- Пока что с трудом, – сказала он. - Но смог спуститься сам.

Отец был очень собой горд, в отличие от Джины.

- А лекарь велел лежать, – возмущенно сказала она. Мы столкнулись с ней взглядами, и я полностью разделила ее негодование.

- Папа, ну что ты своевольничаешь? – возмутилась я.

- Не хочу лежать, когда лежишь, всегда чувствуешь себя больным, – с улыбкой проворчал он.

- Адам, – раздался голос Дэйрона и мое счастье уступило здравому смыслу. Я ведь так некрасиво бросила своего мужа на улице, что мне стало стыдно.

Дэйрон так много сделала для нас. И эти несколько секунд между нами… Я думала, он поцелует меня. Я хотела, чтобы он меня поцеловал… Пока не явилась София!

И что теперь он обо мне подумает? Я ведь практически убежала от него…

- Дэйрон, – ответил на приветствие отец. Он протянул руку, и мой муж подошел ближе и пожал ее. И тоже в ботинках. Я с грустью посмотрела на белый пол, на котором виднелись следы нашей грязной обуви.

- Я рад, что вы в добром здравии, – сказал Дэйрон.

- Не без твоей помощи. Ты ведь меня спас! – Отец по-дружески хлопнул моего мужа по плечу, а София, наконец, отпустила ногу отца.

- Спасибо, Дэйрон! – воскликнула она, теперь уже обнимая моего мужа. Дэйрон улыбался, он был так же счастлив, как и я.

Это счастье сближало нас так же, как и горе, обрушилось на нас за столь короткую семейную жизнь. Удивительно, не прошло даже недели. Но на нас свалилось столько событий, что Дэйрон стал для меня родным. Я открылась ему, он видел меня слабую и беспомощную, видел грустную и по-настоящему веселую. И он принял меня такой, какая я есть, без условностей.

- Нам не хватит слов, чтобы выразить свою признательность, – добавила Джина.

На удивление похвала Джины, Софии и моего отца не заставила Дэйрона возгордиться. Напротив, я видела, как ему неудобно. Хотя, что здесь удивляться? Это ведь Дэйрон, и он совершенно не похож на аристократов в хорошем смысле этой фразы.

- Адам, я ездил на шахты и, думаю, нам стоит обсудить дела, – серьезно сказал Дэйрон, который, должно быть, мечтал сбежать от восторженной Софии и Джины.

Папа тут же кивнул, наверняка тетушка уже рассказала о нашей поездке, и ему самому было интересно услышать подробности.

- Но только после праздничного ужина, – улыбнулся папа, и я полностью была с ним согласна. – Думаю, даже Ульрих будет рад сегодня индейке, - добавил он. Дворецкий смутился еще сильнее, чем мой супруг, который был в объятьях моей младшей сестры.

- Ну что вы, лорд Нельсон, слуга, да за праздничный стол.

- Не обсуждается даже, – твердо сказал папа.

Сейчас, стоя здесь, я могла бы точно сказать, что мы были, как одна большая семья. И именно о такой семье я мечтала, но не подозревала об этом. О семье, в которой каждый заботился друг о друге.

В дверь постучали. Это отвлекло меня от семейной идиллии. Ульрих поспешил открыть.

- Должно быть, это претендентки в гувернантки для Софии, – сказала Джина, посмотрев на настенные часы. – Хотя, что-то рано.

Я повернулась к двери, столкнулась взглядами с мужем. Дэйрон казался напряженным. Ульрих с кем-то обменялся любезностями и вошел внутрь.

- Что-то случилось? – взволнованно спросила я.

За последнюю неделю на мою голову упало столько событий, что я уже готова была к любому удару судьбы.

- Леди Николь, семья леди Дороти приглашает вас с лордом Дэйроном на прием в честь помолвки, – ответил Ульрих.

Я нахмурилась, но все же подошла к дворецкому и приняла красиво заполненную бумажку. И что ей надо? Поглумиться хочет?

Родители Дороти давно присматривали ей жениха, да побогаче. По слухам, выбранный будущий муж был старше самой Дороти лет на десять, а может и больше.

Эта семья всегда знала, как выжать больше денег из ничего. Наверняка пригласят как можно больше богачей. Вообще они всегда очень тщательно подбирали гостей. Такие списки составлялись по несколько месяцев. Я сама видела, как Дороти то вычеркивает, то выписывает в этот список новых гостей. Всех объединяло одно: много денег и высокий титул.

В семье наших соседей очень любили устраивать аукционы. Отец Дороти много путешествовал и часто привозил никому ненужный хлам. Ненужный ровно до тех пор, пока его не перевяжут бантом и не назовут антиквариатом из далекой страны. Прием в честь помолвки лишь очередной повод, выгадать много денег с ненужной никому ерунды. Аристократия очень любила подобные мероприятия. Очередной повод похвастаться своим титулом, приобретая никому ненужную вазу за баснословные деньги.

Я уже хотела разорвать дурацкое приглашение на кусочки, как вдруг меня просто осенило.

- Это же гениально! – вдруг осознала я.

Повернулась к Дэйрону, посмотрела на своего мужа, обдумывая возможные риски.

- Моя дочь точно что-то задумала, я этот взгляд знаю, - сказал папенька.

И он не ошибся.

- У нас еще есть деньги? – спросила я Дэйрона.

Тот удивился, но не нахмурился.

- Да.

- Нам хватит на костюм и стрижку?

А вот теперь он нахмурился.

- Да, – сказала он. – Но не думаю, что это разумно.

- Очень разумно, - оскорбилась я. Он что, подумал, я буду тратить последние сбережения?

- София, может, вы попьете с папенькой чай? – обратилась я к сестре, уже жалея своего супруга. Ребенок сразу же поник.

- Я хотела побыть с вами.

Умоляюще посмотрела на отца, благо он все понял без слов и, несмотря на интерес к будущей беседе, сказал:

- Думаю, сейчас самое время выпить чаю. И оставить молодоженов в покое.

- Пошли, София, – протянула руку Джина, и та с неохотой согласилась, наконец, отпустив моего супруга.

Когда вся эта чудесная компания покинула холл, я решила изложить все, как есть.

- Они будут устраивать аукцион, Дэйрон. Семья Дороти очень любит аукционы!

Мой муж явно не понимал, к чему я веду.

- Ты хочешь, чтобы мы поучаствовали.

- Нет, я хочу переманить их гостей, – сказала я восторженно.

- Но нам нечего продавать, – поразмыслил Дэйрон. – Ты хочешь продать статуэтки Джорджа?

- Нет. Этого будет слишком мало для обустройства дороги.

- Я даже не могу представить, что мы можем продать, чтобы суммы было достаточно, –