— Ахмат найдет выход.

— Есть еще одно дело, которое ему придется взять в свои руки. Он должен взорвать небезызвестный корабль и уничтожить все отребье, что поплывет на нем.

— Нет, Мэнни, это не выход. Кровопролитие будет продолжаться снова и снова.

— А вот и ошибаешься! — возразил Вайнграсс. — Всем, кто пожелает следовать их примеру, необходимо преподать урок. Эти мерзавцы должны знать цену, которую им придется заплатить! — Мэнни внезапно побагровел и зашелся в сильнейшем приступе кашля, сотрясаясь всем телом.

Эван участливо тронул старого друга за плечо.

— Поговорим как-нибудь потом, — сказал он, когда Мэнни немного успокоился. — Я хочу, чтобы ты поехал со мной.

— Это из-за моего кашля? — Вайнграсс покачал головой. — Обычная простуда. Промозглая погода во Франции, знаешь ли, только и всего.

— Я вовсе не об этом, — солгал Кендрик, как он надеялся, убедительно. — Ты мне нужен.

— Зачем?

— Я собираюсь запустить несколько проектов, и мне понадобятся твои советы. — Это была очередная ложь, еще менее убедительная, поэтому Эван добавил: — К тому же я собираюсь полностью переделать свой дом.

— Ты же буквально только что его построил.

— На меня навалилась такая масса дел, что проследить за строительством просто не было времени. Это ужасно, я не успеваю сделать и половины того, что должен, не говоря уже о горах и озерах.

— Да, с ландшафтным дизайном у тебя всегда были нелады.

— Мне очень нужна твоя помощь. Пожалуйста.

— У меня дела в Париже. Надо послать деньги. Я дал слово.

— Пошли мои.

— А если я скажу, что мне понадобится миллион?

— Да хоть десять. Я здесь, а не в утробе у какой-нибудь акулы. Я не хочу уговаривать тебя, но ты мне и в самом деле нужен.

— Ну, может, погощу у тебя недельку или две, — буркнул пожилой человек. — Пойми, меня в Париже ждут.

— Ну конечно, город просто обеднеет — в буквальном смысле, — если ты перестанешь просаживать деньги в казино, — с улыбкой проговорил Эван.

— Что?

К счастью, в этот-момент зазвонил телефон, избавляя Эвана от возмущенных нотаций друга. Это был посол.

— Я человек, с которым вы никогда не встречались и никогда не говорили, — сказал Эван в трубку телефона-автомата на авиабазе Эндрюс. — Я собираюсь в горы, буду спускаться по горным рекам, чем и занимался последние пять дней. Это понятно?

— Понятно, — ответил Фрэнк Свонн, директор Отдела консульских операций Госдепартамента США. — Я даже не буду пытаться благодарить вас.

— Не надо.

— И хотел бы, да не знаю вашего имени.

* * *

"Степень защиты максимальная

Перехват не засечен

Приступайте".

Человек склонился над клавиатурой. Глаза у него лихорадочно блестели, несмотря на явные признаки физического истощения. Он не спал вот уже почти сорок восемь часов, ожидая развития событий в Бахрейне. Связь на некоторое время была прервана. Теперь, как он полагал, небольшая группа людей из Госдепартамента и ЦРУ может вздохнуть спокойно, но только теперь, и не секундой раньше. Они все с замиранием сердца следили за происходящим. Развязка представлялась неясной. Теперь все закончилось, объект уже в воздухе. Он выиграл. Человек за компьютером продолжал вводить данные:

"Наш человек справился. Мои пользователи в восторге. Хоть и не без сомнения, они с самого начала указывали на то, что его ждет успех. Каким-то образом они уловили мое предвидение.

Объект под глубоким прикрытием прибыл сюда сегодня утром, полагая, что теперь его жизнь вернется в свое привычное русло. Однако он ошибается. Все его действия документально зафиксированы. Средства должны и будут найдены. Он станет тем, кто сможет изменить мир. Для него это только начало".

"Уровень безопасности максимальный

Перехват не засечен

Приступайте.

Для достижения цели все средства хороши, а мне обстоятельства позволили познакомиться с наилучшим из них! Оманская часть журнального файла завершена. Полностью!

Он человек, достойный внимания, я, между прочим, тоже. Он целиком отдается делу, и в этом смысле я напоминаю его.

Ставлю точку и начинаю следующую часть журнального файла".

Год спустя

Воскресенье, 22 августа, 20.30

Теплым летним вечером четыре сверкающих лимузина с водителями в фирменных униформах подкатывали один за другим с интервалами приблизительно в десять минут к парадному подъезду с мраморными ступенями и портиком с колоннами шикарного особняка на берегу Чесапикского залива.[31]

Разумеется, можно было бы прибыть всем сразу, однако в этот уик-энд предпринимались меры для того, чтобы ни у кого из соседей, да и вообще у любого стороннего наблюдателя не возникло ощущения какой-то спешки, а если точнее — срочного свидания в связи с делом, требующим безотлагательного исполнения.

Мероприятие выглядело как запланированная, правда, не афишированная встреча дружески расположенных друг к другу финансовых магнатов, что, собственно, не являлось редкостью в этом весьма привилегированном городке. И проживай рядом какой-нибудь банкир местного значения, ему на ум, пожалуй, могла прийти мысль о том, что нелишне было бы послушать, о чем беседуют эти воротилы, потягивая бренди за игрой в бильярд. Неплохо, конечно, почерпнуть информацию о котировках на фондовой бирже, а затем обсудить с приятелями-коммерсантами за рюмкой в баре, что в центре этого городка.

Вообще-то эти сказочно богатые люди, как ни странно, не отличались скупостью. Напротив, от их щедрот перепадало немало обслуживающему персоналу со всеми чадами и домочадцами.

Возвращаясь после плодотворных переговоров в Лондоне либо в Париже о кредитах иностранным государствам, они всегда находили свои имения в полном порядке, и конечно же это обстоятельство вызывало у хозяев желание отблагодарить сторицей.

Прекрасно, когда владельцы наследственных имений ладят со слугами, садовниками, работниками сферы обслуживания и всеми остальными, оберегающими право на частную жизнь сильных мира сего. И если для этого требуется иногда обойти кое-какие законы, то это делать не возбраняется, особенно если учесть, на какие чудовищные инсинуации способна порой пресса ради того, чтобы повыгоднее продать свои скандальные издания.