Но шипел я недолго. Мне хватило одного взгляда, чтобы заткнуться. Метнувшись в соседний закоулок, майор пытался спрятаться за переплетением труб коллектора. Не обращая внимания на грязь, он целеустремленно вкручивал свою тушу в лабиринт из вентилей. В отличие от чешуи, шерсть мгновенно собрала на себя многолетнюю пыль, паутину и малоаппетитную жижу. Замерев, Павел стал совершенно незаметным, слившись с окружающей средой. Без всякого камуфляжа, лишь благодаря своему опыту. В этот момент я по-настоящему зауважал его. Признаться, общее мнение о слабых возможностях перевертышей начало влиять и на меня. Звездная болезнь. Ключник, чтоб его. Белая кость. Мысленно дав себе пинка, я пообещал вытащить Волкова на природу и выпытать все-все секреты. Если доживу.

Пока я развлекался, наблюдая за попытками медведя превратиться в хомячка, обстановка сильно изменилась, и не в лучшую сторону. За поворотом послышались шаги большой группы людей. Они шли не таясь. Громко разговаривали, время от времени раздавался смех. Именно он привлек внимание майора.

Признаюсь, мне стоило изрядных усилий укрыться до появления незваных гостей. Если бы не свойства хамелеона, моя судьба была бы плачевной. Слишком ничтожны шансы у двух перевертышей против десятка вампиров. А это, без сомнений, были они. Их бледные ауры отчетливо выделялись на фоне канализационного мрака. Мой взгляд, словно замаскированный объектив видеокамеры, жадно провожал каждого. Откуда ни возьмись, появилось чувство голода. Шагающие в трех метрах фигуры воспринимались желудком как изысканный деликатес. Невероятным усилием воли мне удалось сдержать рефлексы, очень хотелось облизнуться. Не дай бог привлеку внимание. Стараясь не шевелиться, я «раздевал» их глазами. Ощущения были словно при физических прикосновениях.

Потеряв осторожность, я излишне «надавил» на замыкающего, и тот встал, словно вкопанный. От неожиданности я мгновенно закрыл глаза. Испуг сослужил хорошую службу, насторожившийся было вампир быстро потерял интерес к изучению подозрительного тупичка. Готов спорить на деньги, что его взгляд несколько раз скользнул прямо по мне. Видимо, вампирчик попался слабенький и не сумел пробить маскировку. Постояв пару секунд, он двинулся вслед за группой. Сковавшее меня напряжение немного отпустило. Осторожно перебирая лапами, я медленно спустился на землю. Долго висеть вверх ногами было несложно, скорей непривычно. Язык выстрелил вслед кровососам, словно в надежде успеть их распробовать. Во рту застыл комок вязкой, тягучей слюны.

— Уш-ш-шли, — прошипел я в сторону Павла. — Вылес-с-сай.

Картинка затаившегося в канализации медведя прочно засела в голове. Из груди вырвался характерный шипящий смешок. Похоже, Волков понял причину моего веселья. Приглушенный, но отчетливо недовольный рык привел меня в чувство. Я понял, что валяю дурака и это едва не стоило нам жизней. Чувствую, мой виноватый взгляд ситуацию не исправит, так что свою порцию подзатыльников я еще получу.

Оставшийся путь мы прошли без приключений. Хотя у меня сложилось впечатление, что в последние время туннели канализации стали излишне населенными. Запахи, отпечатки ног и другие приметы ясно указывали — гуляк хватает и без нас. Вампиры? Похоже на то. Последним аргументом послужил высушенный труп пожилого мужчины в оранжевой спецодежде. Несмотря на то что мертвец был свежим, он больше походил на мумию. Крысы не успели добраться до тела, и я насчитал минимум двенадцать весьма характерных укусов.

Труп пришлось бросить. Даже документы забрать не смогли — класть некуда. Неожиданная находка еще больше настроила на серьезный лад. Дальше передвигались с максимальной скоростью и какой-то опасной целеустремленностью. Несколько раз приходилось сворачивать в соседние ответвления, чтобы обойти группы вампиров. Благо, под Москвой очень разветвленная сеть туннелей, да и вернуться на маршрут не составляло труда.

Дернуло меня примерно через двадцать минут погони. Сначала по телу прошел легкий озноб, словно я угодил под холодный, липкий душ. Очень неприятное ощущение. Чешуя встопорщилась по всему телу, издав едва слышный скрежет. Но это были еще цветочки, а ягодки не заставили себя ждать. Спустя мгновение мои чувства словно взбесились. Паника, боль и чувство приближающейся смерти буквально захлестнули, и я перестал себя контролировать. Лапы непроизвольно сжимались, вспарывая металлическую обшивку труб и бетонное основание. Волков замер в нескольких шагах позади, изо всех сил пытаясь нащупать направление атаки. А его не было. Боль и ужас обволакивали со всех сторон, проникали под чешую, лезли в голову и путали мысли.

Я пытался нащупать врага, но от этого становилось только хуже. Чем больше старался, тем хуже мне становилось. Меня выгнуло дугой, опрокинув на спину. Боль нарастала, заставляя кататься по туннелю, кроша и ломая все вокруг. Даже Павел отскочил в сторону, когда хвост просвистел в сантиметре от его морды. И при этом — никаких физических проявлений. Ни крови, ни оторванных конечностей, ни сломанных костей. Только чувства, словно боли, — фантомные. Фантомные? Твою мать! Так и есть, я сам подготовил себе ловушку. Коротко взревев, я мысленно опустил стальную заглушку на свои чувства. Закрыл глаза, престал дышать и весь сосредоточился на этом негромком шипении. Отдавал всего себя, всю свою ярость. И всю чужую боль, что обрушилась на меня. Я понял.

Несколько долгих секунд я лежал, распластавшись в пыли, и собирал себя по кусочкам. Рядом сидел Волков. Он уже понял, что опасность миновала, и ждал объяснений. Везет медведю, чувствительность у него на порядок ниже, а вот меня едва не угробило.

— Паш, я в норме.

Майор кивнул головой, мол, продолжай. От боли даже дикция у меня стала совершенно нормальной. Куда-то пропали шипящие, уменьшился присвист.

— Мы барьер прошли.

Язык ворочался с трудом. Воспоминания еще гуляли по телу. Даже лапы дрожат. Хотя я просто лежал и не шевелился.

— Там. Метрах в двух. Словно в липкую паутину попал. Видать, экранирует. Сильные чувства. Боль. Паника. Смерть. Чтобы наши. Не прочухали. А я влетел. С размаху. И впитал. Внюхивался же по полной.

Боль понемногу отпускала, но говорить короткими фразами было легче. Я судорожно сглотнул.

— Паш, тут сотни три народу поубивали. Зверски. Я чуть сам не сдох. Какое-то эхо гуляет вокруг. До сих пор трясет и мурашки по всему телу.

Я виновато посмотрел на медведя и продолжил:

— Паш, я след потерял. Боюсь вслушиваться. До дрожи в коленях боюсь.

— Петр, как такое могло случиться? Куда безопасники смотрели? — Власов стукнул кулаком по подлокотнику.

Машина въезжала в Кремль на внеочередное заседание. Генерал готовился к прилюдной порке, и настроения это не добавляло.

— В оцеплении намеренно оставили слепое пятно. Людей расставили так, чтобы гули дошли беспрепятственно.

— Предательство. Хреново.

— Мои люди нашли тело полковника. За пятнадцать минут до нападения Протасов пустил себе пулю в лоб. Зашел в свой кабинет и застрелился. Чем его прижали, я не знаю. Выясняем. Непонятно, как на него вообще вышли. О том, что он глава СБ тринадцатого отдела, знали единицы.