Быстро накорябав записку маме, которая, к счастью, уехала встречаться с очередной клиенткой, Сашка выбежал из дома и помчался на место встречи. Подбегая к площади, он увидел Веру издалека. Она сидела на скамейке, одетая так же, как вчера, с рюкзаком за плечами. Заметив Сашку, Вера вскочила с места и кинулась ему на шею.

– Наконец-то! Я уже волноваться начала! – прошептала ему на ухо, и Сашка вдруг почувствовал, как его шею обожгло слезами – Вера плакала.

– Что с тобой? – оторвав девушку от плеча и заглянув ей в глаза, спросил Сашка. – Это все твой отец? Он тебе что-то сделал?

Борясь со слезами, Вера покачала головой:

– Нет, не сделал, но обязательно сделает, я в этом уверена.

– С чего ты взяла?

– Сама слышала. Сначала как этот Марат по телефону говорил с Гравитцем и просил тебя на встречу привести, а потом, когда положил трубку, сказал, что убьет тебя. А потом я пошла к отцу…

– Марат? Ты ничего не путаешь? – Сашка ожидал всего, что угодно, но не того, что и тут еще каким-то образом замешан Марат.

– Ничего не путаю! Он сказал, чтобы Мишка позвал тебя сегодня к клубу…

В голове Сазонова тотчас же всплыл разговор с Гравитцем. Так и есть – стрелка назначена на час дня у клуба… Так это что – подстава?

– А потом я пошла к отцу, – рассказывала Вера дальше, – стала просить его, чтобы он помог. Рассказала про Марата. А папа… Папа разозлился. Заорал, что лучше о своем поведении подумала бы, чем за другими наблюдать. Наорал и выгнал…

– Ну и что? Разве это доказывает, что он нам что-то сделает? – недоумевал Сазонов.

– Я вышла из кабинета и вдруг услышала, отец звонит кому-то. Я прижалась к двери, и можешь мне не верить, но я очень хорошо услышала, он сказал: «Ты идиот, твою мать, что ли! Какого хрена моя дочь говорит о том, что ты кого-то грохнуть хочешь? Ты тихо это можешь сделать, без шума, или ты совсем дебил?» Ну и все. Я убежала, потому что иначе я бы в голос прям там разревелась. Залетела в комнату, позвонила тебе, быстро собрала все необходимые вещи, и вот, я тут…

Вера замолчала. Сашка тоже молчал. Судя по всему, ситуация действительно серьезная. Только что теперь делать?

– У меня, кажется, даже идея есть, – тихо прошептала Вера, словно угадав его мысли. – Поедем с тобой в деревню на Волге. Там должна жить моя бабушка по маме. В последний раз я была там совсем маленькая. А недавно нашла письмо бабушкино с адресом. Только уехать надо как можно скорее, а то его люди нас выследят.

– Выследят – вот это доигрались, – мрачно произнес Сашка. – А ты точно знаешь, как туда ехать?

– Не очень, но мы справимся. – Вера одарила его умоляющим взглядом и добавила: – Сашенька, прости меня – это все я виновата. Я умру, если с тобой что-нибудь случится.

Она прижалась к нему и всхлипнула. Сашка прижал девушку к себе.

– Что ты такое говоришь? При чем тут ты? Да я бы тебя все равно украл, если бы нас попытались разлучить, и отец твой мне не помеха. Я тебя люблю.

– И я тебя люблю, Сашенька. Но даже если бы тебя не было, я бы рано или поздно все равно от него сбежала. Я не могу так больше. Я не хочу жить в клетке, не хочу изображать из себя ту, кем не являюсь. Сегодня я такое о нем узнала… Саша, он преступник! Не моргнув глазом отдает приказы об убийстве людей. Я боюсь его! И ведь он мой отец, представляешь!

На глаза девушки нахлынули слезы.

– Вер, ты об этом не думай сейчас! Может, все совсем не так! Поехали, раз решили!

Молодые люди взялись за руки и направились к метро. Но тут Сашка тормознул:

– Погоди, в метро нельзя!

– Почему?

– Сегодня выходной день – там ментов полно, а нам надо быть осторожными. Попробуем добраться до вокзала наземным транспортом.

– Но это будет намного дольше. – Вера даже растерялась. Зато Сашка, мысленно прикинув, решил окончательно:

– Дольше, но безопаснее! Доверься мне – я так долго по Москве курьером мотался, что все автобусно-троллейбусные маршруты наизусть выучил.

* * *

– Бумаг в сейфе нет.

Марат затряс головой, не веря собственным ушам.

– Как это нет? Ты хорошо смотрела?! – заорал он в трубку.

– Не кричи на меня! Что ты такой злой! – обиделась Карина.

Марат понял: сейчас не до шуток. Она повесит трубку – и все!

– Ну, милая. – Он стукнул кулаком в стенку и попытался смягчить голос. – Кариночка, прости, крошка, я сейчас весь на нервах.

Она промолчала, но не отсоединилась. Хороший знак. Марат и не сомневался, что Карина у него в руках. Он умел обращаться с женщинами.

– Не сердись, милая. Хорошо?

– Я не сержусь, – и ее голос смягчился, – но, дорогой, почему тебя так интересуют эти бумаги?

Марат вдохнул и выдохнул. Ему уже пора дать приз за долготерпение. А что делать: приходится ублажать эту сучку.

– Помнишь, дорогая, я объяснял, что в этих бумагах – наше с тобой будущее. Мы припрем твоего Баринова к стенке, получим деньги и станем жить припеваючи.

Эта была ложь: связываться с Кариной дольше необходимого Марату вовсе не хотелось, но как не сказать еще нужной сообщнице то, что ей так хотелось услышать.

– А я знаю, кто унес бумаги! – вдруг заявила Карина. – Это его избалованная Верочка, больше некому! Небось сама решила отца прижать!

Марат заскрежетал зубами.

Вера Баринова! А значит, Сазонов-младший! Ну, щенок, твой счет еще вырос!

* * *

Уже вторые сутки Лиля не могла подняться с кровати. Тело ломило, ее бросало то в жар, то в холод, она то натягивала по уши одеяло, то раскрывалась и снова мерзла. Она знала, нельзя раскисать, и даже знала, что это вовсе не грипп и не какой-то другой вирус, это проклятые наркотики, без которых она не представляла своего существования. Проклятые? Нет, они хорошие, очень даже хорошие, они способны сделать ее счастливой. Но это происходит, только когда они есть. А сейчас их не было – Марат ушел еще с вечера и больше не приходил, он ничего ей не оставил, даже не подумал о ней. А может, подумал, но только забыл.

Она несколько раз пыталась встать с кровати, но у нее ничего не выходило: руки дрожали, как после долгой физической нагрузки, ноги были словно ватные, совсем не могла ими пошевелить. Как глупо! Она словно марионетка, которую забыл в комоде хозяин. Опустошенная, обессиленная, Лиля падала на подушку, закусывая губы и думая, что будет с ней, когда вернется Марат и снова обнаружит ее в постели. В прошлый раз она отделалась легкой пощечиной, а в этот?

Лилька вдруг представила, что будет на этот раз. Вот сейчас откроется дверь, и он войдет. Она лежала и смотрела на входную дверь и вдруг увидела – та действительно открывается. В коридор входит Марат с ухмылкой на лице, и глаза такие страшные. Не в силах отвести от него взгляда, Лиля натянула до подбородка одеяло, задрожала. Марат молча разулся, прошел в комнату. Он шел, казалось, совсем не обращая на нее внимания, и вдруг остановился и посмотрел, и взгляд его был таким странным. Ее уже колотила дрожь от одного его вида, а он, кажется, наслаждался этим. Стоял, смотрел на нее и ухмылялся. А потом засмеялся дико, страшно. Подошел, размахнулся – и… Лиля закричала и вздрогнула от собственного крика – он эхом пронесся по комнате и пробудил ее. Она заснула? Нет, кажется, не заснула, она видела все так отчетливо, так ясно. Марат был тут, только что. Но… сейчас его нет. Неужели такая галлюцинация? Какой ужас! Она не сможет, не сможет такое вынести. Лилька скорчилась, подобрала под себя ноги, обхватила колени дрожащими руками. Надо поспать, и тогда она придет в норму, приготовит ужин, уберется, и Марат не станет ее ругать. Она закрыла глаза и увидела перед собой лицо – овальное, бледное, со страшными горящими глазами. Они сверкали таким страшным блеском, рот чудовища приоткрылся, и Лиля увидела зубы – кривые, острые, как в фильме про вампиров. Она снова закричала и открыла глаза. Над ней стоял Марат, он не ухмылялся, но взгляд – его взгляд был по-прежнему страшен. Он тянул к ней руку, и Лиля заорала еще громче. Ее затрясло еще сильнее. О боже, только сейчас она поняла, насколько его боится! Она совсем его не любит, не любит, она привыкла к нему и наркотикам, но он страшен, страшен.