«Независимая Армения с трудом пережила 1992 год. Политическая обстановка в стране оставалась стабильной. Оппозиция взяла власть бескровно, и многие старые коммунисты стали работать в администрации Тер-Петросяна. Главные оппоненты Тер-Петросяна находились в стане националистической оппозиции, и, прежде всего, в партии «Дашнакцутюн», которая летом 1992 г. сформировала на местах первые антиправительственные администрации. В целом же, однако, он пользовался широкой поддержкой.

Перед Арменией встала важнейшая проблема – экономическое выживание. Всего несколько лет назад одна из самых процветающих союзных республик, она теперь оказалась в нищете. Установленная Азербайджаном экономическая блокада лишила ее электроэнергии, железнодорожного сообщения и импорта продовольствия. Россия находилась слишком далеко, а на трех ближайших соседей положиться было нельзя. Турция выражала солидарность с Азербайджаном и после некоторого потепления в двусторонних отношениях, в 1993 г. полностью закрыла границу с Арменией. Северная соседка Грузия находилась в состоянии перманентного кризиса, и ее трубопроводы, шоссейные и железные дороги часто перекрывались. В этих условиях самым дружественным соседом Армении стал Иран, но он находился далеко, и попасть туда можно было только по извилистой высокогорной дороге. Тем не менее, без иранских товаров Армения едва ли смогла бы пережить две жестокие зимы 1991/1992 г. и 1992/1993 г.

В эти зимы по уровню жизни армянские граждане были отброшены на несколько веков назад. Горожане брали воду из колодцев, срубали деревья для домашних дровяных печурок и коротали долгие вечера при свечах. Снабжение Армении электроэнергией достигло достаточных объемов только в 1996 г., после вызвавшего много споров возобновления работы Мецаморской атомной электростанции.

Острая нехватка средств жизнеобеспечения, впрочем, возымела парадоксальный психологический эффект: у населения Армении выработалось характерное для военного времени чувство солидарности. То есть бытовые тяготы лишь укрепили общественную поддержку войны в Карабахе. И, тем не менее, реальность за фасадом экономических трудностей была более сложной. С окончанием войны начали раздаваться обвинения, что в Армении производилось достаточно электроэнергии для последующей прибыльной перепродажи ее в Грузию и что политические лидеры страны воспользовались военной обстановкой для приватизации целых секторов экономики.

Мощным теневым игроком была также армянская «мафия». Это неожиданно раскрылось в январе 1993 г., когда в камере московской тюрьмы убили армянского гангстера Рафика Багдасаряна по кличке Сво. Тело Сво было отправлено домой в Ереван и погребено в самом престижном месте городского кладбища Тохмах. Советскому криминальному братству не было дела до межнационального конфликта, и старые товарищи Сво из Азербайджана решили прилететь в Ереван отдать последнюю дань уважения усопшему. Это был первый и единственный раз за первую половину девяностых годов, когда между Ереваном и Баку возобновилось воздушное сообщение. Кроме того, гангстерам удалось добиться возобновления поставок газа и электроэнергии из Азербайджана в Армению на те три дня, что они участвовали в похоронах и поминках. После того, как мафиозные гости разъехались, блокада была возобновлена, и на город вновь опустилась тьма».[103]

В январе 1993 г. азербайджанские войска было начали наступать, но к концу месяца выдохлись.

5 февраля армяне[104]начали широкомасштабное наступление в северном секторе фронта в районе населенного пункта Чылдыран. В операции задействовались крупные силы при поддержке, бронетехники, артиллерии, РСЗО, минометов, боевых вертолетов. Было зафиксировано участие в боевых действиях на стороне армян отдельных подразделений 128-го полка 127-й мотострелковой дивизии ГРВЗ[105](пункт постоянной дислокации – город Гюмри, Армения), а также наемных формирований Донского и Кубанского казачьих войск.

К исходу третьих суток армянские части продвинулись на 10 км в северном направлении к Сарсангскому водохранилищу, где были остановлены контратакой азербайджанской десантно-штурмовой бригады. 13–14 февраля после перегруппировки армянские войска возобновили наступление, перерезали автомобильную дорогу Тертер – Кельбаджар, заняли населенные пункты южнее и севернее водохранилища. К 23 февраля армянские части вышли в район плотины Сарсангской ГЭС, где их продвижение было остановлено. Все последующие попытки армянской стороны развить наступление в направлении райцентра Агдере оказались безрезультатны. Линия фронта стабилизировалась, боевые действия приняли позиционный характер.

27 марта крупные силы армянской армии приступили к захвату Кельбаджарского района. Факт вторжения на азербайджанскую (вне Нагорного Карабаха) территорию был обоснован органами военной пропаганды Армении как вынужденная оборонительная необходимость. При этом через средства массовой информации различных государств распространялось утверждение об участии в боевых действиях исключительно «сил самообороны НКР».

Наступление велось по четырем операционным направлениям со стороны: Варденисского района Армении (основной удар); Джермукского района Армении; северо-западного сектора Карабаха; лачинского коридора. Армянские силы поддерживались значительным количеством танков, артиллерией, РСЗО «Град», боевыми вертолетами Ми-24 и штурмовой авиацией «неизвестной национальной принадлежности».

В операции участвовали непосредственно российские войска: отдельные подразделения 127-й мотострелковой дивизии, 12-я бригада спецназ, 10 танков с офицерскими экипажами. Через 72 часа после начала наступления армянские части, заняв господствующие высоты, вышли на подступы к райцентру, захватив стратегически важный туннель на автодороге Лачин – Кельбаджар. Азербайджанские части в панике бежали.

Любопытно, что в 1993 г. «карабахские бойцы получали денежное вознаграждение, если они умудрялись вывести из строя вражеский танк, повредив гусеницы: это можно было отремонтировать. Если же танк подбивали выстрелом по броне, то премии бойцы не получали. Армянский журналист Вартан Ованесян, вспоминает свое пребывание в Мардакертском районе, когда на его глазах три азербайджанских танка предприняли внезапную атаку. У группы бойцов, с которыми он там находился, был лишь один гранатомет. Пока Ованесян умолял их поскорее открыть огонь, они спорили, кому стрелять, чтобы потом получить награду. Они даже стали вспоминать старые обиды со времен деревенского прошлого. Танки были уже почти в двухстах метрах, когда один из бойцов, наконец, взял гранатомет и выстрелил. Граната попала танку в гусеницу, и тот замер. Находившийся внутри экипаж не пострадал. Остальные два танка повернули назад…

Между тем в Азербайджане общественная поддержка режима Эльчибея постепенно таяла. Гейдар Алиев, под чьим руководством Нахичевань стала своего рода полунезависимым княжеством, представлял серьезную причину для беспокойства. Похолодание в отношениях между Алиевым и бакинским режимом наступило после того, как местные активисты Народного фронта в октябре 1992 года попытались отстранить его от власти. Алиев был непревзойденным мастером затяжных политических игр и создания альянсов. Он воспользовался открытием в мае 1992 года новой дороги между Нахичеванью и Турцией для укрепления собственных связей с Анкарой, не испортив при этом отношений с Россией.