по всему, – добавила Гвен, – многие пассажиры еще находятся в пути. Должно быть, из-за заносов. Кое-кто из них звонил сюда, и диспетчер по отправке решил дать им добраться.

– Значит, и посадку тоже решили задержать? – спросил Энсон Хэррис.

– Да, капитан. Рейс не объявлен. И не будет объявлен еще по крайней мере полчаса.

– Ну что ж, – передернул плечами Хэррис. – Будем отдыхать. – И он направился к пилотской кабине.

– Я могу вам принести кофе, если хотите, – предложила Гвен.

– Я выпью кофе на аэровокзале, – сказал Вернон Димирест и, обращаясь к Гвен, добавил: – Не хотите пойти со мной?

Она помедлила.

– Что ж, пожалуй.

– Идите, идите, – сказал Хэррис. – Мне кофе может принести какая-нибудь из ваших девушек, а времени у вас – вагон.

Через минуту Гвен, стуча каблучками, уже шагала рядом с Верноном Димирестом по отсеку «Транс-Америки», направляясь в центральный зал.

А Димирест тем временем рассудил про себя, что, может, оно и к лучшему – эта отсрочка на час. До сих пор все его мысли были заняты предстоящим рейсом, и он вообще не думал о Гвен и ее беременности. Но сейчас за кофе и сигаретами они продолжат начатый разговор и, быть может, удастся поднять вопрос об аборте. К обсуждению он пока еще не приступал.

Глава 8

Д. О. Герреро прикурил сигарету от еще тлевшего окурка. Несмотря на все старания сдержаться, руки его дрожали. Он страшно волновался и был до крайности напряжен. Как и раньше, когда он собирал свою бомбу, он чувствовал, как пот струйками сбегает у него по лицу и под рубашкой.

Волновался он из-за того, что попадал в цейтнот: времени до отлета рейса два оставалось очень мало. Оно утекало, как песок в песочных часах, и уже много-много песка ушло из стеклянной колбы.

Герреро сидел в автобусе, направлявшемся в аэропорт. Полчаса назад автобус вышел на шоссе Кеннеди, откуда, если быстро ехать, можно добраться до международного аэропорта имени Линкольна за четверть часа. Но шоссе, как и все остальные дороги штата, замело снегом, задерживавшим движение машин. Если они и двигались, то медленно, а больше вообще стояли.

Еще до выезда из города десятку пассажиров, сидевших в автобусе – а все они спешили на рейс два, – было сообщено, что вылет задерживается на час. Но при той скорости, с какой они двигались, они могли протащиться до аэропорта еще целых два, а то и три часа.

Поэтому в автобусе волновался не один Герреро. Многие, как и он, зарегистрировались на городской станции у стойки «Транс-Америки». Тогда у них еще был большой запас времени, но сейчас, из-за бесконечных задержек, они начали волноваться и вслух рассуждать, будет самолет ждать их или улетит.

От шофера ничего толком нельзя было добиться. В ответ на вопросы он говорил, что обычно, если автобус, выехавший с городской станции, опаздывает, самолет задерживают до его прибытия. Но в такую погоду всякое, конечно, возможно. Компания ведь может решить, что автобус застрял надолго – а такое вполне может случиться, – и отправить самолет. К тому же, добавил шофер, поскольку народу в автобусе немного, похоже, что большинство пассажиров на этот рейс уже находится в аэропорту. Так часто бывает, когда люди летят за границу, пояснил он: пассажиров провожают родственники, которые и везут их на своих машинах.

Словом, в автобусе только и разговору было – успеют они или не успеют, однако Д. О. Герреро сидел нахохлившись и молчал. Большинство пассажиров были, видимо, туристы. Исключение составляло лишь итальянское семейство – муж, жена и трое детишек, оживленно болтавших на своем языке.

– Вот что, друзья, – заявил через некоторое время шофер, – по-моему, вы можете не волноваться. Впереди вроде намечается просвет, так что, пожалуй, приедем в самый раз.

Однако автобус по-прежнему продолжал ползти.

Д. О. Герреро сидел на банкетке двойного сиденья в третьем ряду позади шофера. Драгоценный чемоданчик спокойно лежал у него на коленях. Он пригнулся, как делал уже не раз за время пути, стараясь пронзить взглядом тьму, окружавшую автобус, но сквозь двойные диски, расчищенные большими, непрестанно постукивающими «дворниками», виднелась лишь нескончаемая цепочка хвостовых огней, скрывавшаяся вдали за пеленой снега. Хотя он весь вспотел, тонкие бледные губы его были сухи, и он то и дело проводил по ним языком.

Герреро ведь никак не устраивало приехать «в самый раз». Ему нужно было приехать хотя бы минут за десять или пятнадцать, чтобы успеть приобрести страховку. Он проклинал себя за то, что не выехал в аэропорт раньше – тогда он мог бы не спеша все сделать. Правда, когда он разрабатывал свой план, ему казалось, что правильнее всего купить страховку в последнюю минуту и, таким образом, свести до минимума возможность каких-либо расспросов или проверок. Но при этом он не учел непогоды, хотя должен был бы предусмотреть такую возможность – ведь на дворе стояла зима. Это-то неумение учитывать все существенные обстоятельства и их возможные изменения и губило Д. О. Герреро, то и дело приводя к крушению его грандиозных планов. Насколько он понимал, вся беда заключалась в том, что, составляя тот или иной план, он почему-то был твердо уверен в безошибочности своих расчетов. Поэтому он никогда не делал допуска на случайность. Больше того, с горечью подумал он сейчас: он так ничему и не научился на опыте прошлого.

Теперь, когда он приедет в аэропорт – если, конечно, самолет к тому времени не улетит, – он первым делом подойдет к стойке «Транс-Америки» и отметится там. Затем он потребует, чтобы ему дали время купить страховку. Но при этом произойдет самое нежелательное: он привлечет к себе внимание, а это один раз уже произошло из-за глупейшей оплошности, которую он допустил.

Он не взял с собой багажа – ничего, кроме маленького плоского чемоданчика, в котором лежала бомба.

При регистрации в городе агент спросил его:

– Это ваш багаж, сэр? – И указал на гору чемоданов, принадлежавших человеку, стоявшему за ним.

– Нет. – Д. О. Герреро помедлил и, приподняв над стойкой чемоданчик, показал его кассиру. – У меня… мм… вот только это.

Брови служащего авиакомпании взлетели вверх.

– Вы летите в Рим без багажа, сэр? Ничего не скажешь: путешествуете налегке. – Он указал на чемоданчик. – Это вы сдаете?

– Нет-нет, благодарю вас.

В эту минуту Д. О. Герреро хотел только одного: получить поскорее свой билет, отойти от стойки и проскользнуть в аэропортовский автобус. Но кассир еще раз с любопытством посмотрел на него, и Герреро понял, что теперь тот его запомнил. Он сам сделал так, чтобы его физиономия врезалась