Ильмаре было страшно, а еще жалко Хмышова. Она на цыпочках подкралась к стене и, достав из кармана резную деревяшку, попыталась поднять ее. Однако рука словно онемела, а ключик, казалось, стал весом с дракона.

— Я не могу, он сильно тяжелый почему-то. — Илька чуть не заплакала, стараясь поднять упрямый ключ уже двумя руками. Попытавшегося помочь Дерека отшвырнуло к стене словно магическим разрядом, и левая рука падающего парня вдруг попала в золотистую выемку на уровне коленей.

Вольтецкий так и остался полулежать на полу, отчаянно дергая кистью в попытках ее отлепить. Даже начал правой рукой пассы делать, бубня под нос что-то из своего бытового арсенала, но добился только усиления яркости золотого света под ладонью.

— Надо точно ректора звать. — Гульсия дернулась было бежать, но замерла, услышав от Ильмары:

— А ключ стал легче, но все равно не поднять.

— С-с-сначит, надо вс-сем полош-шить руки, — присвистнув, заявил змеелюд. — А Иля вс-ставит ключ, и вс-се. Ключ откроет что-то и ос-свободит нас-с.

— Ага. — Держа одной рукой надутого, как зубогрызик на крупу, полугоблина, Винни припечатал вторую к черному отпечатку на стене.

— А если не откроет? — Пухленькая боевичка, опасливо косясь на крутящийся вокруг красного отпечатка скелет гнома с топором, но на паучьих лапах и с кучей щупалец оттуда, где у низкорослых бородачей хвосты не растут, машинально спрятала руки за спину.

— Видимо, тогда и отправим Грему за ректором. Давайте уже. Мне от этих непоняток уже жрать охота, а там, говорят, десерт от мимикров демонских обещали, что на кухне у Рахденова папашки кулинарят. Вкуснотища! — Тролль облизнулся. — Настоящее древнее кондитерское волшебство, жаль, что только сладкое делают да выпивку еще. Правда, выпивку совсем не достать.

Некромант аж взгрустнул, хотя печалиться об отсутствии возможности раздобыть какое-то там, пусть и очень волшебно-редкое, вино было весьма странно.

Змеелюд потянул носом, тихонечко зашипел, присел на корточки и очень осторожно коснулся сияющего белым светом отпечатка.

— Не бойс-ся. По моим ощущениям, кроме невос-с-смошнос-сти отнять руку, никаких больш-ше неудобс-ств. Иля, ключ опять легче? — повернулся он к девушке.

— Да, теперь могу держать одной рукой, но выше пояса не поднять, — кивнула она и переглянулась с подругой.

Боевичка закусила губу, посмотрела на парней, в разных позах приклеившихся ладонями к злосчастной стене, и, зажмурившись, с размаху, чтобы не передумать, хлопнула ладонью по темно-багровому, словно свернувшаяся кровь, мерцающему отпечатку на уровне своей головы.

Как и у остальных, рука девушки моментально приклеилась, а ключ в руках Ильмары стал почти как был — легким, искусно вырезанным куском сухого дерева. Но в отпечаток на камне ожидаемо не вставлялся, словно на стене и не было выемки, повторяющей резьбу древнего мастера, а была просто холодная гладкая поверхность.

Вздохнув, Илька поняла, что другого выхода, по сути, нет. Все ее друзья уже давно решили вляпаться в эту мистическую головоломку, отысканную Гремой в исследовательском азарте. Пронырливая нечисть ничего не успела выяснить — ни про бывших хозяев, ни про что-то еще, зато нашла жуткое украшение темного безлюдного коридорчика. Оставалась надежда, что сейчас они освободятся, получив еще один кусочек головоломки, а потом Хмышов, который ходил с профессором Рорхом в архив, поведает им что-то, что они там выяснили. Будет очень кстати послушать рассказ полугоблина по дороге обратно в бальный зал.

С этими мыслями Ильмара приложила ладонь к холодной каменной стене в месте, где отпечаток неизвестной руки, казалось, подернулся зеленой плесенью. Второй рукой Илька изо всех сил вдавила упрямый ключ на место, куда он должен был войти.

Ключ вошел, и в стене даже что-то щелкнуло, вот только руки ребят свободнее не стали, а, наоборот, до локтя втянулись в неожиданно ставший мягким камень.

— Грема, дуй за ректором! Живо! — гаркнул Винни, частично утративший обычную тролле-философскую невозмутимость.

Упитанный колючий зверь сорвался с места и со всех лап понесся по коридору. Точнее, попытался, но был отпружинен заклубившимся на его пути сероватым маревом. Метаршигл попой въехал в стену, подскочил, прижав хвост, и принялся мячиком прыгать на месте, злобно взвизгивая.

— Что значит — вроде меня? — сразу среагировал метаршигл, распушив иглы. — Я там точно самый красивый был, хоть и не помню ничего. Наверное, потому меня оттуда и выгнали! Позавидовали! А с этими жутями вообще меня сравнивать не смей!

— Да уж! — пробасил рядом Винни. — Чего я только некромантом на кладбищах не видел, но любой труп, даже самый злобно-спятивший и разложившийся, или даже толпа неуправляемых агрессивных трупов любой расы по мне предпочтительнее, чем встреча с такими красавчиками. Пошли лучше отсюда. Ректору скажем, госпожа Д'Азфир разберется.

— Эй! — Нарьян заорал так, что эхо заотскакивало от стен. — Вы совсем охмырузели? Мне никто помочь не хочет между вашими умненькими рассуждениями о личностях этих страхолюдов на подвижных картинках?

— Ох ты ж, ё… — Винни опять ухватил полугоблина за шкирку и попытался оторвать от стены, но вызвал у того целый поток воплей и такой забористой брани на смеси тролле-гобло-лешачьего, что мужчина лишь восхищенно крякнул, не забыв все же воспитательским тоном пожурить: — Тут так-то дамы, поэтому язык попридержи. Да и сам вляпался, мог бы не лезть.

От такой несправедливости — ведь никто не отговаривал, а, наоборот, все ждали результата — Нарьян надулся и замолчал, а тролль, по-прежнему держа его на весу, разглядывал стену и бурчал:

— И вот что делать-то теперь? А может, если ключ приложить, то отпустит носатого? Иль! Повесь-ка Гремину цацку на то место в стеночке.

Ильмаре было страшно, а еще жалко Хмышова. Она на цыпочках подкралась к стене и, достав из кармана резную деревяшку, попыталась поднять ее. Однако рука словно онемела, а ключик, казалось, стал весом с дракона.

— Я не могу, он сильно тяжелый почему-то. — Илька чуть не заплакала, стараясь поднять упрямый ключ уже двумя руками. Попытавшегося помочь Дерека отшвырнуло к стене словно магическим разрядом, и левая рука падающего парня вдруг попала в золотистую выемку на уровне коленей.

Вольтецкий так и остался полулежать на полу, отчаянно дергая кистью в попытках ее отлепить. Даже начал правой рукой пассы делать, бубня под нос что-то из своего бытового арсенала, но добился только усиления яркости золотого света под ладонью.

— Надо точно ректора звать. — Гульсия дернулась было бежать, но замерла, услышав от Ильмары:

— А ключ стал легче, но все равно не поднять.

— С-с-сначит, надо вс-сем полош-шить руки, — присвистнув, заявил змеелюд. — А Иля вс-ставит ключ, и вс-се. Ключ откроет что-то и ос-свободит нас-с.

— Ага. — Держа одной