– Я пока просто полежу, – озвучила она свои мысли, когда они дошли до одной из спален.

– Да, конечно. Но если что, я на кухне, – всё, что успела услышать Юля перед тем, как закрыть дверь.

Наконец-то. Одна…

Романова добрела до кровати и упала на пахнущую порошком простынь. Свернулась в клубок и позволила себе утонуть. В воспоминаниях, мыслях о том, что могло бы ждать их с Денисом, слезах.

Как Денис хотел, чтобы она начала жить дальше? Разве это возможно без него? Боль заполнила каждую клетку и соединилась с ДНК. Юля четко знала, что отныне не появится ни минуты, когда она не будет её испытывать. Эта тоска с ней навсегда.

Девушка так и не вышла из комнаты. Ни перед сном, ни на следующее утро. Уснуть ей удалось только на рассвете, когда организм сам сдался и отключился.

Просыпаться было сложнее всего. Первые секунды после сна, когда сознание уже включилось, но работает ещё не в полную силу, оказались самыми спокойными. Но стоило Юле открыть глаза, как реальность сдавила виски.

Боль мощной волной ударила Юлю и быстро заставила проснуться.

Вот только выходить из комнаты ей не хотелось. Ни видеть кого-то, ни разговаривать. Пусть бы её поселили одну. Тогда бы она могла себя самоуничтожить, утопить в этом горе и облегчить свои страдания. Но к ней зачем-то приставили эту девушку, которая, судя по всему, заходила не так давно в комнату, потому что Юля была укрыта пледом.

Юля бы, вероятно, так и не вышла, если бы Аня не вошла сама.

– Юль, прости, но тебе надо хотя бы немного поесть. Уже сутки прошли, я волнуюсь.

Заботливая хозяйка поставила на тумбочку поднос с чашкой чая и тарелкой супа.

– Я не хочу, спасибо, – бесцветно произнесла Юля.

Аня присела на край кровати.

– Я понимаю, как тебе больно. Хотя нет, скорее всего, до конца не понимаю. Но думаю, Денис бы не хотел, чтобы ты так себя убивала. Знаешь, я знакома с ним пару лет, и ты первая девушка, которую он с нами познакомил. Ну, точнее… не познакомил, а, – сбилась девушка, – в общем, ты много для него значила, если он пошёл на такое. Я понимаю, что нужно время.

– Как вы познакомились? – Юля зацепилась за единственную тему, которая ее заинтересовала. Ей хотелось узнать о Денисе как можно больше, нарисовать картину его жизни, стать с ним ближе насколько возможно.

– Это долгая история. Дима попал в передрягу. Ему пришлось скрываться от полиции, и он взял меня в заложники. Я тогда считала его бандитом и даже пыталась убить, – девушка улыбнулась, вероятно воскрешая в памяти давние события, – а Денис очень помог ему, связавшись с нужными людьми. Если бы не он, я даже не знаю, чем бы всё закончилось для нас.

Юля слушала с закрытыми глазами. Её Денис он такой. Благородный, честный, смелый… он заслуживал жить. Заслуживал своего собственного счастья вместе с Юлей.

– Не плачь, пожалуйста, – собеседница протянула руку и стерла со щеки Юли скатившуюся слезу. – Денис был замечательным.

– Не говори так, – севшим голосом попросила Романова.

– Как?

– Не говори о нём в прошедшем времени.

– Хорошо, – понимающие кивнула Аня. – Но ты все равно поешь.

На это Юля не ответила. Организм отказывался принимать пищу. Он вообще желал перестать функционировать, потому что свобода, к которой так стремилась девушка, стоила ей слишком дорого.

Пятьдесят три часа – ровно столько времени Юля напрасно дышала. Девушка перестала походить сама на себя. Казалось бы, чуть больше двух дней, разве может человек измениться за такое короткое время? Может, если из него уходит жизнь. Боль – тупая, ноющая, она словно язва росла и вытягивала из Юли энергию. Она отказывалась от еды, чая, только изредка пила несколько глотков воды и то в большей степени потому, что на этом настаивала назойливая Аня.

Время для Юли остановилось в ту минуту, когда от выстрела на землю упал Денис. Оно больше не било ключом, не подталкивало к действиям. Песчинки в часах замерли, и ей больше не нужно было никуда стремиться. Она навсегда осталась в той самой минуте, когда видела любимые глаза в последний раз.

Щеки на некогда красивом лице впали, под глазами образовались синяки. На месте красивой девушки оказалась ее бледная тень, но Юлю это не заботило. Она просто безжизненно лежала на кровати, а на каждое предложение настырной хозяйки отвечала категоричным «спасибо, нет, не хочу, не надо».

Поэтому, когда после полудня в комнату ворвалась Аня, Романова даже не вздрогнула. Она уже готова была к очередному предложению выпить чаю или поесть, но Аня вдруг подскочила к постели и схватила безразличную ко всему гостью за руку.

– Юль, вставай! – потянула ее с такой силой, что любой мужчина бы позавидовал, – там мужа твоего показывают, идем же.

Мысль о Германе впервые за два дня немного оживила почти остановившееся сердце. Оно привыкло реагировать со страхом и сжиматься всякий раз, когда упоминали Романова. Вот и сейчас произошло то же самое.

Пришлось встать и пойти за тянущей ее девушкой в зал.

По телевизору шли новости. Юля уже готовилась услышать что-то наподобие того, что Герман Романов заключил какой-то многомилионный договор, или даже подал в полицию заявление о её исчезновении.

На экране показывали их дом, стены которого Юля узнала сразу, полицейских, почему-то вышагивающих по холлу, и… кровь на мраморном полу.

Бегущая строка внизу экрана гласила: «Сегодня в своем собственном доме был убит известный бизнесмен Герман Романов».

Убит Герман Романов. Убит.

– Юль, ты в порядке? – спросила Аня, заметив, что девушка никак не реагирует.

Смотрит на экран будто не верит или не совсем понимает то, что происходит.

– В порядке, – к удивлению хозяйки дома ответила Юля.

Она прислушалась к себе, пытаясь понять, что испытывает, и поняла, что… абсолютно ничего, кроме раздирающего разочарования. Насколько изощренной в своих издевательствах бывает судьба. Если бы это сделали несколько дней назад, Денис был бы жив. Ей даже легче не стало, никакого облегчения. Только вопрос – почему так поздно?

– Я пройдусь, – сказала, развернувшись и направившись к двери.

– Я с тобой, – поспешила следом Аня. – Юль, ты правда в порядке? Это получается, что тебе теперь не от кого скрываться, понимаешь же?

Словно глупой пыталась объяснить девушка, вероятно полагая, что Юля в таком состоянии плохо соображает.

– Понимаю, – ответила Романова, выходя за калитку.

– Значит, и документы чужие не нужны и… ох черт, – новая знакомая запнулась, по всей видимости поняв то, что уже успела понять Юля. Озвучивать только этого не стала, чтобы не сделать ещё хуже.