3. Хвала же и слава Творцу всего, который «установил границы моря, устроив запоры и проходы. И сказал Он ему: досюда дойдя, в тебе же поток твой успокоится»{959}. Там, где стремнина твоя разобьется о берег, превратившись в пену, она отхлынет смиренно от песчаной преграды.

4. «Право же, что, как не сила небесного установления препятствует тому, чтобы через египетскую равнину, находящуюся значительно ниже других долин, к коим она примыкает, Красное море соединилось с Египетским{960}? Об этом свидетельствуют [намерения] тех, кто захотел соединить эти два моря, дабы они были связаны друг с другом. Первым был египтянин Сесострис, затем — Дарий Мидийский{961}, который, видя, что обладает большим могуществом, пожелал осуществить то, что было предпринято местным [правителем]{962}.

5. Известно, что Индийское море, к которому относится Красное, находится выше, чем Египетское, располагающееся ниже. И, возможно, дабы море, находящееся выше, не изливалось в нижнее, оба царя отказались от своей затеи». Так утверждается в «Шестодневе» Амвросия{963}. Об этом же можно встретить и у Солина.

6. Дивны деяния Божьи, но еще более изумителен Он сам, сотворивший и устроивший это. И даже если нам что-то кажется безобразным, мы все же должны восхвалять это, поскольку все создал Творец, и оно не менее полезно.

7. Так вот в клопе Бог даровал целебное средство; полипа и морского ежа Он наделил хитростью. Змеям же дал мудрость. Иногда эти твари даруют целебное средство, иногда — заразу или погибель. Порой они приносят пользу, порой — вред. Говорят, что противоядие от змеиного укуса обычно готовят из плоти змеи, но яд и плоть змеи, если их взять по отдельности, гибельны; если же яд смешать с другими веществами, то он целебен и спасителен.

Глава 60

О разновидностях змей

1. Василиск достигает длины в полфута; голова у него перехвачена белой, как митра, лентой. Он создан не только на погибель людям и животным, но и самой земле, которую отравляет и выжигает. Где бы он ни побывал, он оставляет это место безжизненным, истребляя траву и уничтожая деревья. От него в воздухе такое зловоние, что ни одна птица не может пролететь там без вреда для себя, не отравившись ядовитыми испарениями.

2. Когда василиск двигается, половина его тела ползет, а другая половина вздыблена и высоко поднята. Даже змеи приходят в ужас от его шипения. Спасаясь от него, они спешат изо всех сил. Погибших от его укуса ни зверь не ест, ни птица не касается. Однако с ним по силам справиться ласкам, которых люди запускают в норы, где скрывается василиск.

3. Пергамцы оценивали останки василиска в целый сестерций; [они использовали их для того], дабы замечательный храм, украшенный рукой Апеллеса{964}, ни пауки не оплетали паутиной, ни птицы не залетали в него{965}.

4. У амфисбены две головы, одна из которых находится на хвосте. Керасты имеют четыре рога. Старательно спрятав все тело в песках, они выдают эти рожки за корм, дабы приманить и схватить пугливых птиц{966}.

5. Геморрой укусом выпускает кровь. Через размягчившиеся вены с кровью выходит и жизнь{967}. Тот, кого ужалил престер, опухает и погибает от непомерной тучности; за опухолью обычно начинается гниение{968}.

6. Существуют также аммодиты, кенхрисы, элефантии, херсидры{969}, хамедраконты. В общем, сколько названий змей, столько же и видов смертей.

7. Скорпионы, сцинки, лакерты относятся к червям, а не к змеям{970}. Когда эти чудища шипят, они не так опасны. Они едва ли выказывают какие-либо чувства, если только не направляются к самкам. Есть еще якули, которые бросаются на любое животное, волей судьбы попавшееся им навстречу{971}.

8. Сциталы отличаются такой пестротой красок на спине, что изяществом рисунков отвлекают тех, кто смотрит на них{972}. [Яд] дипсады умертвляет жаждой{973}. [Яд] гипнала убивает сном, и — Клеопатра тому свидетель — его используют для убийства{974}. Яд других змей, против которого имеется противоядие, заслуживает меньшего внимания{975}.

9. Весьма поразительно и не менее удивительно то, что Александр Великий увидел в Индии. Отсюда он сообщил своему учителю Аристотелю и матери Олимпиаде следующее: «Я никогда бы не поверил, что существует столько чудес, если бы не увидел все это своими глазами»{976}. Воистину же этот царь во всем был велик, мудр и рассудителен в делах своих. Он был полон сил и могущественен, и не метался, словно перышко, и не гнулся, подобно соломинке.

Глава 61

О прибытии юного Боэмунда, сына герцога Боэмунда, и о том, как он был принят в Антиохии

1. Поскольку вопреки ожиданиям Боэмунд в этом году{977} прибыл поздно, то мы уже думали, что он вовсе не собирается приезжать, как о том предрекали и обещала людская молва. Но так как, согласно пророчеству, путь человеческий не в его руках и движение людское управляется не человеком, а Господом{978}, наше воображение часто обманывает нас в нашей надежде. Не подобает же, чтобы людская жадность занималась устроением, но должно, чтобы Бог как судья надлежащим образом воздавал людям за их деяния.

2. Когда своими письмами король уведомил нас, находившихся в Иерусалиме, что Боэмунд уже высадился в Антиохии, мы все очень обрадовались этому и возблагодарили Бога за то, что он привел его невредимым.

Уже солнце зашло, когда ночью он в порт вошел.

3. Когда Боэмунд прибыл в Антиохию, то был радостно принят всеми. Король вышел ему навстречу с великой процессией и под приветствия народа любезно встретил его. Быстро переговорив с ним, король тотчас передал Боэмунду его землю, а также выдал за него одну из своих дочерей{979}.

И вот тесть и зять, отец и сын,

Почитал один другого, и от того могущественнее становились оба.

4. После того как свадебные торжества были подготовлены, их справили надлежащим образом. Приняв княжеское достоинство и облачившись в самые дорогие одежды, Боэмунд воссел на свой престол{980}. Он призвал к себе всех своих самых знатных сеньоров, которые в присутствии короля и с его одобрения поклялись Боэмунду в том, что с этого дня и впредь будут хранить ему верность, коей обязаны ему, как его люди.

5. После того как со всем этим было