— Этого я тоже не знаю.

Льюис нахмурился.

— Снова загадки… Пожалуй, проще разгадать тайну смотрителей маяка… Что тебе вообще известно?

— Это девушка, — сказала Бидди.

Льюис оживился.

— И что с ней стряслось?

Бидди почувствовала тревогу, спросив себя, не откусила ли она больше, чем сможет прожевать. Сибил испытывала перед родственниками неподдельный страх, и, хотя у самой Бидди имелись на сей счет некоторые сомнения, эти люди представляли собой определенную угрозу.

— Ничего с ней не стряслось, — начала объяснять она. — Тайной окутана ее личность, то, где она живет и что делает в то время, когда о ней ничего не известно… Сомнения вызывает даже ее существование, если уж на то пошло… Все это очень странно.

— А в этом вообще есть какой-то смысл? — спросил Льюис.

Бидди стушевалась.

— Именно поэтому все кажется настолько странным…

— Ну, Бидди, негусто для начала.

— Знаю, — согласилась она.

— У-у-у! — раздался вдруг пронзительный крик.

Бидди и Льюис вздрогнули. В дверях конюшни возникла фигура Джима. При виде него девушка постаралась придать своему лицу невозмутимое выражение.

Льюис повернулся к двоюродному брату.

— Какого черта ты кричишь?

— Тебя желают видеть в коттедже, — сказал Джим. — Старый ублюдок проснулся.

Он ушел, и Бидди могла только радоваться этому.

Льюис с виноватым видом повернулся к ней.

— Можешь поскорей все мне рассказать? Старый забулдыга немного протрезвел и теперь желает меня видеть.

— Ты о дяде?

— О нем, — закатив глаза, произнес Льюис. — Жалкое существо.

Бидди уже сомневалась в целесообразности своего плана.

— Мне кажется, что я зря завела этот разговор. Забудь обо всем. Хорошо?

Льюис явно был озадачен.

— Ну, если ты так хочешь…

Бидди решила заканчивать беседу.

— Еще раз спасибо за подарок…

Льюис кивнул, улыбаясь.

А потом ей в голову пришла очередная мысль.

— Я придумала, как это объяснить…

— Господи! Так ты уходишь или нет?

Бидди вернулась к стойлу.

— Девушка, которую я хочу разыскать, — шепотом произнесла она, — не какая-нибудь посторонняя особа. Единственное, что я твердо усвоила: ее существование имеет большое значение для тех, кто живет в Саммерсби. Она не может быть пустым местом. Она не менее важна, чем сам Саммерсби. Люди знают и говорят о ней. Но кто она такая?

Льюис прищурился.

— Следовательно, у нас есть гораздо больше зацепок, чем мы думали сначала?

Бидди понравилось, что он сказал «мы».

— Это очень важно для меня, Льюис. Я знаю, что нам будет трудно найти эту девушку, но, быть может, мы сумеем отыскать тропинку, ведущую к ней. Как, по-твоему, это разумно?

Льюис кивнул:

— Ну… пожалуй что так…

Он задумался.

Бидди уже направлялась к выходу из конюшни, когда он произнес:

— Маргарет Грегори.

Бидди замерла.

— Кто?

Льюис передернул плечами.

— Не знаю. Это ты мне скажи. Маргарет Грегори.

Бидди вернулась.

— О ком ты говоришь?

— О девушке, которая так важна для тебя; о той, что пропала, но в то же самое время не пропадала, как можно судить из твоих слов; о той, что исчезла из поля зрения… Возможно, ее зовут Маргарет Грегори.

Бидди смотрела на него во все глаза. Она помнила, что это имя стояло под письмом, найденным ею в лачуге. Вот только письмо это было написано давным-давно.

— Откуда ты знаешь ее имя? Кто она такая?

— От миссис Маршал. Каждую неделю она отправляет посылку, завернутую в коричневую бумагу. Иногда сверток маленький, иногда большой. Миссис Маршал очень дорожит ими. Она не выпускает посылку из поля зрения до тех пор, пока не отвезет ее на железнодорожную станцию и не отправит по почте. Я знаю это потому, что отвожу ее туда. — Льюис понаблюдал за реакцией Бидди. — Миссис Маршал — человек привычки.

Вздрогнув, девушка вдруг осознала, что так оно и есть. Она не раз видела, как экономка с величайшей осмотрительностью несет в руках какие-то свертки, вот только прежде никогда об этом не задумывалась.

— Но кто такая Маргарет Грегори?

— Понятия не имею, — ответил Льюис, — однако, как ты и говорила, она как бы пропала из поля зрения. Когда сегодня посылка выпала из корзинки миссис Маршал и приземлилась рядом со мной, я увидел, что написано на бумаге: «Мисс Маргарет Грегори. № 108, Аубурн-Гроув, Готорн». Как я понимаю, это в Мельбурне.

Бидди стояла и смотрела на него.

— Аубурн-Гроув… — повторила она. — Аубурн-Гроув…

— Знакомый адрес? — спросил Льюис.

У девушки возникло ощущение, что она уже где-то это слышала… Но где?

— Нет, — ответила она.

Джим вновь появился в дверном проеме, сворачивая самокрутку. Завидя Бидди и Льюиса, мило болтающих на прежнем месте, молодой человек, по-видимому, решил, что они намерены стоять там до вечера.

— Я же сказал, что старый хрыч проснулся и все утро только и мечтает о том, чтобы завалить тебя работой, — произнес он.

Бидди напряглась, а вот Льюис оставался таким же спокойным. Когда Джим вошел в конюшню, его двоюродный брат выхватил у него самокрутку, заявив, что ему просто необходим пятиминутный перекур. «Дятел» с беспечным видом принялся сворачивать себе другую самокрутку.

— Маргарет Грегори… — Льюис прикурил и выдохнул облачко голубовато-серого дыма. — Ты никогда не встречал это имя в своих «молниях», Джим?

У Бидди перехватило дыхание.

Джим потер нос.

— Лишь предельная осторожность и осмотрительность позволяют мне сохранить место, которое я занимаю в этом доме, — подмигнув, произнес он.

— Да или нет? — не отступал Льюис. — Тебе знакомо это имя?

— Учитывая твое тугодумие, Лью, повторяю: лишь предельная осторожность и осмотрительность…

— Я знаю, что ты сам по себе, и не намерен вставлять тебе палки в колеса, но… Скажи только: видел ты это чертово имечко или нет?

Джим лизнул краешек рисовой бумаги, скручивая ее в тугую белую трубочку.

— А какая разница, видел или нет?

— Мне надо это знать, — ответил Льюис.

Джим улыбнулся. Будь его двоюродный брат в хорошем расположении духа, он спустил бы все на тормозах, но на этот раз Льюис сохранял убийственную серьезность.