– Ты прав. Сейчас нога куда подвижнее, чем раньше. Хоть это и адски болезненно, но того стоит. Optimum quad premium. Первый – значит лучший.

– А вы первым желаете быть?

– Побывал уже. Хочу им и остаться.

«Что это вообще значит? Почему он обрекает себя на эти муки?»

В этот момент конюх, ведущий по уздцы гнедого жеребца, остановился как раз напротив Кирка, почти полностью закрыв его от Далии. Во всяком случае, теперь она не слышала, о чем говорили Кирк и слуга, но видела, что Кирк почти непрерывно массировал ногу.

И все-таки леди Балфур никак не могла понять, что за всем этим скрывалось. Может, все это ради того, чтобы снова ездить верхом? Возможно.

В этот момент лорд Кирк поднялся. И хотя лицо его исказила боль, тем не менее вид у него был удовлетворенный, если не радостный.

Кирк надел халат. Ткань сразу же прилипла к мокрому телу. Перехватив халат ремешком, он одернул его, и у Далии быстрее забилось сердце. Она вдруг представила, как снимает с него этот халат, как покрывает поцелуями его могучую грудь, как ласкает каждый мускул этого словно вылитого из бронзы тела…

От волнения у нее стучали зубы, ее бросало то в жар, то в дрожь.

«И все же, невзирая на все его огрехи, он великолепен! Более того – он умен, находчив, честен и страстен! Чему удивляться, если он не выходит у меня из головы? И… большее того, я его… Наверное, я все же люблю его».

Она сжала ладонями голову, чтобы хоть чуть-чуть унять пульсирующую в ней боль.

«Но разве я могу любить его? Разве я могу любить того, кто считает меня лишь подходящей для себя? Разве можно считать любовь любовью, если любит лишь один?»

Она отошла от окна. В голове царил сумбур.

«Нет, мне необходимо все как следует обдумать. Как такое вообще могло произойти?»

И она задумчиво зашагала по тропинке, ведущей к болоту. В горле застрял комок.

Из дневника герцогини Роксборо

«А тут еще и погода испортилась. Будто без этого неприятностей мало! О, Рождественский бал! Мир твоему праху! А я так надеялась…»

Задыхаясь на ледяном ветру, Кирк, опираясь на трость, брел от конюшен к замку. Сегодняшний успех вселял надежды, даже ободрял, но все равно после того самого их с Далией спора он никак не мог прийти в себя. И это была не просто хандра, его лишил покоя самый настоящий душевный разлад.

Даже еда и та казалась ему теперь безвкусной, пресной, будто опилки, все остроты представлялись плоскими, а замышляемые герцогиней развлечения – глупыми, даже отталкивающими. Никогда в жизни лорд Кирк не чувствовал подобной опустошенности. Единственное, о чем он сейчас мог думать, так это об их последнем разговоре с Далией, и безмолвно, бессловесно о нем сокрушаться.

Вероятно, было бы лучше, если бы ему все же удалось поговорить с ней, но после этого рокового спора она почти все время проводила с занемогшей мисс Стюарт.

Нынче утром лорд Кирк узнал, что мисс Стюарт пошла на поправку, и впервые за эти три дня почувствовал облегчение. Им с Далией непременно нужно поговорить, а для этого необходима встреча. Кирк не знал, как поступить, но, с другой стороны, пускать все на самотек тоже было недопустимо. Ему была невыносима мысль о том, что она может быть несчастна, больно было даже вспоминать слезы в этих серо-голубых глазах, которые он увидел, когда они ссорились. Картина воспоминаний мучила его, лишала сна и способности рационально мыслить. В конце концов, ему стало казаться, что продлись это еще немного, и он просто обезумеет.

Мимо проехала коляска, Кирк мельком взглянул на нее. Еще один сбегает, мрачно подумал он. Из гостей остались очень немногие. При входе в замок его встретили целых четверо лакеев и целая свора приветливо лаявших мопсов герцогини.

– Дикое стадо! – неприязненно бросил он собачкам.

Серенький Рэндольф, не столь темпераментный, как его собратья, сидел чуть в стороне, повиливая хвостиком.

Кирк смягчился.

– Ты-то точно уяснил здешние манеры поведения, разве нет? Но остальные – сплошные невежи!

– Они рассчитывают попасть в бальный зал, к елке, милорд, – объяснил ему один из лакеев. – Ее светлость распорядились запереть двери, чтобы не пускать их туда.

– С какой стати у этих псов такой интерес к рождественской елке?

– Им нравится срывать с веток серебряные украшения и носиться по замку с ними в зубах. А ее светлость опасаются, как бы они их не наглотались и потом не занемогли, вот и поставила нас здесь проследить за ними.

Тут лакей стал навытяжку – из коридора сбоку величаво выплыл дворецкий.

– О, милорд, позвольте снять с вас плащ, – учтиво предложил Макдугал.

– Благодарю, нет нужды. Просто я неподобающим образом одет, а вдруг кому-нибудь из гостей на глаза попадусь.

Проговорив это, Кирк едва не рассмеялся.

«Боже мой, так и в денди недолго угодить!»

На улице, хлопая ставнями, бесновался ледяной ветер. Изо всех щелей дуло. Гавкая, по вестибюлю носились собачонки.

– Ну-ка тише! Взбесились вы, что ли? – взъярился на псов Макдугал.

– Все дело в северном ветре, милорд. Он всегда приносит с собой ледяной дождь, а то и снег.

Из голубой гостиной величаво выплыла герцогиня в зеленом платье с оборками.

– Вот вы где, лорд Кирк. Вы-то мне и нужны.

Лорд Кирк поклонился.

– Чем могу быть вам полезен, ваша светлость?

– Мы с леди Шарлоттой хотим с вами побеседовать.

– Да, но сначала мне следует принять ванну и переодеться.

– Пустяки! Роксборо с утра и до позднего вечера носится верхом и от него за версту несет конюшней, так что мне подобное не впервой. Пойдемте. Не хочется упускать момент.

И, не дожидаясь ответа, повернулась и удалилась в гостиную, следом за ней устремились мопсы.

– Она на ногах с самого рассвета, – попытался объяснить настрой герцогини Макдугал. – Ее светлости не дают покоя эти отъезжающие. Я на них не в обиде, их тоже понять можно – с испанским гриппом сладить не так просто, – вполголоса проговорил он.

Кирк кивнул в знак согласия.

– Я-то не собираюсь никуда уезжать. Пока мисс Балфур здесь.

Дворецкий понимающе улыбнулся.

– Ну, нет – мисс Балфур как раз не уедет. У нее все на месте – и голова, и сердце.

– Жаль вот только, что и то, и другое настроено против меня.

– Милорд, вы и правда так считаете? Я всегда думал, что она вас обожает.

– Твои слова, да Богу в уши, – пробормотал лорд Кирк, направляясь в голубую гостиную.

На другом конце гостиной по обе стороны камина расположились ее светлость и леди Шарлотта. Герцогиня с собачонкой на коленях устроилась на маленьком канапе, а леди Шарлотта – в массивном кресле. Она что-то вязала и, судя по лежавшей подле нее раскрытой книге, пыталась читать, хотя совмещать эти два занятия у нее явно не получалось. После каждого нового готового ряда клубок скатывался у нее с колен.