Её единственные друзья в этой мрачной бездне.

Ангербода тяжело сглотнула, не находя слов под злобным взглядом дочери. Все, что она смогла выдавить из себя вместо приветствия, – это кивок в сторону суетящихся скелетов и короткая фраза дрожащим голосом:

– Ты ждёшь гостей?

– Не твоё дело, – отрезала Хель, и колдунья вздрогнула, услышав хриплый, пронзительный голос дочери. Впрочем, когда она в последний раз слышала её, девочке было пять лет. – Значит, ты наконец умерла?

Ангербода осознала, что не будет ни криков радости, ни слезливых объятий. Мать и дочь просто смотрели друг на друга поверх мёртвых душ.

Хель ещё мгновение рассматривала её, прежде чем бледное лицо расплылось в презрительной усмешке.

– Нет, конечно же нет. И всё это время я считала, что боги действительно убили тебя…

– До этой самой ночи я не могла до тебя дотянуться, – ответила Ангербода. – Даже смерть не привела меня сюда.

– Я так долго верила, что ты умерла… Оплакивала тебя, – продолжала Хель, словно не слыша её. – Даже воздвигла тебе памятник у восточных врат. Но у меня никак не получалось найти тебя в своём царстве, и я всё гадала… – Она наклонилась вперед, её белые руки мертвой хваткой вцепились в ручки кресла, когда она ухмыльнулась. – Тебе придётся объясниться, матушка.

Ангербода глубоко вздохнула, чтобы не выдать внутренней боли. В последний раз, когда Хель разговаривала с ней, она была «мамочкой».

Теперь же она была «матушкой», и когда дочь произносила это слово, оно было холодным, как лёд.

– Я не могла творить сейд, как раньше, – ответила Ангербода. – У меня не было возможности ни увидеть тебя, ни связаться с твоими братьями…

– Удобная история, – проговорила Хель. Выражение её лица было отстранённым, как будто она вспоминала что-то из прошлых веков. – Я ждала тебя здесь. Ждала целую вечность. Тебя же убили. Я думала, ты просто заблудилась, но ты так и не пришла. Я знала, что мой отец никогда не придёт за мной, но я думала, ты не такая. – Она понизила голос до шепота. – Он назвал нас чудовищами. Но я не чудовище. Мои братья были чудовищами, а я – нет. Я была всего лишь маленькой девочкой.

– Хель…

– Ты должна была прийти за мной, мама, – громко сказала Хель и встала, глядя на ведьму с возвышения.

– Хель, пожалуйста…

– Я так надеялась, что ты придёшь. Но ты этого не сделала.

– Если бы ты знала, что они со мной сделали, ты бы так не говорила, – произнесла Ангербода срывающимся голосом. Всё шло совсем не так, как она рассчитывала.

– А ты знаешь, что они сделали со мной? – огрызнулась дочь. – Я вообще не должна была родиться, но ты вмешалась. Да, теперь мне известно, что ты натворила, я сама видела. Мёртвые знают обо всём. Я умирала, а ты призвала меня обратно своей магией. И вот теперь я здесь, обладаю властью над жизнью и смертью, но сама живу жалкой полужизнью, отверженная, изгнанная из всех миров, навеки в одиночестве. Где ты была всё это время, мама? Где ты была, пока я гнила заживо?

Хель откинула подол платья, чтобы продемонстрировать ноги: теперь это были просто кости, на которых кое-где ещё оставалась сине-серая плоть, удерживаемые вместе несколькими сухожилиями и огромным количеством магии.

Ангербода молча смотрела. Большего она не могла.

– Знаешь, я всё ещё чувствую их. И твои мази отлично действовали, – ехидно произнесла Хель, снова прикрывая ноги. – К сожалению, у меня больше их не было.

– Хель, я… мне так жаль. Но ты должна меня выслушать. Мне наконец-то удалось снова странствовать вне тела, и ты первая, к кому я направилась. – Ангербода попыталась успокоиться под жестоким взглядом дочери и продолжила: – Они убили меня в ту ночь… в ночь, когда забрали тебя и твоих братьев… Но я не умерла. От горя я не могла сопротивляться, и Один заставил меня увидеть, чем всё это закончится – боги, великаны и все миры. Рагнарёк…

– Да, мне известно о Рагнарёке. Здесь, внизу, я вижу больше, чем ты думаешь. Мне ведомо то, чему суждено случиться, так же, как и Фригг, Фрейе и норнам. Богам ты нужна была не потому, что особенная, ибо владеешь этими опасными знаниями, – а лишь потому, что не представляешь ценности для Одина. Сколько ещё раз ты позволишь асам убить себя, мама, прежде чем поймёшь это?

Ангербода стиснула зубы.

– Почему ты так издеваешься надо мной?

– Потому что я вижу тебя насквозь, – усмехнулась Хель, спускаясь с помоста. – Тебя, мудрую старую ведьму, что живёт в лесу и никого не тревожит, чтобы и её никто не потревожил… Вот только ты забываешь, что враги твои нападают первыми и бьют сильнее. И они не оказывают тебе того же уважения, что и ты им.

– Хель…

Дочь подобно хищнику кружила вокруг неё, её костяные ноги неестественно клацкали по каменному полу при каждом шаге.

– Скоро всё начнется. И что ты будешь делать? Вернёшься в свою пещерку, чтобы переждать конец, пока все миры будут полыхать в пламени Сурта? Ты просто трусиха.

– Ты меня не слушаешь, – возразила Ангербода. – Я не бездействовала всё это время, а пыталась найти способ спасти тебя. Я могу спасти тебя.

– Ну вот, опять ты вмешиваешься, матушка. Ты забыла, что случилось в прошлый раз, когда ты пыталась «спасти» меня? – Молодая женщина указала на свои прикрытые ноги. – Мне ничего этого не нужно от тебя. Я…

Внезапно она неглубоко вздохнула и споткнулась, схватившись за грудь.

– Хель? – Колдунья встревоженно подошла к ней ближе.

– Оставь меня в покое, – прорычала дочь.

Она вернулась к своему креслу и тяжело опустилась на него, сгорбившись, с болью и гневом в глазах. Её рука всё ещё была прижата к груди, когда она выдавила:

– Ты всё ещё не поняла? Мне не нужна твоя помощь. И ты сама мне больше не нужна.

Тогда Ангербода достала игрушечную фигурку волка – каким-то образом реальную даже здесь, такую же настоящую, как и дочь, – и протянула ей. Хель уставилась на свою детскую игрушку, и лицо её дрогнуло, а между бровей пролегла крошечная морщинка.

– Приди ко мне, когда наступит конец, – прошептала Ангербода. – Когда твой отец явится к тебе – ты приходи ко мне. Я смогу защитить тебя, клянусь. Возможно, ты отвергла меня как мать, но ты по-прежнему моя дочь.

Маска ненависти мгновенно вернулась на лицо Хель.

– У тебя нет дочери, ведьма, а у меня нет отца. Убирайся. И забери с собой эту никчёмную деревяшку.

Не в силах больше смотреть на перекошенное от злобы лицо дочери, Ангербода закрыла глаза и позволила себе уплыть прочь, придерживаясь самой нижней части Иггдрасиля. Она ловко обошла дракона Нидхёгга, грызущего один из корней, и тот лишь щёлкнул на неё зубами, когда она пронеслась мимо, а затем последовала по стволу древа всё выше и выше… Пока вдруг её снова не утянуло вниз.