Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так продолжалось довольно неопределенное время, быть может, полчаса, а, возможно и все пять или шесть часов: точно сказать было совершенно невозможно. А затем, спустя это неопределенное время, все очнулись. Первым открыл глаза Феррано, затем Клавдия, после – Сандра и последним – Маркус. Альфред помог подняться каждому по очереди, начиная с Клавдии. Все молчали и лишь переглядывались, нисколько уже не смущаясь своей наготы и вообще всей странности происходящего.
– Прошу всех сесть, – попросил Альфред, и все участники, кроме самого Альфреда уселись в кресла.
– Насколько я понимаю, наш эксперимент удался, не так ли?
– Более, чем… – откликнулся Маркус.
– Прекрасно! Клавдия, как вы себя чувствуете, позвольте спросить?
– Удивительно… – ответила она довольно низким голосом.
– Ну, и отлично. Я более не стану всех вас задерживать, сейчас вы уйдете отдыхать. Завтра в два часа пополудни, мы снова встретимся здесь, и я прошу всех вас написать к этому времени небольшой отчет о своих впечатлениях, мыслях, в общем, напишите все, что посчитаете нужным, касательно эксперимента, который мы сумели произвести этой ночью. Я могу на это рассчитывать?
Все закивали.
– Ну, вот и отлично. Маркус, вы могли бы обустроить Клавдию на эту ночь? – спросил Альфред.
– Думаю, да… – неуверенно ответил Маркус.
– Я бы вас не тревожил, но сейчас глубокая ночь, а у нее нет одежды. Йоркович сейчас в тюрьме, – Клавдия чуть не вскрикнула, но прикрыла рот ладонью. Альфред отметил это и продолжал, – так что позаботиться о ней некому. Я думаю, что она вам не доставит больших хлопот, не так ли?
Клавдия спросила:
– Простите, а вы кто?
– Ах, да, конечно, я не представился, извините. Я – старший дознаватель Министерства. Прибыл сюда по вашему делу. Это – хозяин дома Маркус Де Ниро, и ваш спаситель вот уже дважды. Вы, должно быть, его помните по прежнему делу, о котором нам еще предстоит поговорить подробнее. Это – господин Феррано, его вы, очевидно, помните еще лучше. Ну, а это – фрейлин Сандра – тоже сотрудник Министерства и моя помощница. Вопросы есть?
– По прежнему делу? По какому еще? – спросила Клавдия с некоторым вызовом.
– По тому самому, об убийстве старосты. – ответил Альфред спокойно.
– Вы, должно быть шутите? О чем тут еще говорить? Меня оправдали! И господин Де Ниро тому был свидетель!
– В столь поздний час я шутить и не собираюсь, дорогая госпожа Клавдия, или как вас там зовут по-настоящему – пока не знаю. Вас оправдали лишь потому, что ваш сообщник составил вам алиби, то есть – лжесвидетельствовал, и он уже признался в этом, а Маркус сумел доказать вашу непричастность, лишь благодаря подложным документам о рождении. Короче говоря, так: я не намерен начинать допрос прямо теперь, мы обо всем поговорим утром, и если вы будете полностью откровенны, вполне возможно, что вам ничего и не грозит. Так что подумайте, и не пытайтесь сбежать. Женской одежды в доме нет, а переодеваться мужчиной, думаю, вам бессмысленно, – Альфред обвел многозначительным взглядом пышные формы Клавдии.– Так что? Ждать ли мне от вас каких-нибудь ночных сюрпризов?
Клавдия опустила голову и слегка ею качнула.
– Нет? Ну, вот и отлично! Если вы будете вести себя разумно, я вам завтра устрою встречу с Густавом. Договорились? Вот и хорошо! А теперь позвольте мне пожелать всем спокойной ночи, а вас фрейлин, позвольте препроводить в вашу комнату.
Маркус, Клавдия и Альфред ушли и вскоре Альфред вернулся.
– Теперь все! Еще раз благодарю всех и желаю доброй ночи! – Альфред поклонился и направился к выходу.
***
Надо отметить, что Альфред получил отчеты от участников ночного эксперимента только на следующий день, и не в два пополудни, а гораздо позже, но, думается, стоит привести их здесь, поскольку дальше будет такая кутерьма, что уже будет совершенно не до них.
Жанна Ксавье (Клавдия)
Я не знаю, как это описать, наверное, я даже буду говорить, на первый взгляд, какие-то глупости, но все же надеюсь, что вы меня поймете. Во-первых, уже в самые первые мгновения, когда душа ко мне стала возвращаться, я немного ужаснулась. Я осознала, что вот еще пару мгновений назад я просто не существовала. Меня не было. Совсем не было. Нигде. Это жутковатое ощущение, скажу я вам. Но затем, все это сменилось радостью. И я даже с радостью отвечала тому, кто меня допрашивал, хоть я и теперь не очень понимаю, кто именно это был. За ним было столько света, что разглядеть самого вопрошающего было попросту невозможно. В общем, я поняла, что для того, чтобы вернуться в тело, я должна покаяться и рассказать все, что со мной было. Именно поэтому, я и рассказываю все откровенно здесь, как и было велено. Прошу, рассматривать мой рассказ как исповедь, которая, соответственно, имеет право на полную конфиденциальность.
Родилась я двадцатого января тысяча семьсот пятьдесят шестого года в Тулузе. И звали меня тогда Жанна Ксавье. Моя семья была не особенно богата, но и отнюдь не бедна. С детства я интересовалась тайными науками вроде магии и алхимии, и уже в пятнадцать лет сотворила свой первый амулет. Отец не возражал, даже напротив – он помогал мне, брал различных учителей, и скоро я овладела не только тайными, но и обычными науками. В двадцать, я уже могла врачевать, но предпочитала лечить животных: лошадей, коров, а иногда даже собак и кошек. Заработанные мною деньги отец откладывал на приданое. Но вот в наш дом пришла беда. От неизвестной болезни сначала умер отец, а затем и мать. По доносу соседа, меня должны были арестовать как колдунью и отцеубийцу. Однако накануне ночью мне было видение, будто Иисус читает мне Евангелие от Марка, а именно, вот этот отрывок:
« Когда же вы увидите «опустошающую мерзость» там, где ее не должно быть, тогда те, кто находится в Иудее, пусть бегут в горы. Кто окажется на крыше, пусть не спускается и не идет в дом за вещами, и кто окажется в поле, пусть не возвращается за своим плащом»46
Я тогда сразу поняла, что беда вот-вот накроет и меня. Я быстро собрала свой мешок, и той же ночью ушла
