— В храме знают, где мы. — Казалось, Ангус сейчас расплачется. — Нас будут искать.

Девон поднялся и снова зашагал.

— Проблема в том, что мне приходится воспользоваться помощью одного из вас. — Он посмотрел на обоих пленников. — Но которого? У всех церковных стражников есть доступ к алтарю, так что дело не в этом. Ты, Ларе, слегка помялся, пока катился с лестницы, но твой приятель мне, честно сказать, совсем не нравится.

Ларе неровно и быстро дышал, опустив голову на грудь. Ангус метался в цепях. Эхо продолжало послушно повторять мерный стук каблуков.

— Отпустите нас, — не выдержал Ангус. — Мы ничего не доложим.

Ларе поднял голову и стиснул зубы. Глаза закатились, опустились веки.

— Я сделаю проще, — сказал отравитель. — Один из вас умрет прямо здесь, в этой башне. Другой будет работать на меня. Мне все равно, кто из вас, так что решайте сами.

Он остановился, а эхо еще несколько раз, удаляясь, шагнуло по металлическому полу.

— Может быть, дать вам на решение еще пару минут?

Воздушный корабль напоминал личинку гигантского насекомого, гусеницу, которая вгрызалась в облако с одной стороны и вылезала с другой. Лунный свет серебряными бликами ложился на воздушный шар. Горячий воздух подавался по толстым трубкам, опоясывавшим шар, которые обеспечивали плавучесть и легкость управления. Для скоростного подъема трубки быстро заполнялись газом. Мощные двигатели вращали два пропеллера за кормой судна, разворачивая машину. Клапаны щелкали, горели иллюминаторы. Спереди находился мостик, а сзади расположились каюты экипажа, камбуз и машинное отделение. С обеих сторон шли аккуратные широкие палубы, выступавшие над машинным отделением. Там и были закреплены прожекторы. Аэронавты подавали газ и вращали зеркала, направляя луч света.

Карнивал бесшумно опустилась на палубу, открыла дверь и вошла.

Яркий свет ударил в глаза. Длинный обитый тиком коридор тянулся вдоль всего судна от машинного отделения до мостика. Двери с медными петлями вели в каюты. Толстый красный ковер дрожал, когда работали двигатели. В воздухе пахло топливом и полировкой.

Карнивал вышла из коридора на мостик.

Капитан в ослепительно белой форме с серебряными пуговицами вытянулся в струнку и, не отрывая глаз, смотрел в высокие окна над приборной панелью. В центре мостика рулевой в белой кепке набекрень держал широкий штурвал.

— Одиннадцать градусов право руля, — скомандовал капитан.

— Есть, — ответил рулевой, — одиннадцать градусов право руля. — Одним глазом глядя на компас, он повернул штурвал несколько раз, притормозил его и остановил вращение.

Карнивал закрыла за собой дверь, и капитан оглянулся. Какое-то время он смотрел на ангела, словно на матроса, неожиданно оторвавшего его отдел. А потом внезапно побледнел.

— Держу направление, — раздался голос рулевого. — Один-один-пять градусов.

На мостике воцарилась тишина.

Рулевой сначала посмотрел на своего капитана, а потом повернулся, следуя его взгляду.

— Вот дьявол… — сказал рулевой.

Карнивал расправила крылья и прошла в центр комнаты, касаясь перьями потолка. Шрамы казались темнее в свете ламп, черные глаза сузились.

— Нет, это всего лишь я.

Рулевой сделал шаг в сторону капитана. Тот стоял как вкопанный, руки по швам, с открытым ртом и круглыми глазами.

Карнивал отступила от капитана.

— Я не в настроении убивать.

Капитан и рулевой тупо смотрели на ангела.

— Что вы ищете? Когда это прекратится?

Капитан не мог выговорить ни слова. В горле пересохло.

— Отвечайте! — Блеснули белые зубы. — Или захотели такие же шрамы?

Не отрывая глаз от лица ангела, капитан прохрипел:

— Девона.

Карнивал наклонила голову в сторону и нахмурилась.

— Дипгейтского отравителя, — объяснил капитан. — Главу Департамента военных наук.

— Зачем?

Капитан медлил и посмотрел на рулевого. Тот ничего не заметил: Карнивал полностью завладела его вниманием.

— Ангельское вино, — ответил капитан. — Девон пытался изготовить ангельское вино.

Карнивал продолжала молча смотреть.

— Стража нашла несколько обескровленных, — объяснил капитан. — Я имею в виду… больше обескровленных.

— Где?

— По всему…

— Когда?

— В другие ночи… не только…

Кости хрустнули, и крылья снова раскрылись. Карнивал подошла к капитану и впилась ему в глаза острым, словно лезвие, взглядом.

— А этот… Девон обескровил их?

Капитану свело лицо, так что он еле мог шевелить губами.

— Да, он…

Дверь с грохотом распахнулась. Карнивал резко развернулась, перья со свистом разрезали воздух. В комнату один за другим вбежали аэронавты с короткими мечами наготове. Первый матрос споткнулся и чуть не упал при виде того, что ожидало их в комнате. Еще двое навалились сзади и резко затормозили при виде ангела. Матросы постепенно заполняли мостик, загораживая Карнивал путь к отступлению.

Восемь аэронавтов стали как вкопанные перед Карнивал и глазели, открыв рты. Она зарычала.

Первым опомнился широкоплечий седой моряк у двери на правую палубу. Судя по звездочкам на воротнике, старший офицер. Не сводя глаз с ангела, он ровным низким голосом обратился к капитану:

— Мы услышали по переговорному устройству…

Карнивал чувствовала, как капитан и рулевой осторожно двигаются у нее за спиной по периметру комнаты.

— Капитан, ваши приказы? — отчеканил старший офицер.

Карнивал взмахнула крыльями, и строй матросов ударило порывом ветра. Завеса черных перьев простиралась практически от одного конца мостика до другого. Шрамы, от кончиков пальцев до лба избороздившие ее тело, начали чесаться. Старые раны стянули кожу.

— Боги под нами, — прошептал аэронавт, отшатнувшись назад.

— Она не уйдет, — сказал какой-то мальчишка. — Нас восемь. Мы вооружены. — Меч дрожал у него в руках.

Старший офицер ждал приказа капитана.

— Убить ее! — скомандовал рулевой.

Аэронавты медлили в растерянности.

Глаза ангела сверкнули. Она присела, сжала крылья и вся напряглась, готовясь к броску. Вены проступили на шее и врезались в шрам от веревки. Карнивал медленно вытащила вилы из-за пояса.

Восемь мужчин невольно отступили.

— Я не в настроении убивать, — сказала Карнивал. — Уходите.

— Убить ее! — прорычал рулевой.