— Спасибо, Джеймс. Очень мило с твоей стороны.

Мама садится на стул и достает пачку сигарет.

— А мне ты принес кофе? — жалостливо спрашиваю я у Джеймса.

Он вздыхает:

— Нет. Через минуту придет врач. Не думаю, что тебе стоит пить кофе.

О, нет. Бедная я. Кошусь на пачку маминых сигарет. Никакого кофе, кофеин тебе вреден, конечно же, в отличие от табачного дыма.

— Ничего, если я покурю здесь, дорогая? — спрашивает мама, славно читая мои мысли.

Джеймс пожимает плечами и смотрит в потолок.

— Противопожарных датчиков не видно.

Что произошло с педантичным и саркастичным детективом? Не говоря уже о его законопослушности.

— Нет, черт возьми, здесь ты курить не будешь! — кричу я.

— Не сердись так, дорогая. Честно говоря, нас, бедных курильщиков, становится все меньше и меньше. Нас вытесняют на самую окраину общества. Нас никто и нигде не любит. — Она закуривает и хлопает по стулу, стоящему рядом с ней. — Джеймс, присядь и расскажи нам о том, как тебе удалось встретить на своем пути девочку Майлзов. Я была поражена, когда Холли сказала, что ты ее жених. Вы виделись с Майлзами? Майлз-отец — отвратительный старый пердун, правда?

О, прекрасно. Это просто прекрасно. Не говорите при мне об этом. Я только что пришла в сознание, это главное. Но случившееся как будто вас не касается. Ладно, буду просто лежать и ждать, пока вы закончите свою болтовню.

Находясь в подобном дружеском окружении, я жду доктора Кирпатрика. Он приходит через четверть часа. Слегка прокуренная палата, мрачная пациентка, очаровательный офицер полиции (который, нужно отметить, настолько очарователен, что моя мама, должно быть, подумала, что я пишу о нем сказки) и двое смеющихся родителей. Когда он входит в палату, я немного оживляюсь, поскольку а) пришел великолепный доктор Кирпатрик; б) внимание остальных на какое-то время сосредотачивается на мне. Надеюсь, мои три мушкетера догадаются прервать свою чудную беседу. Честь и хвала Джеймсу Сэбину за то, что он замолчал, ведь способность моих родителей часами говорить обо всем и ни о чем — поистине легендарна. И только самый терпеливый человек на свете может понять и поддержать этот разговор. Мама начинает неистово разбрызгивать вокруг себя туалетную воду, чтобы не так сильно пахло сигаретным дымом.

Он великолепен. Я имею в виду доктора Кирпатрика. Его сияющие темные волосы привлекательно спадают на лицо.

Он улыбается мне:

— Ты снова здесь, Холли?

— Мне от вас не уйти, — бормочу я.

Он берет меня за запястье и сосредоточенно смотрит мне в глаза. Мычит что-то про себя, потом подходит к спинке кровати и берет карту. Что-то записывает в нее.

— Ну что ж, никаких серьезных увечий нет. Но я бы хотел, чтобы ты осталась на некоторое время и мы понаблюдали за тобой. Хотя принуждать я тебя, конечно, не могу.

Я смотрю на Джеймса и родителей, чтобы убедиться в том, что они поняли слова доктора.

Он тоже поворачивается к ним:

— Кто-нибудь из вас… о, здравствуйте, детектив! Как вы?

Доктор обменивается рукопожатием с Джеймсом.

— Все хорошо?

«С ним все в полном порядке, — кричу я про себя. — Только я одна, раненая, лежу в постели. Он едва не убил меня».

Доктор Кирпатрик продолжает:

— Кто-нибудь сможет отвезти Холли домой? После ленча.

Все кивают в знак согласия, и доктор поворачивается ко мне:

— Я вернусь после ленча, Холли, чтобы осмотреть тебя.

Сдержанно улыбнувшись, он удаляется. Встает Джеймс.

— Мне нужно идти, — говорит он.

Мне в голову приходит одна мысль. От волнения желудок вдруг начинает панически урчать.

— А что с «Дневником»? Винс сообщил обо всем в газету?

— Конечно. Вообще-то я помог Джо написать очередной фрагмент вчера вечером. Вся необходимая информация попала в «Дневник». И не беспокойся; то же самое я сделаю сегодня. Впрочем, если честно, писать почти нечего: я допрошу Кристин и заведу на нее уголовное дело. По большей части это бумажная работа.

— Джеймс, дорогой, — говорит моя мама. — Позвони, пожалуйста, Лиззи, когда выйдешь. Вот номер. Отсюда нельзя звонить.

О, это точно. Курить можно, а звонить нельзя. Меня всегда поражало то, как мама подгоняет под себя общие правила.

Он берет у нее номер:

— Я вернусь после ленча.

— Позвони еще и Джо! — кричу я ему в спину.

Он поднимает руку в знак согласия.

Несколько минут мы сидим в тишине.

— Пап? Ты не мог бы сделать мне одолжение? Купи, пожалуйста, где-нибудь экземпляр «Бристоль газетт». Я хочу почитать «Дневник».

Отец отправляется выполнять поручение. Пока в палате осталась только мама, мне нужно сбегать в туалет. Я поправляю больничную пижаму, стремглав несусь в ванную комнату, а вернувшись, снова ложусь в постель.

— Слушай, — говорит мама. — Какой приятный тип этот Джеймс. Должна сказать, он очень мне понравился.

Несколько минут мы молчим. Мне становится неуютно от последних слов мамы. Шарики в ее голове крутятся, и она думает: «Зачем, черт возьми, этот привлекательнейший молодой человек разъезжает по Бристолю, помогая моей дочери? И не должна ли я, как мать вышеупомянутой дочери и гость на его будущем бракосочетании, узнать обо всем этом поподробнее?»

— Тебе он нравится, дорогая?

Я пристально смотрю на простыни. Интересно, в больнице есть своя прачечная?

— Он ничего, — уклончиво отвечаю я.

Пауза.

— Весь наш поселок читает «Дневник», дорогая. Мы копируем его и вешаем на доску объявлений! Мы все читаем «Дневник» с огромным энтузиазмом! Тебя скоро пригласят на открытие церковного праздника! Миссис Мердок считает, что тебе понравится. Кстати, она собирает вырезки с «Дневником».

— Господи! Да у него же свадьба через неделю! — взрываюсь я. — Вы с отцом приглашены на эту свадьбу и я тоже! Его невеста, Флер, дочь твоего знакомого Майлза, прекрасная девушка. А как же Бен? Тебе нравится Бен?

— Конечно, нравится, дорогая. Конечно, нравится. — Она делает паузу. — Хотя…

— Хотя что? — кричу я хриплым голосом. Господи! Меня только что шарахнули по голове, это вывело меня из строя на несколько дней, а она врывается сюда, мельком спрашивает, хорошо ли я себя чувствую, и потом начинает меня мучить. Наплевать на мое высокое давление. Наплевать, что доктор поставил мне диагноз «сотрясение».

— Он учился в бесплатной средней школе, да? — бормочет она.

— И что?

— Ну, просто я считаю, что мальчики из бесплатной средней школы, в общем, они немного… Конечно, бывают исключения…