Вдруг вдалеке возник огонек. Не веря своим глазам, Эвелин подалась вперед. Может быть, свет ей только привиделся? Но нет, источник света приближался, и наконец она разглядела силуэт мужчины с факелом в руках.

В висках стучало. После двух ударов голова сильно болела. Сердце готово было выскочить из груди. Эвелин подтянула ноги к груди, чтобы хоть как-то защититься.

Незнакомец выдвинул факел вперед. Свет почти ослепил Эвелин, заставил отшатнуться и прикрыть глаза рукой.

Он отбросил ее руку и вывернул так, что Эвелин закричала. Потом он запустил пальцы ей в волосы и потянул вверх. Ее лицо оказалось совсем близко к его лицу, и она узнала своего мучителя.

Страх сковал ее тело. Она знала, что Йен Макхью способен на любое злодеяние. С годами ужас перед этим человеком становился все сильнее, и теперь Эвелин считала его воплощением самого дьявола. Но, как ни странно, сейчас, когда она находилась в полной его власти, он показался ей меньше ростом и… ничтожнее. Был он малорослым и каким-то неосновательным, не то что обычные воины. Почему же несколько лет назад он казался ей великаном?

Может быть, он представлялся ей таким огромным потому, что умел говорить высокопарно и она так страшно его боялась? А возможно, наоборот: паника побудила ее к сопротивлению. Она не позволит этому злобному ублюдку запугать ее, как ему удавалось в юности. Вероятно, время, проведенное с Грэмом в его клане, разбудило силы, которые дремали в ней, пока она пребывала в уютной безопасности собственной семьи. В клане Монтгомери ей пришлось бороться за место под солнцем, за уважение и признание членов клана. И она гордилась, что всего добилась сама.

— Я слышал, как ты всех надула, — произнес Йен. На его губах блестела слюна, лицо покраснело и в свете факела выглядело багровым. Он сунул факел в скобу над головой у Эвелин и рывком поднял ее так, что ей пришлось встать на цыпочки. Теперь ее лицо оказалось в нескольких дюймах от лица Йена.

И в этот момент она увидела отца Йена, Патрика Макхью, который стоял в дальнем углу, в тени. Выглядел он так, словно ему не нравилось происходящее и он не желал принимать в этом участия. Заметив, что Эвелин на него смотрит, Патрик попятился и скрылся в темноте.

У Эвелин оборвалось сердце. Если в деле замешан и отец Йена, может ли она на что-то надеяться? Казалось, Патрик сам боится своего сына, а это уж совсем непонятно. Он намного крупнее и сильнее Йена, и он воин. Разве воин потерпит угрозы от сына?

Йен тряхнул ее, и Эвелин перевела на него взгляд. Глаза мужчины сверкали ненавистью. Он как будто сошел с ума, рехнулся по-настоящему.

— Решила оставить меня в дураках? Изображала из себя полоумную, чтобы не идти за меня, а сама потом вышла за Монтгомери! Я этого не допущу. Макхью и Армстронги должны были заключить союз. Мы стали бы непобедимы! Ты заплатишь за свой обман, Эвелин Армстронг! Никто безнаказанно не обведет меня вокруг пальца!

— Нет, — выпалила Эвелин, прерывая его тираду, — теперь я Эвелин Монтгомери!

Зрачки Йена расширились.

— Значит, наша простушка заговорила! Кирстен сообщила мне, что после свадьбы у тебя сразу развязался язык. Интересно будет посмотреть, как ягненок превращается в тигрицу. Думаю, новая, расхрабрившаяся Эвелин мне понравится больше, чем бледное, худосочное существо, дрожавшее при моем появлении. Сломать эту новую Эвелин будет куда забавнее.

— Зачем ты все это делаешь? — во весь голос спросила Эвелин. — Знай, что Грэм убьет тебя. — Ее взгляд метнулся туда, где, как ей было известно, скрывался Патрик Макхью. — Он всех вас убьет.

Йен ухмыльнулся, и от этой ухмылки у Эвелин по спине побежали мурашки.

— Он никогда не узнает, где ты. А твой отец? Скорее всего он сейчас одержим местью и готовится к войне с Монтгомери.

Эвелин охватил подлинный ужас.

— Что ты сделал? — с трудом выговорила она.

— Ему не понравится, что молодая жена Грэма Монтгомери куда-то исчезла. А самим Монтгомери не понравится, что на их лэрда покушался человек с эмблемой Армстронгов. И как ты думаешь, что случится, когда два клана сойдутся лоб в лоб?

— Значит, это ты выпустил стрелу в Грэма? — с ужасом выдохнула Эвелин.

— Ну, не совсем. Это был мой человек. — Йен пожал плечами. — А это то же самое. Результат тот же. Никакого мира не будет, не будет союза Армстронгов с Монтгомери. Они займутся истреблением друг друга, и король объявит их вне закона. Они не смогут угрожать другим кланам. Вместо этого мы перебьем их по одному да еще получим щедрую награду за их головы. Когда я с этим управлюсь, Макхью станет самым могущественным кланом в горах Шотландии.

— Ты сумасшедший, — сказала Эвелин. — Я притворялась сумасшедшей, а у тебя и правда ум зашел за разум.

Он ударил ее наотмашь по лицу. Голова Эвелин мотнулась назад. Второй рукой он все еще крепко держал ее за волосы, так что деться ей было некуда.

Потом Макхью снова повернул ее лицом к себе, чтобы она смотрела прямо ему в глаза.

— Тебя, Эвелин, все будут считать мертвой. Ведь никто тебя не найдет. Никто не услышит твоих криков. Ты будешь моей игрушкой, когда мне вздумается развлечься. Со временем ты научишься ценить любое внимание, которое я соизволю тебе оказать.

— Никогда! — выпалила она.

Он придвинул ее лицо еще ближе к себе и вдруг впился в ее губы. Поцелуй был грубым, варварским. Казалось, Макхью хотел ее наказать. Эвелин задохнулась. Она пыталась просунуть руки между ними, чтобы оттолкнуть Йена, но длина цепи не позволила ей этого сделать.

Поцелуй становился настойчивее. Когда Эвелин ощутила его язык у себя во рту, она решилась прекратить эту навязанную близость и укусила Макхью. Тот в бешенстве отшвырнул ее, вытер губы и посмотрел на окровавленную ладонь.

На этот раз, ударив Эвелин, он отпустил ее волосы, и она рухнула на пол. Натянувшиеся цепи едва не вырвали руки из суставов. Все тело пронзила острая боль.

— Не прикасайся ко мне! — закричала она изо всех оставшихся сил.

Губы Макхью скривились в мерзкой ухмылке. Нависнув над ней, он сказал:

— Я сделаю куда больше, чем просто прикоснусь к тебе, Эвелин. Теперь ты принадлежишь мне. Будешь хорошей девочкой, и я стану часто к тебе приходить. Иногда буду даже вспоминать, что тебе нужны еда и питье.

Он вытащил факел из скобы на стене и ушел, унося с собой свет.

Полная тьма окружила Эвелин в маленькой душной комнатке, а с ней пришло отчаяние, полное, беспросветное, заполняющее всю душу.

Нет, она не позволит себе лишиться надежды. Грэм найдет ее. Она верит в своего мужа. Ей хватит сил дождаться его.

Горизонт уже посветлел, когда Грэм собрал весь клан во дворе замка. Гнев, нетерпение и тревога охватили его, и он, как мог, пытался сдержаться. Его люди обыскали дом, реку, прилегающие земли. Не оставили без внимания ни одного уголка, но Эвелин нигде не было.