И после этого губы Раффа исчезли у меня между ног. Я откинула голову назад, потрясенная горячим, влажным ощущением его языка, уверенно скользнувшим внутрь меня. Он простонал, схватив меня за обе ягодицы. Прислонившись к столу, я стала наблюдать, как он наслаждается мной.

Стон вырвался у меня изо рта, когда Поуп провел языком по кругу, коснувшись моего клитора. Он повторял это движение снова и снова. Я дрожала, мои соски затвердели, а груди набухли и стали чувствительными. Я ощущала в них легкую боль от желания. Схватив одну из них, я сжала ее, представляя, что это Вон, и задаваясь вопросом, совершит ли он когда-нибудь нечто подобное – сделает мне приятно, ничего не попросив взамен.

– О мой бог, – пробормотала я.

– Жестокий бог, – издалека прошипел Вон металлическим голосом. – Просто помни, что я делаю это с тобой, а не он. Мы оба это знаем. Вот кого ты представляешь, Лен. Меня. Прошлое. Настоящее. Будущее. Это всегда буду я.

Я обхватила бедром плечо Поупа, запустив пальцы в его шелковистые волосы. Удовольствие нарастало во мне, подобно урагану, сметающему все на своем пути. Каждый дюйм моего тела горел от возбуждения.

– Точно так же, как ты отсасывала у меня тысячи раз. – Он продолжал говорить, отвлекая меня от Поупа. – С первого и до последнего минета я видел только тебя.

Рафф продолжал ласкать меня.

– С того дня за фонтаном мы хотели, чтобы у нас все получилось. Мы просто не могли объяснить это. Но теперь можем.

Я испытала невероятный оргазм, мне казалось, я вижу звезды. Мое тело сотрясала дрожь, и хотя это Поуп доставил мне удовольствие, мне захотелось выкрикнуть имя Вона. Наслаждение волнами прокатывалось по мне. Я посмотрела вниз и увидела, как мой лучший друг дьявольски улыбается мне своими распухшими и блестящими губами.

– Восхитительно. – В последний раз он провел большим пальцем между моих бедер, не сводя с меня глаз.

Поуп был похож на прекрасно сложенную поэму. Вы могли бы читать ее каждый день и все равно находить что-то новое, вызывающее восхищение. Однажды какая-нибудь счастливая девушка приберет к рукам этого талантливого, великолепного парня, и ей безумно повезет. И это уж точно буду не я, потому что, несомненно, я одержима одним Воном, самым сложным и неоднозначным парнем в истории.

Я посмотрела на Спенсера. Он молчал, не сводя с меня пристального взгляда. Конечно, я не ожидала никакого особенного проявления эмоций, но полное отсутствие реакции вообще не укладывалось в моей голове.

– Поуп, убирайся к чертовой матери, – отрезал он.

Мой друг вопросительно посмотрел на меня, когда встал, и я кивнула, приподнявшись на цыпочки и нежно поцеловав его в губы. Он заправил прядь моих волос за ухо, повернулся и подошел к двери. Там он остановился, постучав по дверному косяку, стоя спиной к нам.

– Я не боюсь тебя, Спенсер, и твои милые речи в стиле «я тебя уничтожу» меня не колышат. Как и раньше, я буду спать, как младенец. Но раскрою тебе правду, у меня нет романтических чувств к твоей девушке. Она моя подруга. А это значит, что она всегда будет рядом со мной. Также это означает, что, если ты сделаешь ее счастливой, у нас с тобой не будет проблем. Но если ты причинишь ей боль… – он замолчал, с усмешкой покачав головой. – Твой длинный язык и богатый папочка не смогут спасти тебя от моей мести. Спокойной ночи, детишки. – Он закрыл за собой дверь.

Вон уставился на меня с такой яростью, что его всегда безупречно гладкая кожа покрылась морщинками вокруг сведенных бровей и поджатых губ.

– Сними наручники, – приказал он.

Я схватила ключи с тумбочки и вставила их в замок, отчего пришлось наклониться к Вону. До сих пор между ног ощущался тупой, пульсирующий жар от оргазма, подаренного Рафферти, и это заставило меня еще раз содрогнуться над Воном, который сжал свою напряженную челюсть так, что чуть не треснула кость, и даже не осмелился взглянуть на меня. Как только я освободила его, он встал, затягивая шнурки на ботинках.

Он собирался уходить.

Я притворилась, будто мне плевать, бросилась на матрас и взяла книгу фэнтези с прикроватной тумбочки, вынимая закладку с того места, где остановилась. Если он хочет вести себя как лицемерный ублюдок, то пожалуйста, но только не со мной.

Мне казалось, он выйдет за дверь и вернется после того, как остынет, а это случится примерно через десять лет, судя по его настроению. Вместо этого он бросился в угол моей комнаты, схватил чертежный стол и ударил его о стену, сломав пополам. Затем схватил рубашку Поупа, все еще валявшуюся на полу, открыл окно и выбросил ее. После этого Вон повернулся к стене и ударил по ней кулаком. Я услышала хруст костей и вскочила, подавив вопль.

Его рука.

– Что ты делаешь? – в отчаянии воскликнула я. – Ты же навредишь себе и не сможешь работать.

Не обращая на меня внимания, Вон подошел к скульптуре, скрытой бежевой тканью. Окровавленной рукой он поднял тряпку и отбросил ее в сторону, обнажив мою величайшую слабость.

Скульптуру.

Испорченную. Разрушенную. И все же каким-то образом остававшуюся по-своему совершенной.

Он стоял перед ней, задрав подбородок и тихо насвистывая. Его самообладание возвращалось в норму.

– Кто-то поддался чувствам и закатил гребаную истерику, – выпалил он, в его голосе не слышалось ни капли удовольствия.

Я подбежала к нему, схватила с пола ткань и набросила ее обратно на статую.

– Ты не имел права. – Я толкнула его в грудь.

– Правда? – Он горько рассмеялся мне в лицо, отталкивая меня назад.

Это был первый раз, когда Вон был груб со мной физически. Первый раз, когда я услышала, как он повысил голос.

– Там какой-то чувак разгуливает по коридору с твоим запахом и блестящими губами, потому что ты терлась о его лицо, и ты говоришь со мной о правах? Ты сумасшедшая. – Он покачал головой, будто не мог поверить, что связался с кем-то настолько ненормальным.

Я пожала плечами.

– Кстати, о двойных стандартах. Как поживает Арабелла? Видел ее недавно? Ну, знаешь, не сверху?

Спала ли она только с моим отцом? Господи, лишь от одной мысли об этом мне становилось тошно.

Вон провел рукой от скулы к подбородку, раздраженно потирая кожу. Он размазал кровь со своих раненых костяшек по всему лицу.

– Откуда, черт возьми, мне знать? Я обменялся с ней шестью словами за всю свою жизнь, включая поездку в Индиану. Ты встречаешься с этим парнем каждый божий день. Хорошо попрактиковалась за все эти ночи?

Я склонила голову набок и моргнула.

– Как ты узнал, что он приходил сюда каждую ночь?

Его щеки очаровательно покраснели, отчего он показался таким юным. Затем Вон посмотрел в сторону и нахмурился.

– Это была ошибка.