Мир закружился, ноги подкосились. Герман больно дёрнул за локоть, не давая ей осесть на землю.

Прямо напротив стоял Денис.

От одного вида любимого боль, текущая по организму, стала практически физической.

Избитый, лицо в ссадинах, на скулах и над губами запеклась кровь. На нем та же одежда, что была три дня назад, когда она видела его в последний раз, только изорванная и грязная, словно он на земле лежал, а его нещадно били.

Юля рот рукой прикрыла, но всхлип не смогла удержать.

Изверг, что он сделал с ним? Пытал? Мстил?

В родные глаза взглянула и поняла, что Денис смотрит на царапину на ее щеке. С болью смотрит, с виной. И от этого израненное женское сердце скрутило еще сильнее.

– Смотри, любимая, и запоминай, – ненавистный голос мужа прогремел раскатистым громом, – это будет грозить каждому, с кем ты посмеешь трахаться, наивно полагая, что я ни о чем не узнаю. Ну а ты, – это он уже обратился к Денису, – мог бы еще влачить свое жалкое существование и радоваться своей никчемной нищей жизни, но ты решил убить двух зайцев одним выстрелом – и меня засадить, и жену мои поиметь. Очень глупо. Очень. Есть что сказать напоследок?

Юля практически не слушала Германа. Денис поймал ее взгляд и не отпускал. Держал так крепко, как бывает во время того, когда кто-то летит в пропасть, а ты пытаешься его удержать изо всех сил. У Юли перед глазами от слез растекалось, она не понимала, почему он не отпускает, ведь Герман все знает. Ведь он должен оправдываться и говорить, что она ему не нужна, а он молчит. Смотрит на нее и молчит. А у нее от его взгляда внутри всё исходится болезненными спазмами. Сердце гонит прочь все доводы, приведенные несколько минут назад, и отчаянно не верит в то, что случившееся было ложью. Оно бьется навылет, стремится сломить кости легких, лишь бы быть услышанным.

Денис прошелся по ней глазами и на секунду задержался на босых ногах. Его брови сошлись, скулы сжались. Снова посмотрел на Юлю, будто извиняется, будто ему самому больно так же, как и ей.

– Ты еще будешь счастлива, – сказал вдруг, а она вздрогнула.

Под ногами та самая бездна разверзлась, в которую сейчас один из них полетит.

– Это всё, что ты можешь сказать? Очистить душу перед смертью нет желания? – спросил Герман, заставляя Юлю выйти из состояния ступора и вскинуть на него глаза.

– Очищают душу те, у кого она покрыта ложью. Моя же чиста, – ответил Денис и на Юлю взгляд перевел. – Всё, что я делал и говорил, было правдой.

Ей стало нечем дышать. Сердце ухнуло. Бездна стала шире, и Юля уже слышала, как туда падают мелкие камни. Увидела, как оттуда с самого дна протягивает длинные когти нечто, что собирается убить ее раз и навсегда.

По лицу Германа пробежала тень перед тем, как он кивнул куда-то в сторону.

– Кончай с ним.

Что? Пульс зашелся в бешеном ритме. Юля резко обернулась. Оказывается, все это время здесь в нескольких метрах стоял Егор.

Мужчина в ответ кивнул, мазнул по ней спешным взглядом и устремил его на Дениса. Достал из-за спины пистолет.

Юлю подбросило. Кинуло в жар, а спустя секунду в холод.

– Что ты собираешься делать? – она быстро обернулась на Германа. – Что?

Но ответа не последовало. Романов заложил руки за спину и превратился в каменное изваяние, готовясь наблюдать за… чем? За тем, как убьют Дениса?

Мир в одну секунду перевернулся.

Он убьет его. Он действительно собирается это сделать вот так – безжалостно и хладнокровно.

В глазах собрались слезы. Легкие сдавило. Юля заметалась и рывком бросилась к Денису.

– Нет, я не позволю, – в неверии закрутила головой, наблюдая за тем, как Борисов подходит ближе. – Слышишь? – крикнула Герману. – Ты этого не сделаешь!

– Юль, уходи, – вымученно донеслось из-за спины. Девушка развернулась так резко, что голова закружилась. – Не надо тебе этого видеть. – произнес Денис с какой-то иррациональной мягкостью. Провел уставшим взглядом по ее сухим губам, родинке на щеке.

– Нет, нет! – ей стало страшно. Так страшно, как еще никогда не было. Коркой льда покрылась кожа и все внутренние органы. Пульс оборвался.

Забыв про Германа, Юля обхватила ледяными ладонями любимое лицо и услышала, как сама же плачет.

Денис накрыл ее ладонь своей. С отчаяньем прижал к колючей щеке, сжал до хруста пальцы.

– У тебя всё будет хорошо. Я обещаю, – и столько в его голосе всего прозвучало, что она поняла – это всё. Он прощается с ней.

Земля потеряла твердость под ногами. Ноги подкосились, отказываясь держать бедную девушку. Боже, он знает, что умрет сейчас, и несмотря на это пытается ее успокоить.

– Я не хочу так. Не хо… – замотала головой, но договорить не успела.

Ее резко отдернули от Дениса. Руку вырвали из горячих пальцев.

– Я смотрю, ты не соображаешь, Юля, – рявкнул Герман где-то на фоне.

Она не слышала его голоса. Смотрела во все глаза на Дениса и только чувствовала, что ее от него уводят. Насильно. Сама не поняла, как начала брыкаться и кричать, требовать отпустить.

– Уберите ее отсюда, – гаркнул Герман и, развернувшись, сам побрел следом, как маньяк наблюдая за страданиями жены. С каким-то извращенным удовольствием прослеживая слезы, катящиеся по щекам.

– Не надо, я прошу тебя, – взмолилась Юля, – я уеду. Вместе давай уедем, только не делай этого. Пожалуйста, Герман, – она всхлипывала и, оттолкнув от себя охранника, подбежала к мужу. Схватила его за лацканы черного пиджака. – Отпусти его. Пусть уходит. Я клянусь больше никогда от тебя не отойду. Стану послушной. Ни слова от меня не услышишь! Хочешь ребенка? Будет. Два, три! Я рожу сколько скажешь! – Юля рыдала, готовая сейчас на всё, лишь бы быть услышанной.

Лишь бы Денис дышал и жил. Пусть не с ней. Пусть своей жизнью, но жил. Она бы отдала всё, только бы знать, что он существует где-то в этом мире. Со своей болью она смирилась бы и заткнула всю гордыню куда подальше. Ей бы хватило знания, что с ним всё в порядке.

– Обещания пусты, Юля. Их чаще всего не сдерживают. А это послужит тебе уроком, – холодно ответил Герман, полоснув по ней стальным взглядом.

Поднял руку и махнул ею.

Юля быстро посмотрела ему за спину и увидела, как Егор отошел на несколько метров и навел на Дениса пистолет.

– Нееет, – закричала, срывая голос, но охранник словно не слышал.

– Держи ее, – отдал приказ Романов, и ее схватили за руки. – Веди в дом. Быстро.

Юлю потащили по траве, заставляя спотыкаться и оступаться. А она всё не могла оторвать глаз от ровно стоящего Дениса.

– Денис, – крикнула, глотая рыдания, а потом воздух разрезал оглушительный выстрел.