— А на вас это не действует?

— На меня? Да что вы! Я здесь родился. Для нас все это привычное. Под здешние чары подпадают только приезжие.

Он сунул футляр мне под мышку.

— Смотрите-ка, Кэтрин! Мы стоим под омелой! — воскликнул он и, быстро обняв меня, поцеловал в губы. — Веселого Рождества и счастливого Нового года! — Потом отступил в сторону и склонился в шутливом поклоне.

Собрав все свои силы, я с достоинством проследовала мимо него и устремилась к лестнице. А он, стоя у дверей библиотеки, смотрел мне вслед. Конечно, мне было досадно, что он узнал, зачем я приходила в библиотеку. Интересно, сумел ли он прочесть мои мысли? Люк меня тревожил. Я не могла его понять, и меня не оставляло ощущение, что он больше всех недоволен моим присутствием в «Усладах». Он да еще, пожалуй, Руфь. Если все эти шутки — дело рук их обоих, думала я, то им легче, чем другим, расквитаться со мной. И тогда понятно, почему Дамарис лгала мне: она поступала так ради Люка.

Вернувшись к себе, я забралась в постель и принялась изучать план. Над чертежом красовались название и дата: «Кирклендское аббатство, 1520». И пока я всматривалась в выцветшие штрихи, план на моих глазах оживал: стены словно вырастали, становясь крепкими и мощными. Над ними, как по мановению волшебной палочки, появлялись крыши. В этих оживших зданиях обитал самостоятельный обособленный мир, не нуждавшийся ни в каком содействии извне. Он полностью обеспечивал свое существование. Как легко было представить себе живое аббатство! И оказалось, что мне довольно хорошо знакома его топография. Не только потому, что я проводила в развалинах много времени, а просто оно слишком часто возникало в моем воображении. Прекрасным ориентиром служила квадратная башня в центре аббатства. Я уперлась в нее пальцем. А вот и остатки церкви — нефы, северный и южный, алтарь, галерея; вот дом капитула и здание, где располагались спальни монахов. А аркада, между колоннами которой я увидела монаха, оказывается, ведет в трапезную, к пекарням и солодовне. И вдруг я увидела надпись «Вход в подвалы».

Ну, раз уж под аббатством были подвалы, значит, наверняка они соединялись друг с другом подземными ходами. Такие подземные лабиринты существовали в те времена во всех аббатствах. Я знала это, поскольку читала про такие прославленные монастыри, как Фаунзинское, Киркстолское и аббатство Риво. Мое возбуждение возросло, когда я убедилась, что подвалы располагались в ближайшей к «Усладам» части аббатства.

Я с головой ушла в план и не услышала стука в дверь. В комнате, неожиданно для меня, появилась Руфь. Она встала в ногах кровати, там, где стоял монах.

— Веселого Рождества! — приветствовала она меня.

— Спасибо, и вам того же.

— Вы чем-то увлечены?

— А… да.

Руфь устремила глаза на пергамент и, по-моему, узнала его.

— Ну, как вы себя чувствуете?

— Гораздо лучше.

— Приятно слышать. Собираетесь вставать? Скоро приедут гости.

— Да-да, — отозвалась я. — Сейчас встану.

Руфь кивнула и снова посмотрела на план. Мне почудилось, что у нее сделался озабоченный вид.

Вся семья была готова отправиться в церковь, а Хейгар и Саймон все не приезжали.

— Обычно они прибывают заранее, — обронила Руфь. — Может быть, что-то случилось и задержало их? Во всяком случае, нам пора. В рождественское утро нельзя опаздывать.

В холл спустились сэр Мэтью и тетя Сара, оба в парадных костюмах. Я еще ни разу не видела их одетыми для выезда. Экипаж уже ждал у дверей, ему предстояло отвезти их в церковь и доставить назад. Ложа Рокуэллов в церкви в рождественское утро не должна пустовать — такова традиция.

А мне до смерти хотелось, не откладывая, отправиться в аббатство и заняться поисками этих подвалов. И как было бы хорошо действовать на свободе, зная, что никто там не может появиться.

Придумать бы какой-то предлог, чтобы не ехать в церковь! Тогда целых два часа я смогу быть спокойной, что мне никто не помешает.

Вообще-то поехать вместе со всеми в церковь и занять свое место в ложе Рокуэллов было бы даже приятно — понемногу я начала проникаться уважением к старым традициям, да и умиротворение, даруемое рождественской службой, мне бы не помешало. Но передо мной стояла задача ни с чем не сравнимой важности: защитить мое дитя. И я решила покривить душой…

Когда все садились в экипаж, я на секунду застыла на месте, прижав руку к животу.

— Что такое? — сразу вскинулась Руфь.

— Ничего, ничего… но, пожалуй, мне лучше не ехать с вами. Доктор предупреждал, что мне ни в коем случае нельзя переутомляться.

— Я тоже останусь, — заявила Руфь. — Немедленно ложитесь.

— Нет, зачем же вам оставаться? — воспротивилась я. — Со мной будет Мэри Джейн. Она сделает все, что нужно. Она все прекрасно умеет.

— Но я чувствую, мне следует остаться, — настаивала Руфь.

— В таком случае мне придется поехать в церковь. Я не могу допустить, чтобы из-за меня вы пропустили рождественскую службу.

Руфь заколебалась, потом сдалась:

— Ну хорошо, раз вы настаиваете… А что вы собираетесь делать?

— Пойду к себе, отдохну… Мне хочется набраться сил на весь день.

Она кивнула и обратилась к конюшему:

— Позовите Мэри Джейн, только побыстрее, а то мы опоздаем в церковь.

Сразу же к нам выбежала Мэри Джейн.

— Миссис Рокуэлл неважно себя чувствует и не поедет с нами, — сказала Руфь. — Отведите ее в ее комнату и присмотрите за нею.

— Хорошо, мадам, — ответила Мэри Джейн.

Успокоившаяся Руфь села в экипаж, и через несколько минут он скрылся из виду, а мы с Мэри Джейн поднялись ко мне.

Как только мы очутились в комнате, я сказала:

— Мэри Джейн, мы идем на разведку.

— Но, мадам…

Я понимала, что мне придется до некоторой степени посвятить Мэри Джейн в мои замыслы. Встретив монаха, она невольно стала моей союзницей, и то, что она пришла тогда прямо ко мне и обо всем поведала, а потом сдержала обещание никому ничего не говорить, доказывало, что на нее смело можно положиться.

— Со мной все в порядке, — заверила ее я. — Мне и самой хотелось поехать в церковь, но есть одно важное дело. Сейчас мы с вами пойдем в аббатство.

Я уговорила ее опять надеть мой синий плащ, а сама накинула темно-коричневый. И мы пустились в путь.

Сколько времени займут наши исследования, я не знала, поэтому боялась потерять хотя бы минуту. Нельзя, чтобы Рокуэллы вернулись из церкви раньше нас.

— Я изучила план аббатства, — объяснила я Мэри Джейн. — Он у меня с собой. Оба раза монах появлялся в том месте, где рядом вход в подвалы. Вот прямо туда и пойдем.