Кристина переступила порог. Каюта была несколько больше, нежели каюта Калеба на борту «Коринфии». На столе, накрытом белой скатертью, в мягком свете ламп поблескивали серебряные приборы. В прихотливо расписанном ведерке охлаждалась бутылка шампанского. На изящных фарфоровых тарелках были разложены деликатесные закуски. За большим письменным столом красного дерева, заваленным бумагами, виднелись книжные полки, и Кристина внезапно испытала прилив радости при виде такого количества томов в кожаных переплетах. Тео, как всегда, оказался прав: капитан «Ниневии» не был похож на других.

Он сидел к ней спиной и находился в тени, вне круга света, падавшего на стол. Капитан наливал себе бренди и не повернулся, когда вошла Кристина. Не привыкшая к подобной невежливости, Кристина с интересом разглядывала широкую спину капитана, облаченного в униформу. Возможно, он был возмущен тем, что его заставляют встречаться с женщиной, и за это Кристина не могла его винить. Время в порту драгоценно, и его нельзя тратить на всякие пустяки. Сильная мужская рука поставила стеклянный графин на место, и капитан повернулся к ней.

Свет от лампы падал на голову Кристины, образуя золотистый ореол вокруг ее черных волос. Девлин О'Коннор почувствовал, как слабеет его решимость и как им овладевает желание. Он шагнул из-за стола, и Кристина ахнула, увидев копну вьющихся рыжих волос. Стены каюты закачались и поплыли перед ней. Кровь застучала в висках, будто железным обручем сдавило грудь.

На лице Девлина появилась улыбка. Он поболтал бренди в бокале.

– Разумеется, вы не такого приема ожидали, миссис де Вилье? – Ее имя он произнес с явной издевкой.

Кристине показалось, что она тонет. Ее стала бить дрожь. В то же время она понимала, что не должна доставить ему удовольствие и позволить воспользоваться тем, что он застал ее врасплох. Надо продемонстрировать такое же безразличие, какое демонстрировал он, и говорить с таким же презрением.

– Ты знал, что это я? – спросила она.

– Да. – Складки вокруг его рта сделались еще глубже, а голубые глаза стали холодными и колючими. – Я узнал, кто ты, шесть месяцев назад. Шлюха международных вод. Кажется, так тебя называют?

Держа руки в муфте, Кристина впилась ногтями себе в ладонь.

– В таком случае намерение встретиться со мной свидетельствует о твоем дурном вкусе, как, впрочем, и твоя последняя реплика. Прощай!

Кристина резко повернулась, смахнув на пол со стола бокал, и направилась к двери, пытаясь совладать со своими эмоциями.

Она повернула латунную ручку двери, однако дверь не открылась.

Девлин засмеялся.

– Зачем бы я стал обременять себя подобными хлопотами, – он небрежным жестом руки указал на изысканно накрытый стол, – если бы собирался позволить своей пленнице так запросто уйти?

Кристина сверкнула глазами:

– Я не твоя пленница, Девлин О'Коннор! И вообще я не твоя!

Поигрывая бокалом, он дерзко посмотрел ей в глаза:

– Вот тут ты ошибаешься, миссис де Вилье. Ты принадлежишь всем и каждому. Ты капитанская подстилка. Проститутка. Шлюха.

Он приблизился к ней настолько близко, что Кристина ощущала его дыхание на своей щеке. Ощущала его мужской дух. Одно лишь движение – и она могла бы оказаться в его объятиях, своим телом почувствовать твердость его тела. Ее пальцы могли ощутить упругость его кожи, дотронуться до этих вьющихся волос. Она могла бы прошептать ему слова любви – и безразличие и холодное презрение в его глазах сменилось бы выражением любви и желания.

Кристина собрала все свои силы, чтобы не поддаться нахлынувшим на нее чувствам. В тишине каюты раздался оглушительный звук пощечины.

Девлин схватил ее за руку, глаза его вспыхнули гневом.

– Перед тобой шампанское. Разумеется, самое лучшее. И все прочее, за что ты свободно отдаешь свое тело на «Коринфии». Чем я от них отличаюсь?

Девлин с такой силой сжимал ей запястье, что Кристина поморщилась.

– Ты ведь не думала, что я пригласил пресловутую миссис де Вилье на борт «Ниневии» для какой-то иной цели?

Резким движением он вырвал муфту из ее руки и отшвырнул в сторону. Затем крепко прижался ртом к ее губам, и как Кристина ни вырывалась, освободиться от его объятий ей не удалось.

То, что он сделал сейчас, вовсе не входило в его намерения. С того момента, как он узнал о местонахождении Кристины, он предвкушал, как отомстит ей. Но он хотел причинить ей боль словами и пи в коем случае не собирался унизиться до того, чтобы прикоснуться хотя бы к одному завитку ее волос.

…Девлин вспомнил раннее утро в Нью-Йорке. Он находился на палубе, готовясь к скорому отплытию. Погода была сырой и промозглой, и Девлин не мог сдержать дрожи. Стюарды укладывали багаж. Ровно гудели двигатели. На фоне горизонта возвышались здания Манхэттена, куда ни кинь взгляд виднелись трубы, причалы, мосты, баржи, пароходы, буксиры, а у соседнего пирса бросались в глаза четыре красные трубы лайнера Голденберга.

К причалу подкатил автомобиль марки «паккард».

– Кто это? – спросил Девлин первого помощника, когда из машины вышел коренастый человек с крупными чертами лица и величественно поднятой головой, увенчанной гривой седых волос.

– Мистер Голденберг, – ответил первый помощник.

Девлин слегка приподнял брови. Он достаточно долго плавал на море, чтобы знать: владельцы пароходных компаний редко поднимаются на борт собственных судов.

А затем он увидел ее. Она была в платье абрикосового цвета. Его простой и элегантный покрой обрисовывал ее обольстительную фигуру. Из-под большой широкополой шляпы со страусовыми перьями падали на плечи густые черные волосы. Чтобы шляпу не сорвал дующий с Гудзона бриз, она была закреплена вуалью, завязанной под подбородком. Затянутая в лайковую перчатку рука доверчиво и любовно покоилась на сгибе локтя этого бульдожьего вида владельца пароходной компании.

– А что это за женщина? – напряженным голосом спросил Девлин.

– Миссис де Вилье. За ней закреплена отдельная каюта на борту «Коринфии». Я думаю, она пережила какую-то трагедию и потеряла мужа, сэр, – пояснил первый помощник и затем добавил: – Жаль, что она не плавает на борту «Ниневии».

– Очень жаль, – мрачным тоном согласился Девлин и, круто повернувшись, направился в каюту.

Она из «Веселых утех» сразу ушла на «Коринфию». В ее распоряжении не было времени для того, чтобы успеть выйти замуж, а затем овдоветь. Миссис де Вилье – лгунья и самозванка, и Девлин отлично понимал, почему Голденберг предоставил ей полную свободу на судне. Она занималась проституцией на просторах Атлантики, как занималась этим в Ливерпуле. Неудивительно, что многие мужчины-пассажиры снова и снова оказывались на борту «Коринфии». Теперь ее патроном был Теобальд Голденберг, и Девлин знал, каким образом она добилась этого привилегированного положения.