— Из-за шаттла? — спросил Мульч. — Да если бы я не потопил его, твои кости сейчас были бы похоронены под сотней миллионов тонн расплавленного железа!

— Веское замечание, — сказал кентавр. — Я не забуду упомянуть об этом на слушаниях по твоему делу. — Он повернулся к Артемису. — Как я вижу, тебе удалось обмануть стирание памяти.

Артемис улыбнулся.

— К счастью для всех нас.

— Верно. Я не стану повторять ошибку и пытаться стереть тебе память. — Он тепло пожал Артемису руку. — Ты всегда был другом волшебного народца… ну, или почти всегда. Как и ты, Дворецки.

Телохранитель, сгорбившись, сидел на диване, положив руки на колени.

— Можешь наградить меня, построив комнату, в которой я смогу выпрямиться во весь рост.

— Прошу прощения за неудобства, — сказал Жеребкинс. — У нас нет помещений для людей такого размера. Сул хочет, чтобы вы оставались здесь, пока мы не получим подтверждение вашей версии событий.

— И как обстоят дела? — спросила Элфи. Жеребкинс достал из-под рубашки папку.

— Я не должен здесь находиться, но мне показалось, что вы захотите узнать последние новости.

Все собрались вокруг стола, на котором Жеребкинс разложил отчеты.

— Мы нашли братьев Криль в гель-капсулах на стене шахты. Они сразу же запели как черви-вонючки. И это называется верностью хозяйке! Эксперты собрали достаточное количество обломков шаттла-невидимки, чтобы доказать его существование.

Элфи захлопала в ладоши.

— Значит, все в порядке?

— Этих доказательств недостаточно, — сказал Артемис. — Если не удастся схватить Кобой, обвинения предъявят нам. Братья Криль могли солгать, чтобы защитить нас. Ее поймали?

Жеребкинс сжал кулаки.

— И да и нет. Ее спасательная капсула была повреждена взрывом, и мы смогли обнаружить ее след. Но когда мы добрались до места крушения на поверхности, Опал исчезла. Мы произвели тепловое сканирование участка земли и выделили следы ног Опал. По ним мы добрались до небольшой усадьбы в винодельческом районе рядом с Бари. Мы можем наблюдать за ней со спутника, но для подготовки десанта потребуется время. Мы знаем, где она, и мы схватим ее. Но на это потребуется не меньше недели.

Лицо Элфи побагровело от ярости.

— На ее месте я постаралась бы провести эту неделю весело, потому что другой возможности погулять ей не представится до конца жизни.

Недалеко от Бари, Италия

Спасательная капсула Опал Кобой вылетела на поверхность, оставляя за собой сгустки плазмы, вытекающие из поврежденного генератора. Опал прекрасно знала, что эти следы неминуемо приведут к ней Жеребкинса. Следовало как можно быстрее избавиться От капсулы и найти место, чтобы затаиться, выждать и придумать, как получить доступ к своим капиталам.

Она покинула терминал и пролетела миль десять по поверхности, прежде чем двигатели окончательно отказали, и ей пришлось совершить вынужденную посадку на виноградник. Выбравшись из капсулы, Опал сразу же заметила высокую загорелую женщину лет сорока с лопатой в руке, которая наблюдала за ней с застывшим на лице выражением ярости.

— Это моя лоза! — сказала женщина по-итальянски. — В ней — вся моя жизнь! А ты упала на нее на своем жалком самолетике и уничтожила все, что у меня есть!

Опал пришлось соображать очень быстро.

— А где твоя семья? — спросила она. — Твой муж?

Женщина сдула прядь волос с глаз.

— Нет у меня семьи, и мужа нет. Я одна работаю на винограднике. В моем роду никого не осталось. Эта лоза для меня дороже жизни, тем более — твоей!

— Ты не одна, — сказала Опал гипнотическим голосом. — Теперь у тебя есть я. Твоя дочь Белинда.

«Почему нет? — подумала она. — Получилось один раз…»

— Бе-лин-да, — произнесла женщина по слогам. — У меня есть дочь?

— Да, — сказала Опал. — Белинда. Помнишь? Мы вместе ухаживаем за виноградником. Я помогаю тебе делать вино.

— Ты помогаешь мне?

Опал нахмурилась. Эти люди ничего не понимают с первого раза.

— Да, — сказала она, с трудом сдерживая раздражение. — Я помогаю тебе. Работаю рядом с тобой.

Женщина словно очнулась.

— Белинда… Какого дьявола ты стоишь здесь без дела? Бери лопату и убирай этот мусор! Когда закончишь, приготовишь обед!

У Опал упало сердце. Ручной труд? Нет, это не для нее! Грязной работой должны заниматься другие!

— Ты забыла, — сказала она, сконцентрировав все свои гипнотические способности. — Я — твоя избалованная дочурка Белинда. Ты не разрешаешь мне выполнять никакую работу, чтобы у меня не загрубела кожа на руках. Ты бережешь меня для богатого жениха.

Этим Опал надеялась решить все проблемы. Она спрячется у этой женщины на несколько часов, а потом сбежит в город.

Но ее ждал сюрприз.

— Моя Белинда, — сказала женщина. — Вечно ты забиваешь себе голову дурацкими мечтами! Бери лопату, иначе ляжешь в постель голодной!

У Опал покраснели щеки.

— Ты что, не слышишь меня, старуха? Я не занимаюсь физическим трудом! Ты будешь прислуживать мне! В этом твое предназначение в жизни!

Итальянка уперла руки в бока и угрожающе двинулась на свою крохотную дочурку.

— А теперь послушай меня, Белинда. Я пытаюсь делать вид, что не слышу этих грязных слов, которые слетают с твоих губ, но это удается с трудом. Мы обе работаем на виноградниках, и так было всегда. Живо хватай лопату, иначе я запру тебя в твоей комнате, заставлю почистить сто картофелин и оставлю голодной!

Опал оцепенела. Она не могла понять, что происходит. Даже сильные духом люди не могли противостоять гипнозу. Что происходит?

Правда заключалась в том, что Опал перехитрила сама себя. Вживив себе в мозг человеческий гипофиз, она очеловечилась полностью. Человеческий гормон роста постепенно подавлял магию в ее системе. К несчастью для Опал, последнюю каплю магии она использовала на то, чтобы убедить женщину, что она — ее дочь. Теперь, лишившись способности к волшебству, она стала пленницей виноградников этой итальянки. Самое страшное заключалось в том, что ее заставляли работать, а для Опал это было хуже, чем впасть в кому.

— Поторопись! — рявкнула женщина. — По прогнозу будет дождь, а у нас еще уйма работы!

Опал взяла лопату и воткнула лезвие в сухую землю. Лопата была выше ее, а черенок был сучковатым и занозистым.

— Что я должна делать этой лопатой?

— Разбивай землю лезвием и копай ирригационную канаву между двумя участками. После обеда выстираешь руками белье, которое я взяла на этой неделе. Это тряпки Кармина, сама знаешь, как трудно их отстирать. — Женщина поморщилась, и у Опал не осталось никаких сомнений по поводу того, в каком состоянии пребывает белье этого Кармина.