Ошеломленный, Лис мог лишь смотреть на нее, понимая по ровному движению груди, что она уже крепко спит.

Было темно, когда несколько часов спустя Алекса проснулась, чувствуя себя отдохнувшей и голодной, но по-прежнему изнывающей от ран. Вскоре в каюте появился Лис. Он принес миску горячей воды и осторожно вымыл Алексе лицо и руки. Только теперь Алекса заметила, что в качестве ночной сорочки на ней одна из мягких льняных рубашек Лиса и ее левая рука туго забинтована и надежно зафиксирована перевязью, двигаться в которой было по меньшей мере неудобно.

Когда принесли поднос, Алекса сосредоточилась на еде, а Лис, откинувшись на спинку стула, наблюдал, иногда помогая разрезать кусок на более мелкие порции, с которыми легко было справляться одной рукой. Его глаза неотрывно следили за лицом Алексы, и та с радостью в душе понимала: скоро между ними не останется тайн.

Насытившись, Алекса сказала Лису, что закончила, и он убрал поднос в сторону, а сам сел рядом с ней на постель.

– У тебя есть силы говорить, Алекса? – спросил он хриплым шепотом, к которому прибегал в образе Лиса.

– Да, Адам, если ты снимешь маску, – ошарашила его Алекса. – Теперь между нами не будет ничего, кроме правды.

– Давно ты знаешь? – спросил Адам-Лис, когда к нему вернулся дар речи.

– Я обнаружила, что ты Лис, незадолго до того, как ты оставил меня в Нассау. Признаться, меня шокировало, что собственный муж не доверяет мне настолько, чтобы рассказать правду.

– Это было ради твоей же безопасности, любимая, – объяснил Адам, убирая последний барьер, стоявший между ними. – Я боялся, что ты нечаянно проговоришься, если будешь знать, кто я. Понимаешь, для вида я работал на генерала Превоста, а на самом деле передавал сообщения американцам. Во время частых миссий, на которые меня посылали англичане, уходил в море как Лис, пользуясь тем, что мое отсутствие не вызывает подозрений. Ты никогда не задавалась вопросом, откуда Лису так хорошо известен график движения британских кораблей?

– Но, черт возьми, Адам, ты же знал, что я предана делу американцев! – рассерженно возразила Алекса. – Тем не менее продолжал меня обманывать! Я позволила Лису заниматься со мной любовью! И все это время чувствовала себя ужасно виноватой, из‑за того что предаю мужа!

– Я думал об этом, любимая, – со сдержанной иронией признался Адам. – Сначала мне было больно от того, что ты так легко отдаешься другому мужчине. Я жутко ревновал к самому себе. Но к тому времени ты уже знала, кто я, не так ли, Алекса?

Алекса ухмыльнулась, радуясь хотя бы тому, что сумела запутать Адама до той степени, что он усомнился в ее верности.

– Ты сам напросился, Адам.

– Скажи честно, любимая, ты не шутила, когда говорила Лису о своей любви к нему?

– Я была совершенно серьезна.

– А к Адаму?

– Я полюбила Адама… позднее. Понимаешь, Лис лишил меня девственности, и я питала нежные чувства к нему задолго до того, как осознала любовь к Адаму. Кроме того, вначале Адам не заслуживал моей любви. Ты должен признать, что Адам вел себя отвратительно.

– Вот чертовка, – отозвался Адам, толком не понимая, нравится ли ему такое объяснение. На откровение Алексы он ответил своим.

– Лис уже давно любил тебя, когда я позволил влюбиться Адаму.

На лице Алексы отразилось недоумение.

– Это правда, милая. Лис был свободен влюбляться в кого пожелает; его не связывала кровная месть семейству Эшли. Думаю, Лис полюбил тебя с первого взгляда. Адаму потребовалось больше времени, чтобы признаться в своих чувствах.

– Тем не менее ты оставил меня отцу, а сам поспешил обратно в Америку, чтобы жениться на леди Гвен! Почему?

– Гвен была полезна для дела. По крайней мере я так думал. А ты только усложняла мне жизнь.

Алекса вглядывалась в лицо Адама, боясь задать вопрос, вертевшийся у нее на языке. Поскольку это было очень важно для нее, она, преодолев нерешительность, спросила:

– В те месяцы, что мы были в разлуке, когда ты возвращался в Саванну как Адам, ты… занимался любовью с Гвен?

Адам густо покраснел, не желая отвечать, пока пронзительный взгляд Алексы не заставил его сказать:

– Алекса, я не хочу говорить о Гвен. Я делал то, что необходимо было делать, чтобы избежать подозрений.

– Признайся, Адам, – тихо повторила она.

– Я не спал с ней, Алекса. После того как Лис спас тебя и Мака накануне казни, Адам на некоторое время исчез. Выглядело очень подозрительно, что я исчез из виду одновременно с тобой. Вернувшись из Нассау, я говорил всем, что искал тебя, жаждал твоей казни не меньше их. Никто не поверил бы в это, если бы я почти сразу не занялся Гвен. Мне пришлось поддерживать с ней отношения, чтобы меня не разоблачили.

– Спасибо, что ты со мной откровенен, Адам, – мрачно проговорила Алекса. – Сколько еще должна продолжаться твоя шарада с Гвен?

– До тех пор, пока англичане не уйдут с американской земли, или пока меня не разоблачат и не повесят.

– Ясно, – проговорила Алекса. Но как она ни старалась, ей было непонятно, каким образом ухаживания за Гвен помогают делу американцев. – Ты меня любишь, Адам? – вдруг спросила она.

– Больше жизни, милая, – улыбнулся Адам, и его серые глаза засветились любовью.

– Тогда я попытаюсь понять, почему ты… должен встречаться с Гвен. Но я не обязана снисходительно относиться к этому.

– И я тоже, – с такой искренностью ответил Адам, что Алекса была склонна ему поверить.

Они еще немного поговорили о войне. Адам сообщил ей, что Корнуоллис без особого труда занял Северную Каролину, однако потерял два подразделения, отправленные разобраться с многочисленными партизанскими отрядами американцев. 7 октября 1780 года тысяча сто человек под командованием майора Патрика Фергюсона попали в окружение в Кингс-Маунтине, что в Южной Каролине, неподалеку от границы с Северной Каролиной. Группы стрелков, руководимые полковниками Исааком Шелби, Джеймсом Уильямсом и Уильямом Кэмпбеллом, отрезали им все пути к отступлению. После отчаянного сражения на поросших лесом горных склонах британцы сдались. Фергюсон был убит.

Позднее, в другом побоище, английские силы полковника Тарлтона были практически уничтожены кавалерийской атакой под командованием американского полковника Уильяма Вашингтона в Коупенсе, к юго-западу от Кингс-Маунтина. Несмотря на потери, которые армия Корнуоллиса понесла в этих сражениях, тот быстро прошел всю Северную Каролину, по пятам следуя за генералом Грином. Еще позднее две армии сошлись в битве за Гилфордский суд, где силы оказались примерно равными, и никто не вышел явным победителем. С тактической точки зрения, благодаря своей цепкости и превосходящему числу, выиграли британцы, несмотря на то, что они потеряли 600 человек. Однако через несколько недель Корнуоллис покинул сердце Каролины и Джорджии, двинувшись на побережье Уилмингтона в Северной Каролине, чтобы привести в порядок и пополнить свои ряды.