– Слишком темно, ничего не видно.

– Вряд ли ты найдешь там гильзу. Скорее всего, преступник подобрал ее. Умудриться потерять ее в одной из этих дыр не легче, чем набросить кольцо на штырь.

О’Брайен услышал, как захлопнулась дверца автомобиля. Он поднял взгляд и увидел женщину, которая запирала свою машину.

– Дэн, дай мне на секундочку твой жетон.

– Шон, одно дело ходить со мной и изображать полицейского, но если ты возьмешь мое удостоверение, тебя арестуют. И, кстати, на случай, если ты не в курсе: у нас несколько разный цвет кожи.

О’Брайен усмехнулся.

– Они всегда смотрят только на блестящий жетон.

Дэн вздохнул и протянул О’Брайену свое удостоверение с жетоном.

– Мэм! – крикнул О’Брайен.

Женщина, одетая в деловой костюм, обернулась. О’Брайен подошел к ней с удостоверением и заявил:

– Полиция, мэм. Мы расследуем стрельбу. И сейчас столкнулись с небольшим затруднением. Возможно, вы нам поможете.

– Я опаздываю в суд. Я не…

– Могу я позаимствовать пудреницу с зеркальцем, которая лежит в вашей сумочке?

– А откуда вы знаете, что она там лежит?

– Удачная догадка, – улыбнулся О’Брайен.

– Ну… наверное, да.

Она открыла сумочку.

– Вот, держите.

– Спасибо. Если вы подождете тридцать секунд, я сразу же верну ее.

О’Брайен взял пудреницу, открыл ее и придал зеркальцу такое положение, чтобы солнечные лучи отражались от него и светили в промежутки между прутьями решетки рядом с ведром. О’Брайен медленно перемещал зеркальце, будто миниатюрный прожектор. Он увидел гвозди, мелкую монетку, листья, а рядом с ними – какой-то предмет цвета полированной латуни.

– Дэн, ты не мог бы принести плечики из моего джипа?

Женщина наблюдала, как Грант достал плечики из машины и передал их О’Брайену. Тот разогнул их, смастерил небольшой крюк, сунул его в решетку и выудил из темноты гильзу. О’Брайен встал. В лучах вечернего солнца гильза поблескивала золотом.

– Дай мне пакет для улик, – сказал он.

О’Брайен опустил гильзу в пакет и произнес:

– 7,7 мм, английская, «Спрингфилд». Иногда и в игре в кольца везет.

Высадив Дэна Гранта у офиса шерифа, О’Брайен заказал разговор с тюрьмой штата Флорида в Старке. Звонок переводили трижды, пока трубку не взял второй заместитель начальника тюрьмы.

– Мистер О’Брайен, я понимаю, что вы указаны в утвержденном списке вызовов, но каждый звонок должен быть принят Чарли Уильямсом. От нас не зависит… с кем он разговаривает.

– Я это понимаю. Вы можете вызвать его к телефону?

– Вопрос не в том, как вызвать его к телефону, а в том, как донести телефон до него.

– В каком смысле?

– Губернатор подписал смертный приговор Уильямсу. Он переведен в камеру ожидания исполнения приговора. Это означает, что он крайне ограничен в телефонных разговорах.

– Но он по-прежнему может разговаривать со своим адвокатом, не так ли?

– А вы его адвокат?

– Я из его команды.

Послышался громкий вздох.

– Похоже, нам придется установить телефон в камере Уильямса. Ему названивают из всех СМИ. Си-эн-эн, Эй-би-си, Си-би-эс, Эн-би-си… Можете продолжить сами.

– Я понимаю ваше недовольство. Но неотъемлемой частью государственной системы Флориды является соблюдение процессуальных норм вплоть до того момента, когда заключенный будет фактически казнен. Никто не желает, чтобы в могилу сошел невиновный человек.

– Дайте мне ваш номер. Я посмотрю, что можно сделать.

– Спасибо.

О’Брайен поехал на восток по I-4, потом свернул на шоссе 46, к трассе № 1 и Понс-Инлет. Его мобильник зазвонил. Это был детектив Рон Гамильтон.

– Такер Хьюстон – самый подходящий парень для Чарли Уильямса, – заявил Гамильтон.

– Надеюсь, что так. Предыдущий адвокат опустил руки, когда все ходатайства о новом разбирательстве отклонили.

– Шон, может, здесь ничего и нет, но когда ты упомянул, что кто-то накачивал Александрию героином… я разговаривал с Джо Торресом, и тут всплыла одна подробность. Джо сейчас занимается наркотиками и бандами в этом районе. Торрес говорил с Тодом Джеффрисом из УБН. Джеффрис вел расследование по коксу, когда они засадили Руссо. Джеффрис работал над этим с ФБР и с одним агентом, который сейчас руководит их офисом в Майами.

– С кем?

– Майком Чемберсом. Я с ним встречался. Не особо общительный. Типичный человек Бюро. Другим спецагентом был Кристиан Манеру, вроде боевой такой парень. В любом случае, хотя Тодд Джеффрис и федералы взяли Руссо за торговлю кокаином, они нашли два кило чистого героина на поддоне с химикатами для бассейнов. Джеффрис сказал Торресу, что есть подозрение, что этот героин – глазурь на торте в сделке между криминальными семьями Майами и нью-йоркскими бандами. Героин нашли в самом низу кучи кокса, все было замаскировано под порошковую хлорку. Руссо в ходе сделки со следствием рассказал о своих подозрениях – чистый порошок был спрятан там неизвестным курьером как часть платы за услуги наемного убийцы. А убийцей у них был подонок по имени Койот, известный также как Карлос Салазар.

– А что случилось с героином?

– Джеффрис говорит, исчез.

– Исчез?

– Где-то между фотографированием, взвешиванием, маркировкой и упаковкой… и отправкой на склад для вещдоков, да, исчез. Скорее всего, был украден. Вследствие чего с Руссо были сняты обвинения в торговле героином.

– Я не представляю, как УБН могло потерять вещественные доказательства… или их потеряло ФБР?

– Не знаю, можем ли мы обвинять в этом федералов. Героин хранился в офисе шерифа округа Дейд и был заперт на охраняемом складе для вещдоков неподалеку от той зоны, где держат конфискованные самолеты, катера и много всего другого. Джеффрис подозревает, что одна из семей Майами, связанных с Руссо, имела там своего человека, которому предложили сотню штук, чтобы он сбросил наркоту в канал. Продал дозу аллигаторам. Не знаю, связано ли это как-то с убийством Коул, особенно теперь, но подумал, что стоит тебе рассказать.

О’Брайен не отвечал.

– Ты здесь? – спросил Гамильтон.

– Ага, здесь. Думаю. Джеффрис не говорил, кто из агентов ФБР, Майк Чемберс или Кристиан Манеру, играл главную роль в том расследовании?

– Нет, а что?

– Пока ничего. Ты не мог бы спросить его, как во время того расследования делились обязанности?

– Ты имеешь в виду, между Чемберсом и Манеру, кто был у руля?