Черный бархатный жакет и сапоги блестели следами улиток — не то чтобы это имело особое значение. Девон на свободе, вероятно, даже сейчас губит невинные души ради ангельского вина, приближается Ночь Шрамов — кому какое дело до ангела? Он успел только одеться и уже почувствовал усталость. Дилл вложил меч в ножны на поясе и поплелся на работу.

Борлок уже ждал ангела в коридоре, ведущем к алтарю. Священник пробормотал что-то невнятное по поводу дрянной погоды, передал вожжи Диллу, но ничего больше не сказал про безвинно загубленные мощи ангела. Несчастные кобылы опустили головы, их черные шкуры покрылись испариной. Дилл взмахнул поводьями, и животные, пыхтя, покорно застучали копытами. Казалось, даже скелеты сгорбились под потолком.

Двери храма распахнулись, и ослепительно серая жара ударила Диллу в лицо. Архон зажмурился и отвернулся. Тишина нависла над мостом Гейтбридж. За безжизненными белыми трупами устало двигалась стена тяжелых черных саванов. Один из стражников рявкнул, и остальные начали медленно загружать клетку.

Только после того как Дилл развернул телегу и заехал в темноту коридора, он заметил присоединившегося к процессии стражника. Поначалу ангелу показалось, что солдат ранен. Он шел неровным шагом, сутулился, а копье нес словно костыль, а не оружие. Доспехи были покрыты вмятинами и царапинами. Солдат, должно быть, почувствовал взгляд Дилла и поднял глаза. Несчастному плохо удавалось скрыть боль. Ему явно нездоровилось: невероятно бледная кожа контрастировала с темными пятнами вокруг глаз.

Пристыженный и смущенный Дилл отвернулся. Стражник воспользовался своим правом сопровождать мертвых. В клетке лежал кто-то из его близких.

Остаток пути Дилл упорно смотрел на дорогу. Он немного тормозил лошадей, чтобы хромому солдату было легче поспеть за телегой. Правда, давно привыкшие к своему делу лошади сами выбирали себе шаг. Стражник не отставал от клетки и держался в нескольких шагах позади. Скрежет доспехов присоединился к заунывной песне колес.

В алтаре стояла страшная духота. Ни единого дуновения ветерка. Свечи в кованых подсвечниках поспешно вздрогнули, когда двери захлопнулись, пропустив лошадей и повозку. Пресвитер Сайпс стоял, сгорбившись над кафедрой, а помощник Крам сидел на стуле чуть в стороне. Оба уставились в пол.

Несчастный стражник весь взмок от жары. Тяжело дыша, он начал поднимать цепь, на которую крепилась клетка. Дилл вскарабкался на крышу, чтобы зацепить крюк. За кем из них шел стражник? Интересно, узнает ли он его сейчас, среди одинаково белоснежных саванов?

Ангел протянул руку за цепью, но, вместо того чтобы подать ее, солдат сделал нечто совершенно немыслимое.

Он нацелил острие копья прямо на Дилла:

— Давай ключи.

Ангел, остолбенев, уставился на него.

Пресвитер встрепенулся.

— Стражник?

— Клетка! Давай сюда! — рявкнул солдат, ткнув наконечником Дилла в грудь.

Боль пронзила ребра, и Дилл отпрянул, но солдат только надавил сильнее.

— Быстро!

Дилл швырнул ключи.

Пресвитер Сайпс ударил тростью о каменной пол.

— Что, черт возьми, тут происходит?

Помощник Крам резко поднялся со своего места и, белый, словно полотно савана, встал рядом с пресвитером.

Стражник отпер клетку с душами и вскарабкался внутрь.

— Убирайся оттуда! — прошипел пресвитер. — Что ты себе возомнил!

Стражник сорвал саван с одного из тел.

— Стражник, ты совсем из ума выжил?

Дилл наблюдал за происходящим с крыши клетки через толстые прутья. Солдат бесцеремонно стянул с трупа белоснежное покрывало. Труп поднялся на ноги.

Дилл в ужасе отпрянул и чуть не свалился с клетки. Изъеденная язвами кожа слезала с его лица, глаза слезоточили. Пучки седых волос облепили волдыри на голове. Хуже всего было то, что он истекал кровью.

Мертвец скинул саван, вытащил из кармана очки в тонкой золотой оправе и опустил их на переносицу.

Только тогда Дилл смог узнать его.

— Что за день! — Отравитель спрыгнул с клетки. Он улыбнулся: то была улыбка черепа под слоем отмершей кожи. — Даже мертвые вспотели.

Пресвитер Сайпс и Крам от удивления разинули рты.

Стражник взял в руки копье и последовал за отравителем. Выпрыгнув из клетки, тот, шатаясь, сделал несколько шагов, бешено вращая глазами.

Первым опомнился и заговорил помощник Крам:

— Вы решили сдаться?

Девон только выругался, еще раз продемонстрировав собравшимся улыбку скелета.

— Неужели похоже, а, Фогвилл? Скажи, у тебя есть хоть какая-нибудь связь между мозгом и ртом? Или у тебя в организме вообще подобных связей не имеется? — Отравитель вытер лоб влажным платком, отчего волдыри на коже только полопались, и выступила полупрозрачная жидкость.

— Солдат! — снова ударил тростью пресвитер. — Арестовать его!

Стражник сжимал копье побелевшими пальцами. Он мотнул головой в сторону отравителя и выдавил:

— Боль… Не могу…

— Потерпи, Ангус, — ответил Девон и обернулся к пресвитеру, который тайком пытался подобраться к шнуру и подать сигнал охране. — Сайпс, тебе это не поможет. Двинься хоть на дюйм, и я заставлю его прибить тебя прямо на месте.

— Что ты с ним сделал? — остановившись, прошептал пресвитер.

— Он уже предал товарища, чтобы спасти собственную шкуру. Предать Церковь будет немного легче. — В голосе Девона звучали нотки сожаления. — Вера словно металл — прочная, но хрупкая. Вера выдержит горы сомнений, но стоит только надавить в нужном месте, и она лопнет, как нитка. — Девон развел руками. — Стоит только посмотреть на те… действа, которые устраивает Итчин Телль, чтобы увидеть, как легко страдание может пошатнуть даже самую крепкую веру. Слишком сильная боль разрушает человека, слишком слабая — лишь укрепляет решимость и продлевает весь процесс. — Девон с отвращением бросил взгляд на стражника. — Бедняга страдает от боли, которую можно облегчить при помощи серы или же пустить все дело на самотек. Он служит мне лишь потому, что хочет жить.

— Он не будет служить тебе. — Пресвитер обратился к стражнику. — Ради бога, спаси свою душу и помоги нам.

— Вот ради этого и умереть не жалко! — усмехнулся Девон. — Ты даже сейчас восхваляешь веру. Послушай меня, Сайпс, судьба души перестает волновать, когда каждая клеточка тела, каждая капля крови начинает бороться за следующую минуту жизни. Только посмотри на него!

Несчастный солдат скорчился от боли.

— Я надеялся, что подобное не потребуется, — серьезным тоном продолжал Девон. — В его организме находится очень редкий и дорогостоящий яд. Но мне пришлось прибегнуть к этому. Правда, Ангус?

Ангус кивнул, словно пристыженный ребенок.