– Поведение малейнцев в высшей степени предсказуемо. Не думаю, чтобы кому-нибудь из них хоть раз являлась свежая идея в его безотрадной и нудной жизни, – заметил капитан. – Нам осталось совсем недолго ждать. Вскоре они уберут паруса и пойдут в бой. Господин Шурхэнд, как бы вы стали командовать нашим славным «Сангином» в предстоящем сражении?

Шурхэнд чуть не свалился с мачты от такого поворота беседы.

– Я бы… Я бы в первую очередь положился на взрыв – трубы, – ответил он. – Если расчеты мастера Гриффон верны, то мы сделаем два залпа по вражескому кораблю первого класса, прежде чем он подойдет к нам на милю. И я бы всадил в него еще четыре залпа, не обращая внимания на два других корабля. Если мы разнесем большой корабль, те два ударятся в бегство.

Хальцион кивнул, соглашаясь с рассуждениями друга.

– Господин Шурхэнд, я полагаю, что вы правы, – одобрительно сказал капитан. – У меня нет большого доверия к этим новым снарядам, с которыми так носится Гриффон, но все равно – думаю, мы успеем дать по кораблю первого класса несколько смертоносных залпов до того, как они подойдут близко. Я приказал пустить в ход новые снаряды в первую очередь, они лежат наготове при всех взрыв-трубах. Как бы ни обернулось дело, за два залпа мы избавимся от дурацких штуковин. Малейнцы захотят взять нас на абордаж и захватить дракона. Право же, мне их почти жаль! Мы будем маневрировать так, чтобы их корабль первого класса оставался между нами и двумя другими кораблями как можно дольше. Глупо с их стороны думать, будто корабль-дракон с его высочайшей маневренностью может оказаться зажатым между ними. Зря они считают этот прием смертельной ловушкой. Ага, я вижу, что они поворачивают! – Капитан принялся спускаться по вантам на палубу. На секунду он задержался и посмотрел на Хальциона. – Кстати, господин Блисс, вы выдали действительно отличное подражание госпоже Гриффон. Если она хоть раз это услышит, она пинками вышвырнет вас с корабля и не будет выяснять, в порту мы или в открытом море. Вы меня поняли? И, кстати сказать, если вы когда-нибудь вздумаете передразнивать меня, я не буду столь вежлив, как госпожа Гриффон. Советую вам поразмыслить над этим на досуге.

– Слушаюсь, сэр! – сказали корабельные маги в один голос.

Двое юношей наблюдали, как корабли неприятеля разворачиваются и берут курс на «Сангин». Не пройдет и часа, как они окажутся в пределах досягаемости выстрела взрыв-труб.

– Ну вот и началось, Хал. Нас ждет сражение, – сказал Дарт, когда они спускались на палубу. – Удачи тебе, друг. Будь бдителен и не теряй присутствия духа.

– Бдительность и присутствие духа, – повторил Хальцион. – Я буду помнить – и ты тоже, Дарт!

Хальцион пожал другу руку.

– Бить боевую тревогу! – донеслась с квартердека команда капитана.

Первый офицер Уили подошел к релингу квартердека и крикнул вниз:

– Лейтенант Солвалсон, зовите второго офицера Гриффон и капитан-лейтенанта Джантсона. Пора! Командуйте бить боевую тревогу. Все по местам!

Лейтенант Солвалсон крикнул двум барабанщикам-морпехам:

– Боевая тревога! Бить боевую тревогу!

Сам же он побежал оповестить Гриффон и Джантсона.

Барабанщики стояли на выходах с нижних палуб. Они принялись размеренно выбивать ритм на барабанах. Когда внизу заслышали барабанный бой, команда корабля и морпехи устремились к своим боевым постам. Хальцион спустился в кубрик младших корабельных магов. Там никого не было. Большинство его товарищей последние часы провели на палубе, готовые к бою. Хальцион распахнул свой дорожный сундук и надел боевое снаряжение. Через считанные минуты магические кольца и браслеты уже были на нем.

Хальцион почувствовал, что в горле у него пересохло при одной мысли о сражении, а в животе словно все завязалось узлом.

Он быстро надел и застегнул боевой шлем и пристегнул к поясу ножны с саблей. Теперь он был настолько готов к предстоящему бою, насколько это вообще возможно. Он думал, что будет волноваться сильнее – но, кажется, вообще не переживал.

«Конечно, я не переживаю, – сказал себе Хальцион. – С чего бы? Мне предстоит просидеть всю битву в харт-камере, охраняя то, что совершенно незачем охранять. Уж конечно, хороший способ сделать блистательную карьеру! Прославлюсь во всем арканийском флоте! – Он продолжал изощряться в остроумии на собственный счет. – Я просто вижу эти заголовки: «Бравый офицер Блисс доблестно охраняет внутренние помещения корабля!»

По дороге на свой боевой пост Хальцион увидел, как морпехи разбирают панели, которые служили стенками их кубрика. За считанные минуты палуба была очищена для грядущего сражения. Все съемные переборки убирались, когда становилось ясно, что корабль вот-вот вступит в бой. На открытой, просторной палубе легче было управляться со взрыв-трубами.

Хальцион ускорил шаг, поспешно спустился на нижнюю палубу и добрался до харт-камеры. Люк, ведущий в помещение, охраняли два морских пехотинца. Хальцион козырнул им и вошел. На несколько долгих мгновений он замер у порога, вдыхая запах летнего луга и наслаждаясь. На корабле было много разных запахов. Разные помещения, разные места пахли по-разному, вот только приятного в этих запахах было мало – от смрада животных до вони немытых человеческих тел. Благодаря магии исполнения желаний в харт-камере пахло в высшей степени приятно. По какому-то странному обстоятельству этот запах напомнил Хальциону о доме, хотя фамильный замок Блиссов вовсе не пах как цветущий луг.

Маг Джантсон принес дополнительные фонари, когда обследовал сердце. Хальцион зажег их все, и в помещении совсем не осталось теней – все они растворились в свете.

Сердце дракона билось немного чаще – морской дракон реагировал на барабанный бой. В обычных условиях огромное сердце медленно перекачивало кровь по туловищу дракона. Сейчас оно билось в ускоренном ритме, в ритме боевых барабанов. Хальцион не сомневался, что дракон видит три вражеских корабля и знает, что им предстоит схватка. За девятнадцать лет службы во флоте «Сангину» довелось побывать во многих битвах.

В задачи курсантов входило изучение истории корабля, на котором они служат. Хальцион знал, что у «Сангина» долгая и славная история, корабль побывал во множестве сражений и с честью вышел из них. Те несколько раз, когда Хальциону удалось поговорить с драконом и побывать в его мыслях, он ощущал, как тот гордится своим боевым прошлым.

Блисс вновь залюбовался льдом, сотворенным в результате исполнения его желания. Протянув руку, он дотронулся до учащенно бьющегося сердца – и одновременно до ледяной корки. Внезапно он очутился внутри сознания дракона. Это не было похоже на контакт при помощи таннинового масла; на этот раз он не слышал мыслей морского создания.

Сангин, ты меня слышишь? – послал Хальцион мысленный зов. Но ответа не было. Он решил, что происходящее обусловлено магией льда – а то, что он при этом касался еще и сердца дракона, позволило ему видеть то, что видит дракон.