и просит посетить его завтра. Хозяйка присоединяется к этой просьбе, несколько более настойчиво, чем требуют приличия.

Гость уходит, а молодая женщина, приготовившаяся ко сну на супружеском ложе, всё не может заснуть и рассказанные картины о суровой жизни встают перед ней снова и снова. Рядом уже похрапывает пожилой супруг и женщина начинает осознавать, что молодой парень не так уж и молод по сравнению с ней. Он высок, красив и умён, он умеет делать комплименты и его взгляд пронзителен и прекрасен…

Евпл удалялся от дома, где он провёл в гостях несколько часов. Еда была восхитительна, а молодая хозяйка дома ещё восхитительнее. Она выглядела моложе своих лет, да и местная мода помогала создать подобное впечатление. Парень почти не отрывал взгляд от её лица и замечал, как лёгкий румянец почти не сходил с её щёк. Ну что же, он явно ей понравился. Не случайно хозяин дома при прощании улыбался и крепко пожимал ему руку. А когда тот закрывал за ним дверь, то шепнул два слова: “Всё отлично!”

Значит, скоро у него будет десять дукатов. Ни один мужчина ещё в городе не сказал ему более приятные слова. Ну разве что Сервет, когда предложил невысокую плату за комнатку, но это уже в прошлом, а десять дукатов сейчас и девяносто потом – приятное будущее. Возможно, что чуть ранее он получит ещё несколько таких приятностей, — а он ожидает, что подобных моментов всё-таки будет несколько, – о каких мог мечтать лишь во сне. Милые невинные сестры, весёлая крестьянка… они уже в прошлом, они всего лишь пара страниц, уже написанных в истории его жизни. А эта молодая женщина – приятное будущее. Настолько притягательное будущее, что если бы ему и не обещали деньги, то оно нисколько бы не потускнело.

Дом, в который ему еще не раз предстоит наведаться, находился на левом берегу Ве́серы. До аптеки, находящейся на другом берегу идти примерно час по тёмным улицам, лишь изредка освещающихся факелами стражников. Евпл шёл по берегу и в отблесках света луну, увидел лодку, а рядом лодочника.

– Не переправишь ли меня на тот берег? – спросил парень.

– Почему бы и нет, – после небольшого раздумья ответил мужчина. – Ты один? Есть чем заплатить?

– Да, один. Заплачу сколько скажешь.

– И куда причаливать?

– Да вот туда, – показал Евпл рукой. – Видишь, фонарь на берегу горит.

– Добро, садись в лодку.

На берегу было зябко и по телу парня прошёл озноб. Ничего, скоро он переправится и пара сотня шагов будет отделять его до постели. Лодочник ещё что-то поделал на берегу и толкнув лодку, залез в неё. Луна то скрывалась за облаками и становилось темно, то снова появлялась, и лёгкий серебряный свет позволял различить контуры берегов. Лишь фонарь на противоположном берегу был надёжным ориентиром. Потухни он, и парень не понял бы в какую сторону надо плыть. Лодочник взял вёсла в руки и лодка стала отдаляться от берега. Но довольно скоро мужчина перестал грести и взял весло в руки.

– Выкладывай все деньги на дно лодки. И без глупостей! Только попробуй дёрнуться или крикнуть и сразу получишь веслом по голове.

Ну вот, опять разбой. Чем выше благосостояние горожан, тем больше вокруг бедных людей хочет, чтобы с ними поделились нажитым. Евпл достал из кошелька горсть крейцеров и кинул их под ноги лодочнику. Тот инстинктивно посмотрел на звенящие монеты, вероятно даже хотел прикинуть общую сумму и откинулся навзничь с дырой в голове от пролетевшего насквозь огненного шара. Парню повезло – весло из рук мужчина не выпустил. Быстро обыскав труп, Евпл кисло усмехнулся, – пусто. Разжав пальцы и столкнул тело в воду, призадумался о том, в какую сторону грести. Берег, от которого они только начали отдаляться, был недалеко. А дальше-то что? Он вернётся к тому, с чего и начал. Остаётся лишь править к противоположному берегу. Собрав рассыпанную мелочь, Евпл взялся за вёсла.

Не сказать, чтобы грести парень умел хорошо. Скорее, наоборот. Он иногда с дрожью вспоминал, как ему даны дали весло в руки и это были одни из худших моментов в его жизни. Весло было длинным и тяжёлым, оно постоянно стремилось зацепиться за соседние. Сейчас вёсла намного короче, как и путь до берега. Никто на него не орал и постепенно, взмах за взмахом, лодка приближалась к светящемуся фонарю. Тело начало потеть, когда нос неожиданно уткнулся в берег. Ну и ладно, хотя он изначально хотел подплыть к причалу, чтобы не замочить ноги в пахнущей тиной воде.

Свет от фонаря немного осветил лодку и ещё одно разочарование – лодка была пуста. Что делал тот мужчина на берегу? Спросить уже не у кого. В любом случае, этот мир избавился ещё от одного разбойника, даже если тот себя таковым не считал. Получается, что Евпл делает этот мир лучше? Даже в мыслях такого не было!

Утро следующего дня не было таким прекрасным, как предыдущее. Шёл мелкий противный дождь, и дул холодный северный ветер. Такая погода приличествует осени, но бывает и в разгар лета. Выходить куда-либо не хотелось, но Марта послала парня за хлебом. До ближайшей пекарни было недалеко и одежда бы не успела промокнуть, но вредная женщина специально напомнила, что идти надо в дальнюю. Там, дескать, и хлеб вкуснее, и крыс по пекарне шастает меньше. Ох уж эти вездесущие крысы! Люди поставят в рост памятник из золота тому, кто избавит их дома от этих мерзких грызунов. Лет четыреста назад из-за них по всей Европе прошла чума и умер каждый пятый. В книгах пишут, что и тысячу лет назад эта болезнь свирепствовала по всему побережью Срединного моря.

Пришлось парню надеть накидку и тащиться через пару кварталов к булочнику-чистюле. Ладно хоть нет ливня, а то бы он стал мокрым еще на полпути. В пекарне было тепло и сухо, накидка высохла почти сразу, поскольку лавка был не имела с ней разделяющей стены и любой покупатель мог видеть работу подмастерьев, наблюдать огонь в печах. Хорошее место, чтобы зимой заходить и греться! Самого пекаря видно не было, а торговал его старший сын, которому помогала сестра. Оба были рыжими, что необычно для этих земель. Поговаривают, что рыжих особенно много в Британии, откуда, наверное, и прибыли предки пекаря. Продавец был сух и немногословен. Вероятно, в детстве его дразнили из-за цвета волос и он навсегда потерял охоту общаться