Тоби. Тогда Тоби обнаружил ее рядом с турникетом, ошеломленную пропажей, и спас. Ее рыцарь в мягком кашемировом пальто.

Эмми открыла бумажник. Вот оно – то фото, которым она так дорожила и которое уже не чаяла увидеть снова: снимок, где она запечатлена в младенчестве, на руках у матери. Все банковские и кредитные карточки были на месте, теперь уже бесполезные, поскольку ей пришлось заказывать новые. А вот наличные деньги исчезли. Получается, Тоби выручил ее тогда… дав ее же собственные деньги?

И почему он оставил бумажник? Намеревался признаться в своем «розыгрыше» и вернуть? Или бумажник был для него своего рода трофеем, этаким эквивалентом чучела львиной головы, прикрепленного к стене загородного дома, или бабочки, помещенной под стекло?

Все вдруг стало предельно ясным. Тоби вовсе не был ее спасителем. Наоборот, он взял Эмми в плен. С первых минут их знакомства. Он создал для нее золотую клетку, куда она добровольно вошла, не ощущая ничего, кроме любви и благодарности, улыбаясь и гордясь подаренным кольцом с бриллиантом. Анонимными сообщениями Тоби подрывал в ней уверенность, заставляя сомневаться в себе, а потом начал отрезать ей все пути к отступлению, отчуждая от всех потенциальных спасателей в лице вагонных друзей и коллег на работе. «Эмми, ты же так любишь работать дома».

Как она могла быть настолько слепой? Неужели ей так отчаянно хотелось верить в счастливое и безоблачное будущее, что она не видела того, что творилось у нее под самым носом?

Эмми сняла подаренное женихом кольцо и положила его в центр стола. Потом сдвинула на три дюйма влево. Тоби терпеть не мог нарушения симметрии.

Взяв бумажник, девушка поднялась в спальню, сняла со шкафа чемодан и начала укладывать туда свою одежду. В голове крутилось сообщение, оставленное Айоной в Instagram: «Эмми, если я Вам понадоблюсь, милости прошу. Мой адрес: Ривервью-Хаус, Ист-Моулси».

В прихожей она задержалась и подошла к аккуратным рядам ботинок Тоби, выстроившимся, как солдаты на параде. Дрожащими руками она взяла по ботинку из каждой пары и по дороге на станцию выбросила их в соседский мусорный контейнер. Потом нагнулась, и ее вытошнило в канализационную решетку.

Санджей

19:15. Нью-Малден – Хэмптон-Корт

Закончив смену, Санджей остановился у служебной доски объявлений. Вакансии, объявления о пропавших и найденных вещах, аренда квартир, велосипеды на продажу. Так он добрался до самого низа, увидев небольшое скромное объявление: «ГРУППА ПОДДЕРЖКИ ДЛЯ ПЕРСОНАЛА КЛИНИКИ. ВСТРЕЧАЕМСЯ КАЖДЫЙ ПОНЕДЕЛЬНИК, В 13:00. ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!» Далее шли имя и номер телефона координатора. Вынув мобильник, Санджей сфотографировал объявление. От него же не убудет, если он заглянет туда хотя бы один разок – просто посмотреть, что к чему?

Санджей одолел последний лестничный марш и завернул за угол. Ему почудился слабый запах бирьяни – традиционного азиатского кушанья из риса и овощей. Нет, не почудился: запах был вполне реальным. У дверей его квартиры стояла внушительная сумка, к которой булавкой был пришпилен сложенный лист формата А4 с его именем, написанным заглавными буквами.

Санджей развернул записку и сразу узнал знакомый крупный почерк матери: «ПОДЕЛИСЬ УГОЩЕНИЕМ С ДРУГОМ». Внизу, как всегда, имелась приписка: «РАЗОГРЕВАТЬ ТЩАТЕЛЬНО, НА МЕДЛЕННОМ ОГНЕ. НЕ В МИКРОВОЛНОВКЕ!»

Мира – мать Санджея – выражала свою любовь в том числе и через еду. После того как взрослые дети покинули родительский дом, она так и не научилась готовить только на себя и мужа. Она по-прежнему готовила в больших кастрюлях и пользовалась большими раздаточными ложками. Маленькие порции у нее попросту не получались. Поэтому всякий раз, когда кто-то из таксистов мужа ехал в направлении Нью-Малдена, она нагружала водителя такими сумками, прося завезти их сыну.

У Миры имелись ключи от его жилища. Она настояла на этом, на случай форс-мажора. Когда Санджей с друзьями еще только сняли квартиру, его мать появлялась без предупреждения и наводила безупречный порядок. Но после двух шокирующих случаев, когда она нашла использованный презерватив и тайную коллекцию порнофильмов Итана, все трое единогласно решили запретить ей приезжать, предварительно не позвонив. Исключением могла быть только ситуация, если кто-то из троих окажется при смерти. И даже тогда вместе с Мирой должны будут прибыть работники соответствующей службы, а ей самой ничего трогать не разрешается.

Друзья Санджея любили стряпню Миры не меньше, чем он сам. Замечательный повод сходить за пивом и потом всем вместе есть настоящие индийские кушанья под какое-нибудь кино. Но сейчас Санджей смотрел на записку матери и понимал, что этот обед ему хочется разделить с другом, который живет не здесь, а совсем в ином месте. Очень хочется.

Он полез в карман за мобильником.

– Санджей, входите, – расплылась в улыбке Айона. – Как приятно, когда у тебя на пороге появляется обаятельный молодой человек. Приятнее этого может быть только обаятельный молодой человек, который принес угощение.

Санджей подал ей сумку.

– Какой восхитительный аромат! – воскликнула Айона. – Это трудно готовить? Повариха из меня, прямо скажем, неважнецкая. Би всегда говорила: если ей захочется похудеть, нужно всего лишь попросить меня месяц заниматься кухней.

– Все это готовится достаточно просто. Осталось лишь разогреть в микроволновке, – сказал Санджей, игнорируя материнское предупреждение. – Только не ставьте прямо в контейнерах. Фольга не выдержит, а микроволновка взорвется. Итан однажды устроил такое. Мы потом черт знает сколько времени отскребали потолок от куркумы. Кстати, а чем вы тут занимались? Вид у вас несколько… разгоряченный.

– Дорогой, как приятно слышать это от вас. Меня давно уже никто не называл «горячей». – Айона сладострастно подмигнула Санджею. Казалось, она не поняла его вопрос или намеренно истолковала по-своему. – У меня задержалась наша красотка Марта. Я обучаю ее канкану. Присоединяйтесь к нам. Пока разогревается угощение, мы наработаем аппетит. Вам лишь понадобится юбка.

Молодой человек неуверенно последовал за хозяйкой в столовую. Стол и стулья были сдвинуты, а ковер свернут, обнажив сверкающий паркетный пол.

– Привет, Санджей! – поздоровалась Марта, выглядевшая еще более разгоряченной, чем Айона.

На ней была школьная форма, но поверх форменной темно-синей юбки была надета другая: разноцветная, пышная, с множеством оборок.

– Держите!

Айона протянула ему такую же юбку с резинкой на поясе.

Санджей понял, что отвертеться у него не получится, и надел юбку поверх брюк.

Айона подошла к старомодному проигрывателю.

– Мы танцуем под классический канкан из «Орфея в аду» Оффенбаха. Музыка, правда, слащавенькая, но для занятий подходит.

Несколько минут подряд Санджей вертел оборками юбки и задирал ноги, как профессиональная танцовщица. По пути на станцию он встретил друзей. Они спросили, кому он везет мамино угощение. Санджей ответил, что