, потерянным отныне навсегда. Более всего это напоминало бесконечное самоистязание. Утром Хелит не могла дождаться завтрака, когда все семейство собиралось в огромной трапезной. Аллфин сидел как раз напротив и с вечно хмурым видом ковырялся в тарелке. Совершенно так же, как Игорь, мял хлеб в пальцах и отказывался от вареного мяса. Хелит почти не могла есть, так стискивало горло. Она с трудом заталкивала в себя несколько кусочков, заставляя леди Илар подозревать гостью в странном нездоровье. Чтобы не учинить истерику и не пугать хозяев, Хелит сбегала куда-нибудь за стены замка. Она решила-таки научиться ездить верхом. В этом мире – одно из самых полезных умений. Сэнхан без возражений выделил одного из своих самых смирных коней и понятливого грума, стараясь угодить если не самому Мэю, то его возлюбленной.

Но выдержать до вечера Хелит не могла, как ни крепилась. Она тихонечко подкрадывалась и в щелочку наблюдала за тем, как наставник учит Аллфина обращаться с оружием. Высокий молодой десятник гонял мальчишку по двору без всякой жалости, вбивая суровую воинскую науку, если надо – кулаками.

– Декстер! Синистр! Декстер! Синистр! Быстрее! Еще быстрее!

Аллфин старался, изо всех сил старался. Еще бы! В Парадном Зале на него взирали с постаментов скульптурные портреты благородных воинственных предков. А в Приграничье воевал дядюшка Мэй, о подвигах которого пелось в каждой второй рыцарской балладе.

– Снова отлынивает? – спросил тихонько подошедший следом Сэнхан. – Опять что-то резко заболело?

– Нет! Что ты?! Он так старается! – похвалила мальчика Хелит.

– Поглядим, – с сомнением хмыкнул строгий отец.

Он самолично учинял парню экзамен на владение щитом и мечом. И если его что-то не устраивало, то по шее доставалось и учителю, и ученику.

– Хелит, я хочу с тобой поговорить, – сказал Сэнхан. – Что тебе в моем сыне?

Он с первого взгляда понравился Хелит. Уравновешенная и самодостаточная ипостась Рыжего. Нежный муж, мудрый родитель, добрый хозяин и… несчастный человек. Он любил Тир-Галан, заботился обо всех своих подданных, следил за порядком, вершил суд, строил мосты и дороги, растил виноград, делал вино и разводил лошадей, приумножая богатство и славу предков, но если хоть раз дать себе труд заглянуть в глубину его глаз, то сразу становится понятно, как жестоко распорядилась его жизнью судьба в лице Финигаса. Пожалуй, лошади его только и спасали. Сэнхан с ними разговаривал, воспитывал и бранил, как прирожденный и талантливый учитель капризных детей. И сложись все иначе, только бы и видели Сэнхан’илли в Тир-Галане. Странствовал бы по всем землям, удовлетворяя неуемную страсть к путешествиям и перемене мест. Нет, жену он любил, иначе не женился бы, и детям был рад. Но одно дело, когда мужчина сам решает осесть на одном месте, семью завести и остепениться, надышавшись вдоволь пылью дальних дорог, познав радость новых открытий и счастье возвращения в родные края, а другое дело – когда у него выбора нет.

– Я же вижу, как ты смотришь на него.

– Как?

– Словно на утраченное сокровище, – пояснил Сэнхан. – Он не так уж и похож на Мэя. Зато один в один – Финигас.

Они шли через облетевший грустный сад по узкой тропинке. Хелит в сером суровом платье, более подходящем безутешной вдове, чем юной счастливой возлюбленной, и волчьей накидке. И Сэнхан в длиннополом подбитом стриженым мехом одеянии. Его коса – почти черная, ее – серебристо-русая. В чем-то абсолютно чужие, в чем-то невероятно близкие.