Лиза прижимает руку папы к себе и улыбается.

Лиза (уверенно кивая). Надо. Будь счастлив, папочка. И приходи почаще. Ко мне приходи.

Родители переглядываются и обнимают дочь.

Лиза (Зефирке улыбаясь). Вот и услышали нас, мой милый. Вот и услышали…

Какое-то время после завершения чтения Григорич сидел, уткнувшись в монитор, и не отводил глаз, боясь, что его молчащие зрители заметят в них слезы. Лишь на миг, оторвавшись от экрана, он бросил короткий взгляд вглубь комнаты и увидел, что Рита с внучками, прижавшимися к ней, сидят на кровати с платочками у глаз. Они не могли вымолвить ни слова, но и не нужно было слов. Кира с Ирочкой показали большими пальчиками вверх и поглядели друг на дружку. Удивленная Кира спросила сестру:

— Чего хнычешь? Последнюю сцену ты сама придумала.

— А сама чего? — передразнивая сестру, спросила Ирочка.

— А мне кажется, — подвела итог Рита, громко прочищая нос, — это удача, мой дорогой. Большая удача.

В это время среди кипы смешанных карточек что-то засверкало, завибрировало и картонки вздрогнули и поползли. Это проснулся телефон Григорича. С дисплея мерцающим светом взывал режиссер Александр. Немеющими от волнения пальцами Григорич схватил аппарат и выбежал с ним на кухню.

Спустя три минуты он вернулся и сообщил, что режиссеру и продюсеру сценарий понравился. Сегодня же Александр покажет его своему мастеру по дипломному проекту и если тот одобрит, то поедет со сценарием на худсовет.

— Так что, — потер руки Григорич, — держите за меня кулачки.

— А не посидеть ли нам вечерком за столом всем вместе? — предложила Рита.

Никто не возражал, тем более что зимой рано темнело и можно сказать, что хотя и было четыре часа, но наступал уже вечер и все проголодались. Григорич с внучками отправился в «АТБ» за съестным, а Рита пошла на кухню чистить картошку.

Трое соавторов брели по заснеженной улице и весело болтали, кто о чем. Беспокойная Близнец Кира не умела ходить спокойно, она постоянно пританцовывала, а легкая на подъем Ирочка, да еще и родившаяся в год Обезьяны, по-своему подражала сестре, не удерживалась на ногах и падала в сугроб. Вокруг шумели дети, — кто со школы Киры, кто из садика Ирочки, — перекликались, о чем-то договаривались и разъезжались на лыжах или на санках в разные стороны. Через час наши герои уже тащили огромные баулы с продуктами, большую часть которых занимали «Хочу это. Нет, не это, а это» Киры и Ирочки. Все они уже вошли в подъезд их дома и начали подниматься по ступенькам. Чем ближе было к их последнему пятому этажу, тем отчетливее слышались резкие звуки очень знакомого голоса. Это Рита, державшая за обе косы ноющую Софу, стиснув зубы, говорила той прямо глаза:

— ….еще имела наглость заявиться сюда — в убогую хрущевку? Да, у нас маленькая квартирка, но зато вся комнатка Киры уставлена кубками и увешана медалями победителя городских и областных соревнований по танцам. Ее фотография лучшей шахматистки школы висит рядом с фотографией лучших учеников, у нее идеальный музыкальный слух, ритм и такт, а у тебя — ни голоса, ни ума и ни такта и чего ты добилась? Кто о тебе скажет что-нибудь хорошее, если ты своих подруг выбираешь по материальному благополучию? Еще раз увижу тебя возле моей квартиры, отрежу косы, ясно?

Перепуганная Софа так рванула по лестнице вниз, что сбила с ног Ирочку, которая крикнула той:

— Слепая что ли?

— Кто? — спросил Григорич, оглядываясь. — Кира! Ты кого-нибудь здесь видела?

Кира ухмыльнулась и пожала плечами.

— Никого. Если бы здесь кто-то прошел, то поздоровался.

— Верно, — похвалил дедушка и все трое продолжили путь домой.

А дома Рита ждала всех с великолепной новостью. Оказывается, звонила Маша и сообщила, что документ на вступление в наследство оформлены и скорее всего квартира бабушки Зои достанется Быдловичам.

— Мы переезжаем в Россию? — с тревогой спросила Кира.

— А почему бы и нет, — сказала Григорич.

— Мы будем приезжать к вам в гости, — добавила Рита. — Или это плохо?

Кира ничего не ответила, лишь повела бровью и вместе с Ирочкой пошла в свою комнату, чтобы переодеться к столу. У двери она повернулась и каким-то похолодевшим голосом вдруг сказала:

— Все хорошо, только какое-то странное чувство.

За столом сидели Григорич с Ритой, улыбавшаяся Ирочка с куклой Анечкой, которая всем делала пальчиком «тссс», и слегка задумчивая Кира. А посредине стоял большой домик из коробки, искусно разукрашенный во все цвета радуги, с пластилиновой лепкой по фасаду и изумительной обстановкой внутри, которая явно предназначалась не для людей. Внутри домика жила вся собачья команда из Щенячьего Патруля. А к крыльцу прислонилась метла с пером, которое Григорич выдрал из хвоста знакомого голубя. Над вкусно сервированным столом витали дразнящие ароматы яств, но все так устали, что почти не притрагивались к еде. Однако чтобы не обижать бабушку, внучки старательно запихивали в себя куски мяса и полные ложки оливье и с набитым ртом восторгались: «— Как вшё вкушнечко!»

Позвонила Маша и Григорич тут же включил видеосвязь на Телеграм. Обрадованные дети сразу же стали выть и требовать, когда уже приедут родители. Маша с Вованом, слегка удивленные, что-то мямлили насчет того, что как только уладят последние формальности с квартирой, то сразу же приедут за Кирой и Ирочкой. Родители куда-то спешили, но Рита настояла, чтобы они посмотрели новый танец Киры, который привел тех в восторг, а потом Ирочка с глубоким чувством и трогательным волнением продекламировала маме стишок: «Чому так багато навколо тепла? Це мамино свято весна принесла». В динамике послышалось сопение Маши и звук чмока.

— Я вас очень люблю, детки мои, — прошептала она и снова засопела.

Спать легли рано и решили до завтра не убирать со стола — вдруг кому-то захочется встать среди ночи и перекусить, что бывало не редко. Ночью всегда еда слаще и ароматнее. После нее спится превосходно. Все, довольные и переполненные эмоциями, легли спать, хотя долго еще ворочались из-за беспокойных мыслей. Ирочка думала попросить завтра Оксану Борисовну дать ей стишок длиннее, она очень хотела рассказать его на утреннике для мамы, когда та приедет. У Киры не выходили из головы уважительные слова бабушки, которые та сказала Софе о ней и Кира решила, что отныне будет выбирать подруг не из таких финтифлюшек. Григорич мечтал, что мастер одобрит сценарий, хотя это было уже не главным, а главным было то, что Святой Дух услышал и теперь у