Я нервно сглатываю.

Затем он подходит так близко ко мне, что мне становится самой страшно пошевелиться.

– Ты как-то раз обвинила меня в том, будто бы я не знаю, что такое любовь, – говорит он. – Но ты ошибалась. Сейчас, наверное, ты винишь меня за то, что я так сильно люблю тебя. – Его глаза такие зеленые. И такие холодные. – Но я, по крайней мере, не обманываю свое собственное сердце.

– И при этом тебе кажется, что я обманываю свое, – шепчу я.

Он опускает взгляд и молчит.

– Ты не понимаешь одного, – говорю я срывающимся голосом. – Я сейчас сама не понимаю своего сердца. И не знаю, как называется все то, что я испытываю, и мне нужно время разобраться и сориентироваться в собственных чувствах. Тебе хочется от меня большего, причем именно сейчас, а мне нужно сейчас, чтобы ты был моим другом…

Уорнер вздрагивает.

– У меня нет друзей, – говорит он.

– Почему тебе не попытаться завести их?

Он отрицательно качает головой.

– Почему? Почему бы не попробовать…

– Потому что я боюсь, – наконец произносит он дрожащим голосом, – что твоя дружба будет означать конец для меня.

Я все еще не могу сдвинуться с места, а дверь в его кабинет уже захлопнулась за ним.

Никогда не думала, что мне придется увидеть Уорнера в брюках от тренировочного костюма.

Или, например, в кроссовках.

А вот сейчас на нем как раз и то, и другое. Плюс футболка.

Теперь, когда вся наша группа живет в тренажерном зале Уорнера, у меня появилась веская причина отправляться туда вместе с ним по утрам. Я всегда знала, что он много работает, но мне было не известно, сколько времени он проводит за отработкой физических упражнений. Он исключительно дисциплинированный человек, и весь день у него расписан по минутам. Это просто удивительно.

Утренние занятия начинаются рано утром со стационарного велотренажера, а заканчиваются по вечерам на беговой дорожке. При этом каждый день недели посвящен отдельной части его тела.

– Понедельник я отдаю ногам, – как-то услышала я его объяснения Каслу. – По вторникам работаю над грудными мышцами. Среда посвящена плечам и спине. Четверг – для трицепсов и дельтовидных мышц. В пятницу я занимаюсь бицепсами и предплечьями. Кроме того, каждый день я посвящаю время брюшному прессу и всей сердечно-сосудистой системе в целом. А по выходным я занимаюсь еще и учебной стрельбой, – закончил он.

Сегодня вторник.

А это означает, что он занимается на специальной скамейке со штангой весом около ста килограммов. С каждой ее стороны надето по три тяжелых «блина», да еще и сама перекладина имеет определенный вес. Я не могу отвести от него взгляд. По-моему, никогда он еще раньше так не притягивал к себе моего внимания, как сейчас.

Ко мне подходит Кенджи. Кивает в сторону Уорнера:

– Значит, вот это тебя и заводит, да?

Я застываю на месте.

Кенджи давится от смеха.

– Никогда раньше не видела его в спортивном костюме, – говорю я, стараясь сделать все так, чтобы голос у меня прозвучал спокойно. – Да я его и в шортах тоже не видела.

Кенджи удивленно приподнимает брови:

– Могу поспорить, что тебе доводилось наблюдать его и в меньшем количестве одежды.

Мне хочется провалиться на месте.

Мы с Кенджи должны серьезно заняться моими тренировками по утрам в течение этого месяца. Таков наш план. Я должна научиться использовать свою силу так, чтобы больше никто не смог одолеть меня. Теперь нам нельзя рисковать, и мы должны быть уверены в каждом своем дальнейшем шаге. А так как миссию буду возглавлять я сама, то мне и предстоит еще очень много работы над собой. Я должна научиться получать мгновенный доступ к своей энергии, управлять ею в любой момент. Другими словами, мне придется полностью овладеть своей собственной силой.

Кенджи тоже продолжает свои тренировки. Он хочет отточить свои способности проецировать свою энергию. Ему нужно достичь такого состояния, чтобы он мог делать невидимым человека, не прикасаясь к нему, то есть без непосредственного физического контакта. Правда, мы с ним – это единственные, кому надо долго и усердно работать. Касл умеет управлять своей силой уже не первый десяток лет, а у остальных несколько другие способности, и подобные тренировки им попросту не требуются. Что же касается конкретно меня, то мне нужно разделаться со своей психологической травмой, которая длилась ни много ни мало – целых семнадцать лет.

Мне надо разрушить эти стены, которые я выстроила вокруг себя сама.

Сегодня Кенджи начинает с несложного задания. Он хочет, чтобы я заставила гантель проползти по залу одним только усилием воли. Но у меня получилось только сделать так, что она чуточку покрутилась на месте. И то я не уверена, что это движение она совершила из-за моих усилий.

– Ты не можешь сосредоточиться, – говорит мне Кенджи. – Ты должна полностью ощутить себя изнутри и вытянуть свою силу из самого ее центра. – А все потому, что твое тело привыкло хранить эту энергию внутри. Даже еще хуже, ты сама всю свою жизнь старалась не выпускать ее наружу. Теперь ты должна как бы дать ей разрешение выходить из своего тела. Перестань постоянно ущемлять ее. Найди и выпусти наружу, но при этом, конечно, не забывай контролировать ее каждую секунду.

Он твердит мне одно и то же снова и снова.

И я начинаю очередную попытку, и это тоже повторяется опять и опять.

Я считаю до трех.

Я закрываю глаза и действительно пытаюсь хорошенько сосредоточиться. Я прислушиваюсь, поднимаю руки и расставляю ноги на ширину плеч. Потом шумно выдыхаю и крепко зажмуриваюсь. Я чувствую, как поднимается внутри меня волна энергии, она проходит сквозь мои кости, течет в крови, трансформируется в нечто ощутимое и осязаемое. Она становится некой массой, настолько мощной, что я более не в силах удерживать ее. Я понимаю, что ей необходимо выплеснуться наружу, и сделать мне это необходимо прямо сейчас.

Но вот один вопрос: как?

Прежде мне нужно было до чего-нибудь дотронуться, и энергия выбрасывалась на этот предмет.

Мне никогда не приходило в голову, что можно выплеснуть эту энергию на какой-то предмет, находящийся от меня на некотором расстоянии. К тому же мне почему-то казалось, что конечным пунктом моей энергии при этом обязательно должны быть мои руки. Я никогда и не думала о том, что они могут служить передатчиком для энергии, которая просто проходит через них. И вот теперь я стараюсь вытолкнуть эту силу через руки, через кожу рук. И возможно, если мне повезет, я научусь управлять своей энергией и направлять куда угодно, ни к кому и ни к чему при этом не прикасаясь.

Внезапное осознание этой возможности придает мне уверенности. Я возбуждена, мне хочется поскорее убедиться в этой новой теории. Я сосредотачиваюсь и тут же ощущаю поток энергии, снова возрастающей во мне. Плечи у меня напрягаются, энергия окутывает ладони, запястья и предплечья. Она кажется мне такой теплой, и при этом ее так много, что она становится почти осязаемой: это такая сила, которая будто бы оплетает мне пальцы.