Судья заявил Дефо, как прожженному пирату:

— За то, что ты пишешь, тебя мало повесить. Тебя хорошо бы четвертовать!

Он имел в виду, конечно же, не сочинения про пиратов. Не о морских разбойниках написал Дефо: «Я увидел, что кучка людей посягает на чужую собственность, втирается в правительство, мутит народ, короче говоря, порабощает и опутывает своими сетями нацию» (да уже не о нашем ли времени он напророчил?!).

Дефо не испытывал никакого уважения к морским разбойникам Однако он видел, что существуют несравненно более опасные для общества и человеческого достоинства грабители, губители народа. И за это они ему отомстили.

Но вот что интересно. Мировое признание получили не его романы, посвященные пиратам, а «Жизнь и необычайные, удивительные приключения Робинзона Крузо, моряка из Йорка, который прожил двадцать восемь лет в полном одиночестве на необитаемом острове у берегов Америки близ устья реки Ориноко, куда был выброшен после кораблекрушения, а вся остальная команда погибла. С добавлением рассказа о том, как он в конце концов удивительно был спасен пиратами. Написано им самим».

Этой просто написанной книгой некогда зачитывались миллионы читателей. Почему? Объяснений можно предложить несколько, но для нас сейчас важно другое. За последние десятилетия интерес к ней постепенно сошел на нет. Зато стали пользоваться широкой популярностью всяческие небылицы про пиратов. Именно — небылицы, вплоть до чертовщины и полной нелепицы.

Так проявляется изменение массового сознания в технической цивилизации, заражённой буржуазной идеологией. Еще сравнительно недавно оно было ориентировано на повседневный упорный труд, который позволил Робинзону жить по-человечески в непростых условиях долгого одиночества. В этом проявился героизм его повседневной жизни.

Всякий, кто трудится честно и живет по-человечески, является в той или иной степени подвижником.

Такие принципы существования со временем перестали интересовать в первую очередь тех, кто сочиняет литературные произведения, пишет сценарии, создает кинофильмы и телесериалы. Их воображение завораживают другие персонажи: добыватели легкой наживы. Поблек для них (и читателей, зрителей) образ Робинзона, а на смену ему пришли пираты и прочая нечисть.

…Обо всем этом приходится говорить, ибо данная книга посвящена морякам-разбойникам Кому-то может показаться, что это и есть героические личности. Надо лишь помнить, что у этих порой незаурядных, а то и выдающихся людей героизм проявлялся особенным образом — во имя целей низменных.

Судьбы этих двух знаменитых пираток на некотором этапе жизни пересеклись и как бы пошли параллельным курсом Им посвящено немало статей. Каждый автор на свой лад пересказывает те немногие сведения, которые получены из истории пиратства, сочиненной, отчасти по документам, загадочным капитаном Джонсоном.

В подобных случаях трудно отделить правду от плодов поэтического воображения. Хотя, как говаривал Дефо, вымысел бывает правдоподобнее правды. А если домысливает те или иные эпизоды писатель не фантазер, а мыслитель, знающий людей и нравы своего времени, ему можно доверять. Во всяком случае, по сути дела он будет прав.

Итак, Анна Бонни, внебрачная дочь английского адвоката из графства Корк, в детстве переехала с отцом в Америку. Анна была статной, привлекательной и сильной не только духом, но и телом Эмоциями своими она владела слабовато, а потому во время ссоры с каким-то своим страстным поклонником она его убила (по другой версии, это был слуга-англичанин).

Преступление удалось замять (по-видимому, ее отец был неплохим адвокатом). Девушку признали невинной, совершившей убийство, отбиваясь от насильника. Как все случилось, остается только догадываться. Известно только, что строгостью нрава она не отличалась, у нее были любовные интрижки, которые завершились тайным браком с моряком по фамилии Бонни».

«Узнав об этом, — писал Яцек Моховский, — отец выставил его за дверь. Злосчастный молодожен сел на корабль и больше уже никогда не показывался в семье Бонни.

Анна недолго оставалась одна. Ее приметил и полюбил Джон Реккем по кличке Ситцевый Джон. Анна рискнула отправиться в плавание вместе с ним… Впрочем, и тут версии расходятся. Как пишет Жорж Блон: «Ее красота сразила Реккема.

— Покупаю ее у вас! — заявил он Бонни.

Это предложение, о котором охотно распространялся муж, вызвало много шума, и, как ни странно, позор пал на голову Анны, ее обвинили во всех грехах. Вне себя от возмущения, она оставила Бонни и ушла к Реккему. Он взял ее с собой на корабль, где ей пришлось переодеться матросом Она выполняла все матросские обязанности, участвовала в сражениях и была скромной и очень любящей подругой».

Могло ли так произойти? Анна не была рабыней. Предложение купить ее выглядело бы странно, а то и диковато даже в среде бандитов. Как показали ее прежние и последующие поступки, она была не робкого десятка, резкой и самостоятельной. Да и стал бы муж хвалиться, что ему предлагают деньги за законную супругу? Учтем, что пираты, как многие разбойники, были людьми набожными, а потому церковный брак уважали.

Маховский предложил такой вариант: «Анну не испугал первый неудачный брак с моряком, и она охотно согласилась делить всю радость и горе со своим возлюбленным пиратом. Медовый месяц они провели на море. Когда Анна сообщила супругу, что ожидает ребенка, он отвез ее в свое небольшое имение к берегам Кубы. Здесь были дом и друзья, которые обещали позаботиться о жене и ребенке.

Через некоторое время Анна возвратилась на корабль. Принимая деятельное участие во всех предприятиях пиратов, она отличалась необычайной храбростью и ловкостью».

Это больше похоже на правду. Нередко можно услышать, будто по старому морскому поверью, если женщина на борту — быть беде. Хотя с давних пор женщины выходили в море не только как пассажирки, но и помогая мужчинам в плавании. На пиратских кораблях женщины бывали не так уж редко, но лишь единицы из них (известны только две, о которых идет речь) принимали участие в боях.

Когда в 1718 году по королевскому указу раскаявшимся пиратам объявили амнистию, Реккем и его команда попытались перейти к мирной жизни. Так продолжалось недолго. Когда денежные накопления стали подходить к концу, чета Реккемов и несколько других бывших пиратов завербовались на английский военный шлюп «Дракон», которому, согласно предписанию, следовало приватизировать испанские суда.

Анне пришлось выдавать себя за мужчину. Реккему было ясно, что на государственной службе много денег не заработаешь, а он к скудной жизни не привык. После выхода в открытое море он подговорил команду, они подняли мятеж, высадили тех, кто протестовал, на ближайший остров, став вольными морскими разбойниками.

Блон, предпочитающий романтическую версию (более подходящую для сценария кинофильма), писал;