Было кое-что еще, что Беверли хотела сказать. Через несколько лет Кармелита потеряет свою молодость и красоту, Мануэль бросит ее ради молодой девушки и она останется полностью предоставленной самой себе, потасканная шлюха, которая никому не нужна. Но она знала, что Кармелита и сама понимает это. Она и Беверли знали это девять лег назад, когда им было только по шестнадцать.

Движение было ужасным. Когда Беверли медленно вела свой автомобиль мимо Техасского книгохранилища, она искала возможность свернуть в сторону. Казалось, все в Далласе хотели поприветствовать президента.

Машина застряла на пересечении улиц Элм и Хьюстон. Перекрестное движение заблокировало дорогу; она была заперта со всех сторон. Позади нее автобус почти упирался в ее бампер, а водитель не переставал сигналить.

Кармелита выругалась по-испански, а затем сказала:

— Он же видит, что мы не можем никуда двинуться! Зачем он нам сигналит?

Неожиданно появился небольшой промежуток в потоке машин, и Беверли опустила ногу на педаль газа. «Корвет» рванулся вперед, и поток сомкнулся позади него, оставив автобус застрявшим, подобно динозавру в смоле.

Беверли немедленно свернула в боковой переулок и смогла избавиться от толпы жаждущих поглазеть на президента.

— Мне нужно возвращаться в Голливуд, — сказала она Кармелите по пути к «Бар-Нан». — Я освобождаю номер в гостинице сегодня вечером. Если ты решить уехать со мной, я буду там до шести часов.

Но Кармелита знала, что никуда не поедет.

Дэнни Маккей колотил по сигнальному рожку автобуса и пытался столкнуть синий «корвет» со своего пути. Насколько он видел, блондинка, управлявшая им, не искала возможности выбраться из пробки. Она просто сидела там, болтая со своей подругой, в то время как перед ней продолжалось перекрестное движение. Наконец появилось свободное место. Он налег на рожок и закричал:

— Эй! Давай! Езжай!

И небольшой «корвет» рванулся вперед и исчез в переулке.

— Господи, — сказал Боннер Первис, развалившийся на сиденье рядом с ним. — Разве это не здорово?

— Не говори, и все только потому, что старина Кеннеди приехал в город.

Дэнни нетерпеливо барабанил ногой и пытался найти выход из этой мешанины. Он приехал в Даллас не для того, чтобы увидеть президента. Он должен был провернуть здесь важное дело.

Даже при том, что день был не слишком жарким — всего семнадцать градусов, — Дэнни вспотел от волнения. Семь лет он потратил на это. Семь лет с тех пор, как бросил старого Билли Боба Магдалена в пустыне и забрал его автобус. За это время Дэнни заработал больше денег, чем когда-либо мечтал. Хотя многое из заработанного он потратил на ночные похождения, на любовниц и гостиницы, он регулярно откладывал довольно крупные суммы, чтобы начать свой путь по дороге славы. Дэнни приехал в Даллас, чтобы заняться покупкой некоторой собственности, осмотреться и начать завязывать контакты, которые облегчили бы ему восхождение по лестнице успеха. Ему было тридцать лет, и у него были деньги в банке — пришло время начать меньше думать о проповедовании и больше о том, как осуществить свою мечту.

Энергия, которая вела его когда-то давно в Сан-Антонио, все еще управляла им. Известность Дэнни как харизматичного проповедника распространилась по всему Техасу; на его собраниях было так много людей, что их приходилось проводить на открытом воздухе, поскольку не было достаточно большой палатки, чтобы вместить всех. Людям нравился взволнованный молодой проповедник, который не мог сидеть без движения. Дэнни всегда двигался, переходя с места на место, поворачивая голову в разные стороны. Даже когда он сидел, откинувшись на спинку стула, и говорил в своей медленной манере, растягивая слова и прикрыв глаза, можно было ощутить скрывающееся внутри него напряжение.

Он чувствовал Силу, растущую в нем снова, электричество, которое прорывалось наружу. Проповедей было уже недостаточно. Штат Техас был не очень большим. К тому же Дэнни хотел владеть вещами, управлять ими. Поэтому он приехал сегодня в Даллас, чтобы встретиться с одним человеком по поводу покупки офисного здания и, возможно, нескольких квартир. Дэнни всегда мечтал владеть недвижимостью и теперь был достаточно состоятельным, чтобы начать приобретать ее.

Надпись на борту автобуса гласила: «Дэнни Маккей несет Иисуса». Это был не тот автобус, который он украл у Билли Боба.

Новая большая сверкающая модель была оборудована внутри спальней, ванной и кухней. Дэнни, как правило, сам не водил ее; шофером был Боннер. Для личного пользования Дэнни купил белый хромированный «линкольн-континенталь». Но так как он решил продать автобус и поселиться в Далласе, он сам вез его покупателю. В каком-то смысле Дэнни будет не хватать этого большого транспортного средства: он пережил в нем хорошие времена. Но он не собирался оставаться здесь навсегда и поместил маленький бюст Наполеона на приборной панели, чтобы не забывать об этом. Его целью была власть, и работа проповедника являлась лишь стартовой площадкой.

— Взгляни туда, — сказал Боннер, показывая куда-то пальцем.

Они двигались по тройному путепроводу. Внизу, под эстакадой, на Мейн-стрит, они увидели президентскую автоколонну из двенадцати автомобилей. Одна из девушек, которая теперь путешествовала вместе с Дэнни, сестра Сью, выглянула из окна в задней части автобуса и пронзительно вскрикнула:

— Это Джекки! Посмотри, Марсия. Это Джекки.

— Проклятье, — пробормотал Дэнни, когда затормозил на красный сигнал светофора и потянулся за сигаретами «Кэмел». Он восхищался семейством Кеннеди и завидовал им, он точно знал, что заставляло людей глупеть, видя их, и надеялся когда-нибудь обладать такой властью.

Бах!

— Что это было? — спросил Боннер.

Бах! Бум!

— Взрыв автомобиля, — сказал Дэнни.

— О мой бог! — закричала сестра Сью.

— Что… — Дэнни обернулся и посмотрел вниз. Президентский лимузин остановился. Джекки склонилась над своим мужем; губернатор Конналли странно обмяк в руках своей жены.

А затем все смешалось. Внезапно люди побежали, падая на землю; агент секретной службы кричал в сторону автомобиля Линдона Джонсона:

— Спускайтесь! Спускайтесь!

Джекки на четвереньках выползала из задней части автомобиля.

Президентский автомобиль взревел и полетел вперед, за ним последовала машина секретной службы, в которой стоял агент с автоматом наперевес.

Дэнни смотрел, не веря своим глазам, как автомобили помчались в тоннель, и затем, несколькими секундами позже, когда он увидел, что они внезапно появились на автостраде, немного впереди, он пробормотал:

— Боже правый! — и включил газ.

— Господи, Дэнни! — закричал Боннер, крепко держась. — В президента стреляли!

Сью и Марсия начали кричать на заднем сиденье.

Дэнни не раздумывал; он понятия не имел, что делает и почему. Он только гнался за этими двумя автомобилями, сбрасывая скорость до шестидесяти, когда они делали это, сворачивая с автострады Стеммонс, преследуя их по пятам, вниз по бульварам Индастриал и Харри Хайнс.