– Рядом с Окалой Манеру убирал последнего живого свидетеля, который мог связать его с убийством Александрии. Жену охранника из УИН. Того охранника, которого Манеру убил в тот же день, что и отца Каллахана, и Сэма Спеллинга.

– Нет! В это невозможно поверить.

– Это правда. Поищи в его машине лыжную маску, если он ее не выбросил. Сходи к нему домой. Посмотри, есть ли в его гардеробе черный костюм, который мог бы носить священник. Если костюм не чистили, посмотри, нет ли на нем следов крови, волос или волокон, которые можно связать с одной из трех жертв, убитых тем вечером. Сними волосы с его расчески, возьми его чертову зубную щетку. Мне без разницы, что именно ты возьмешь, только возьми…

– Шон…

– Манеру был на службе? На военной службе?

– Кажется, служил. А что?

– Проверь его досье. Посмотри, обучался ли он в школе снайперов.

– Зачем?

– В Спеллинга мог выстрелить только человек со снайперским опытом.

– Шон, тебе нужно…

– Откуда эта фамилия, Манеру?

– В каком смысле?

– Национальность!

– Наверное, Франция или Греция. А что?

– Где Манеру родился?

– Не знаю.

– Ты у компьютера?

– Ну да…

– Зайди в справочник биографий агентов ФБР, где бы он там у вас ни находился. И посмотри место рождения Манеру.

О’Брайен мерил шагами лодку. Макс сидела и следила за ним.

Лорин вздохнула и сказала:

– Подожди минутку.

О’Брайен слышал, как ее ногти щелкают по клавишам, потом все затихло.

– Он родился в Греции, – еле слышно произнесла Лорин. – На острове Патмос… Шон, но это же тот самый остров, о котором ты говорил… о господи.

О’Брайен набрал Дэна Гранта.

– Дэн, ФБР смогло прочитать еще кусочек с бумаги Спеллинга. Возможно, Спеллинг оставил нож, которым убили Александрию, в доме своей матери. Транквилити-трейл, Сент-Огэстин.

– Посмотрим, удастся ли мне получить ордер на обыск.

– У тебя нет времени!

– Судья Франклин подпишет. Его дом недалеко от…

– Дэн, у тебя нет времени. Александрию убил агент ФБР Кристиан Манеру, и он же убил Сэма Спеллинга, Джонсона, жену Джонсона и отца Каллахана. Он знает адрес матери Спеллинга. Ты ближе к Сент-Огэстину, чем я. Возьми с собой подкрепление. Двигай!

* * *

О’Брайен позвонил Такеру Хьюстону.

– Такер, ФБР удалось считать адрес с того листа, который лежал под письмом Спеллинга. Это адрес дома его матери. Скорее всего, нож там.

– Отлично, Шон! Си-эн-эн делает интервью со мной в прямом эфире, из Шестой студии. О Чарли Уильямсе узнает вся страна. Сейчас все в руках девяти судей[24] и губернатора Флориды.

– Такер, послушайте. Я считаю, что Александрию Коул убил агент ФБР Кристиан Манеру. У него была с ней тайная связь. Подозреваю, что он заключил сделку с Руссо. Как только Манеру получил доступ к Коул, он подсадил ее на героин, а потом, в запале, убил ее и подставил Чарли Уильямса. Сейчас за ним целая серия убийств, он уничтожает всех, кто может знать его имя.

– Ты можешь это доказать?

– Мы собрали образцы ДНК в трех из четырех мест преступления. Сейчас их обрабатывают. Нам нужен только образец от Манеру.

– А он здесь, в Майами?

– Он был там. Но одна из агентов Бюро поделилась с Манеру адресом матери Спеллинга до того, как узнала, что он убийца.

Такер секунду молчал.

– И что ты собираешься теперь делать?

– Мне нужно добраться до дома матери Спеллинга раньше Манеру.

– Я не могу инкриминировать этому Манеру преступление, пока не буду располагать серьезными доказательствами. Но, Шон, теперь у меня есть что предъявить губернатору Оуэнсу.

– Давайте уж скорее. Через одиннадцать часов Чарли Уильямса пристегнут к каталке.

Дейв Коллинз собирался открывать бутылку вина, когда выглянул из каюты и увидел, как по причалу спешит О’Брайен, держа под мышкой Макс. Дейв крикнул в открытую раздвижную дверь:

– Шон, заходи. Раздавим бутылочку каберне. «Фоксен Кэньон» 99-го года. Хороший год для калифорнийского каберне.

– И плохой для Чарли Уильямса. Но теперь я знаю, кто это сделал.

– Кто?

– Агент ФБР. Кристиан Манеру.

– Боже милостивый, Шон. Это дело обсуждается во всех криминальных ток-шоу Америки. Должно быть, ты недавно говорил с Такером Хьюстоном. Он стал любимцем Си-эн-эн, с этим своим техасским галстуком и легким южным акцентом. Он только что рассказывал, как новое расследование дела уверенно вышло на убийцу, который пользовался своим служебным положением для сокрытия правды. Хьюстон сказал, что это «долг перед законом, моралью и совестью – отыскать истину в деле Уильямса». Агент ФБР. Кто бы мог подумать?

– Это объясняет, почему при первом расследовании я сразу перепрыгнул к заключению. Я шел не по случайным следам, оставленным Чарли Уильямсом. Я шел по хорошо продуманному следу, оставленному человеком, который разбирается в криминалистике. Когда он зарезал Александрию, то вполне мог воспользоваться пакетом для вещдоков и собрать в него кровь. А потом разбрызгать ее по переднему сиденью пикапа… Это стало уликой, что надежно пригвоздила Уильямса.

О’Брайен рассказывал подробности, а Дейв слушал и потягивал каберне.

– Если мы найдем нож, – заключил О’Брайен, – который подобрал и спрятал Спеллинг, то сможем отыскать что-то на Манеру. А местонахождение заявления Спеллинга кроется в кровавом послании, оставленном отцом Каллаханом.

Дейв откинулся на спинку стула и задумчиво посмотрел на туман, дрейфующий над причалами, как дым от тлеющего костра.

– Кристиан Манеру, – произнес он. – На слух – Франция, возможно, Греция. И ты сказал, он родился на Патмосе. На том самом острове, который Иероним Босх изобразил на своей картине – «Святой Иоанн на Патмосе».

Дейв сделал паузу, отпил вина и продолжил:

– Если мы вернемся к иероглифам отца Каллахана, если посмотрим на них в свете уже известного – Босх, картина, омега и Патмос… останется только одно.

– Три шестерки, – сказал О’Брайен.

– Именно. Можем ли мы как-то связать нашу новую сенсацию – Манеру – с этими цифрами?

– Ты хочешь сказать, Кристиан – дьявол? Звучит как оксюморон…[25]