– А чего нет на Муданге?

– Ну, пилюль твоих точно нету. С нижним бельём туговато... и вообще, всякие искусственные материалы редко завозят.

– Ну, пилюль и одежды мне теперь на пару жизней хватит твоими стараниями, – смеюсь. – Разве что швейную машинку купить, а то я всё Эцагановой пользуюсь.

Азамат смотрит на меня неуверенно.

– Ну, если хочешь... Слушай, – он сглатывает, – а ты прямо так уверена, что мы там надолго?

– Я намерена приложить некоторые усилия к тому, чтобы мы там остались надолго.

– Какие например?

– Ну, для начала я бы вытрясла из Алтонгирела в подробностях, как надо вести себя со Старейшинами и что говорить, чтобы произвести наилучшее впечатление. Потом, наверняка их можно как-нибудь расположить к себе...

Азамат начинает мотать головой ещё до того, как я договорила.

– Нет, Лиза, ничего не получится. Они же не по собственным симпатиям судят. У них есть предсказания, по которым они могут понять, получится у нас семья или нет. И тут ничего не сделаешь.

– Предсказания ещё можно по-разному истолковать, – пожимаю плечами. – Откуда им, например, знать, что для меня хорошо или плохо?

– Им достаточно знать, что хорошо или плохо для Муданга, – печально усмехается Азамат.

– И что, Алтонгирел не замолвит за меня словечко после того, как я Эцагана вылечила?

– Ну, я рискну предположить, что они решат тебя оставить потому, что ты хороший целитель. Но не факт, что они решат оставить меня.

– Но я без тебя не останусь.

– Ты можешь выйти замуж за кого-нибудь другого.

– Азамат, радиостанция на бронепоезде! Я. Без. Тебя. Не. Останусь.

Он улыбается счастливой улыбкой идиота.

– А со мной бы осталась?

– Мне казалось, в этом смысл всего полёта, нет?

– Ну, а надолго?

– Э, – я как-то об этом не думала с точки зрения срока. – Зависит от того, насколько я смогу там комфортно существовать. Я имею в виду, как ко мне будут относиться. Если как к обезьяне в цирке, то, наверное, долго не выдержу. Но я буду стараться, – Азамат несколько мрачнеет, видимо, считает, что именно так всё и будет. – В крайнем случае, заберу тебя на Землю.

Он качает головой так, как будто я ему свои детские сны рассказываю. Ну ладно, погоди, увидишь ещё, что Земля реально существует.

Мы всё-таки идём за машинкой и берём стационарную большую модель, которая умеет делать несколько сотен разных швов, различает нитки по толщине, пришивает пуговицы и штопает. А потом я ещё до кучи прихватываю кухонный комбайн – просто потому, что Азамат ну очень хочет, чтобы я ещё что-нибудь купила.

– Вообще, – говорит он, поглядывая на часы, – сегодня будет ещё одна вечеринка, вот там, где мы вчера завтракали, помнишь?

Помнить-то я помню, но третье застолье за три дня – это мне многовато.

– А ты очень хочешь туда пойти? – спрашиваю.

– Не то чтобы очень, но я не хочу сидеть на корабле во время стоянки, а дела уже все переделаны.

– Ну пойдём погуляем.

– В смысле?

– Просто... по городу. Или, может, тут парк какой-нибудь есть.

– Ну есть тут неподалёку парк, а что ты там делать собралась?

– Не знаю, – пожимаю плечами, – гулять.

Азамат так и остаётся в озадаченности, но мы отзваниваем Тирбишу на корабль, чтобы принял наши покупки, и едем в парк.

Это оказывается даже лесопарк – он большой и довольно дикий, только дорожки проложены аккуратненько. Он тянется вдоль побережья, так что среди деревьев можно видеть замечательный морской пейзаж. Я когда-то в раннем детстве была на Гарнете. Ну или даже не в очень раннем... лет в десять или одиннадцать, не помню. Мы ездили от школы отдыхать. Я, правда, мало, что помню из этого отдыха: море и море, на Земле такие же, и мороженое такое же, и аквапарк. Наверное, путёвка была со скидкой, потому мама меня и запихнула.

Зато я хорошо помню, как мы возвращались, потому что на нас напали, как теперь понимаю, всё те же джингоши. Согнали к нам на корабль ещё каких-то взрослых, которых тоже где-то захватили. Лопотали чего-то по-своему, ничего не понятно, воспитателей заперли отдельно, все ревут... Я тихо забилась в угол за дверью, и меня какой-то дядя загородил широкой спиной, так что меня даже не посчитали. Потом всех увели, а мы с дядей остались. Он, кажется, пытался договориться с террористами на их языке, но я же ничего не понимала. Потом мне удалось незаметно просочиться в вентиляцию, потому что я читала много приключенческих романов про космос, и там все всегда ползали по вентиляции. Правда, последнее время инженеры стали умнее и делают трубы узкими, чтобы человек не пролез. Но какой я была человек – в одиннадцать-то лет, тем более, что я в принципе мелкая. Вот я и пролезла. Вылезла на капитанском мостике, там никого, потому что корабль на прицепе. Ну чего, дети всегда быстро в интерфейсе разбираются, а на пассажирских кораблях управление – как в компьютерной игре, всё ясно подписано и с картинками. Так я за пульт уселась, подогнала кресло по высоте и рванула в сторону Земли, приговаривая «бввввввв!» – тут ума-то много не надо, скорее уж, его отсутствия. Не знаю, наверное, джингоши должны были принять какие-то меры, чтобы захваченным кораблём нельзя было управлять изнутри, но видно, что-то у них пошло не так, и мы благополучно улетели. Тот дядя, который меня заслонял, кажется, подрался с оставшимися на корабле двумя или тремя джингошами, но они же мелкие, а дядя был о-го-го, настоящий положительный герой из фантастического фильма. Ну он их и уложил штабелями. Потом, когда нас перехватили земные охранные службы, он долго мне что-то говорил хорошее, только я не поняла на его языке. Он мне ещё какие-то игрушки подарил. И дома грамоту вручили. Там, где вручали грамоту, был очень вкусный зелёный чай.

Потом, правда, от этой истории произошла некоторая польза. Меня, конечно, засекретили – разве Земной союз признается, что у них с безопасностью такая лажа? А чтобы у меня и родных не было соблазна трепаться о своих подвигах, ЗС взял нас под свою опеку. Мы с братом на халяву получили очень недешёвое образование, а брата ещё и трудоустроили потом в тот же самый Земной союз. маме же с тех пор регулярно заказывают дизайн парков и палисадников у правительственных зданий. Меня тоже хотели воткнуть личным врачом какой-нибудь шишки, но тут я как раз встретила Кирилла, и мне стало ужасно мешать то, что я должна от него скрывать свои проблемы на работе, ведь болячки старпёров из ЗС – государственная тайна. Так что я решила, что пропади он пропадом этот блат, я и сама могу всего достичь и добиться, да и вообще. Вот, добилась. Просидела четыре года на нищенской зарплате, потом Кирилла убили где-то в космосе, опознавать даже нечего было. А потом я из принципа всё-таки пролезла без протекции врачом на корабль, чтобы осуществить давнюю мечту. Не могу сказать, что мне и правда всё ещё так хочется летать, особенно в свете последних событий. Зато добилась, что в ЗС меня так основательно забыли, что на родную планету пускать не хотят. Вот и все амбиции.